Юрий Никитин - Уши в трубочку

• Название: Уши в трубочку
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04006-4

Это очень серьезная книга, для продвинутых людей, имеющих высшее образование, а лучше – два-три. Также желательно знание основ строения Вселенной, квантовой физики и социального строя матриархата на островах Полинезии. Для более полного понимания рекомендуется получить хотя бы начальное представление об основах мирмекологии, чтобы отличить строение яйцекладов формика пиццеа от яйцекладов кампонотуса, что очень важно для понимания философии романа. Произведение рассчитано на сравнительно широкий круг образованных читателей.

---

– Кто… вы?

– Чем занимаетесь? – спросил я.

– П-п-п-повышением над-д-д-д-дежности…

Торкесса понимающе кивнула, я сказал тоже с пониманием:

– Любая система, зависящая от человеческой надежности, ненадежна. Много вас?

– Т-т-т-трое…

– И все такие яйцеголовые?

– Еще… яйцеголовее…

– Тогда играйте дальше, – разрешил я. – Сейчас новая байма выходит, «Князь Кий» называется…

– В нее и режемся, – буркнул он. – Прямо из Седьмого Волка украли, но третий левел пройти не можем.

Я взглянул на часы.

– На обратном пути, если успею, заскочу, покажу, как там можно пройти фуксом. Торкесса, поторопитесь, нас ждут великие дела!

Длинный коридор закончился массивной металлической дверью, похожей на банковскую. Холодный страх начал заползать в душу, я спешно задавил его и затоптал ногами, торкесса должна видеть героя, иначе не выживу, да и дверь неумехе и трусу не откроется. В этом мире как себя поставишь, так и воспримут. Потому имиджмейкеры сейчас важнее президентов, учат, чтобы принимали по одежке и наглой морде.

Я выпятил грудь, взгляд стал прищуренным и острым.

– Кодовый замок?.. Так-так… на голос или на отпечатки пальцев?.. На сетчатку глаза?..

Торкесса прошептала в страхе:

– Не сумеем?

– А это как себя поставим, – ответил я. – Вообще-то, разгадывать надо бы тебе…

– Почему?

Я помялся, прежде чем ответить с полной откровенностью:

– Настоящая женщина может ничего не иметь в голове и за душой – но за пазухой обязательно что-то должно быть!

Она тут же посмотрела на свою высокую грудь, перевела непонимающий взор на меня. В глазах быстро росла обида.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, набор отмычек, – сказал я торопливо, – или хотя бы камень, которым можно разбить этот замок…

Она сказала с торжеством:

– А вот и ошибся! У меня как раз для него есть в голове!

Она вскинула руки красивым танцевальным жестом, даже плечики поставила так, как Кармен в последнем акте, порылась в прическе. На свет появилась длинная шпилька.

– На конкурсе женской логики, – сказал я обалдело, – победил генератор случайных чисел… Это электронная отмычка?

– Нет, – ответила она удивленно, – простая шпилька… Нам запрещено пользоваться продуктами высокой технологии, забыл?

– Ну а как я…

Она смотрела с непониманием, я захлопнул рот, постарался внушить себе, что я и есть тот самый крутой умелец, что любой замок с любой секретностью откроет простой шпилькой, взял шпильку и начал ковыряться кончиком в отверстии, там на случай изменения отпечатков пальцев, болезни Альцгеймера или простой поломки предусмотрено и более простое решение… Однако замок открываться не желал, я наконец сообразил, что нужно внушить не мне, а ему, меня хрен обманешь, я цену собственной крутости знаю, а вот замок, возможно, дурак…

Щелкнуло, язычок уполз на один щелчок. Я возликовал, всегда приятно найти кого-то дурнее себя, говорят же, что нет ничего хуже, чем обманывать женщину, но нет ничего приятнее, когда это получается. Так и сейчас, обманул же, если честно, но вслух это звучит, что я победил, одолел, сумел, добился…

Дверь отворилась, распахнулся яркий свет, почти солнечный, все сверкает и блестит хромированным деталями, огромные экраны, на вычурных столах, вот уж дурацкий вкус у этих инопланетян, крупные компьютеры, но только за тремя трудятся ничем не приметные люди, будто это не мы с окраины Галактики, а они…

– Хенде хох, – сказал я громко. – Гитлер капут, а Наполеон и вовсе на Святой Елене… это такой остров. Не двигайтесь, останетесь жить.

Они смотрели ошалелыми глазами. Один начал подниматься, я показал ему пистолет, он рухнул обратно.

– Во что играете? – поинтересовался я. – О, и здесь «Князь Кий»… Кто расскажет, как пройти третий левел, убью последним. Кстати, где ваш суперкомпьютер?

Инженер дрожащим пальцем указал на дверь, на которой зловещими красными буквами надпись: «Только для персонала!»

– Это для нас, – объяснил я торкессе. – Персонал – это от «персона», «персонаж», сокращенно – перс.

Она кивнула, все трое по ее знаку легли лицом вниз. Я думал, собирается связывать, однако хладнокровно прошлась по их спинам, каждого била рукоятью пистолета по затылку. Я слышал сухой треск, подумал уважительно, что торкесса вообще-то не совсем размазня, надо перед нею пыжиться еще больше, иначе окажусь в роли Санчи Пансы или Ватсона…

– Это их уберет из этого мира, – объяснила она, – не меньше чем на час. Не переживай. Они очнутся даже без головной боли.

– А-а-а, – сказал я, сразу воспрянув духом, я вообще-то круче и немилосерднее, – ну, если без головной боли, тогда да…

Дверь под грозной надписью оказалась даже не заперта. Я переступил порог, застыл. Суперкомпьютер, как и положено королю или даже императору, возвышается на особом помосте из блестящего черного дерева, размером с мартеновскую печь, а выглядит как домашний кинотеатр «все в одном». По всей панели в десятки рядов штырьки, разъемы, выходы, многочисленные экраны переливаются разноцветными огоньками. Только одно кресло перед клавиатурой, весьма продавленное, спинка вытерта.

– Я люблю тебя, жизнь, – сказал я ошарашено, – что само по себе уже нонсенс!.. Его кто делал, Тьюринг?

Торкесса сказала почтительно:

– Я не знаю, кто этот мудрец, но этот компьютер… гм.. ну, словом…

Она замялась, я сказал наставительно:

– Неумение врать – еще не повод говорить правду. Ладно, это неважно. Давай-ка сейчас…

Дверь распахнулась, я инстинктивно отскочил, бросился плашмя, над моей головой просвистели пули. Трое, которых торкесса оглушила, как видимо недостаточно, с порога, прижимая к животам автоматы, поливали длинными очередями зал. Один прыгнул, ухватил торкессу и, быстро развернув ее, пытался поймать меня в прицел, но торкесса дергалась, лягалась, визжала.

Я наконец выхватил пистолет, дважды выстрелил. Двое тут же выронили автоматы, их отбросило, словно каждому в грудь ударило из катапульты. Третий, что закрывался торкессой, выпустил очередь, я ушел в кувырке.

– Эй, – прокричал я, – ты чего мебель портишь?.. Это же все ваше!..

Он следил за каждым моим движением, личина скромного инженера слетела, на меня смотрит опытный спецназовец, десантник, которому вся эта мебель и непонятные компьютеры до керосинки, пусть ломается, взрывается, горит синим пламенем.

– Что предлагаешь?

– Тебе нужен я, – выкрикнул я. – Так вот он я!.. Оставь женщину.

Он захохотал:

– Ты меня за дурака держишь?

– А как же, – ответил я честно. – Неужели не хочешь сойтись со мной грудь в грудь, ощутить на своем десантном ноже вкус моей человечьей крови?

Торкесса перестала дергаться, лицо стало синим, как у колхозной курицы. Инженер-десантник проговорил в задумчивости:

– Вообще-то, почему и нет…

– Так давай же, – сказал я. – Смотри, я бросаю пистолет…

Я в самом деле отбросил в сторону, патроны кончились, а беспатронный он угроза больше мне, чем от меня другим. Десантник поколебался, затем сильным рывком отшвырнул в одну сторону торкессу, в другую автомат. Широкая ладонь выдернула из-за пояса жутковатого вида десантный нож, искривленный на конце, с канавкой для стока крови, зловещими зазубринами.

Торкесса упала в угол и застыла, глядя расширенными от ужаса глазами. Я подмигнул ей, держись, мол, а десантник проревел в ее сторону:

– Смотри, как я убью сперва его, потом тебя!

Он сделал шаг в мою сторону, торкесса вскрикнула:

– Это нельзя!.. Это запрещено!

Десантник с каждым шагом становился все громаднее, лицо вытягивалось, превращаясь в нечто среднее между мордой крокодила и рылом бультерьера. Он ухмыльнулся, голос проскрежетал, превращаясь в нечто вовсе нечеловеческое:

– Никто… не… узнает…

Я отступал, пока пятка не уперлась в стену.

– Я милого узнаю по колготкам, – пробормотал я. – А говорили, что зомби здесь тихие… Простите, а кем вы были до семнадцатого августа?

Десантник стал выше вдвое, голова как холодильник, а руки размером с книжные полки. Десантный нож тоже удлинился, теперь не нож, а турецкий ятаган… Ну, меч или ятаган для меня вещь знакомая, часто приходилось помахивать заточенной полосой стали, вот только с таким мордоворотом еще не схлестывался…

Он остановился, несколько озадаченный:

– До семнадцатого?.. До семнадцатого года – помню, до семнадцатого века – тоже, а до семнадцатого августа… Что было в августе?

– Я так и знал, – вздохнул я. – Ладно, проходи, ложись, здравствуй… И улыбайся, я люблю идиотов. Ведь кто к нам с мечом придет, тот в орало и получит.

Он жутко ухмыльнулся: