Наталья некрасова - Великая игра

• Название: Великая игра
• Автор: Наталья некрасова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5—699—09811—9

«…Девять же Саурон отдал людям — гордым и могущественным — и так заманил их в западню. Давным-давно попали они под власть Одного и стали Призраками Кольца, его самыми страшными слугами, тенями в его Великой Тени…»

Кто-то знал этих людей очень близко и не подозревал, кем станет случайный знакомый или друг юности. Кто-то о них только слышал — легенды и предания не обошли вниманием их деяния. Для кого-то они были любимыми детьми, братьями, друзьями. В памяти одних они остались героями и благодетелями своих народов. Другие вообще забыли, что они когда-то были людьми. Но чаще их имена внушали панический ужас и союзникам, и врагам. В истории Средиземья они остались как Назгулы, Призраки Кольца доверенные слуги Темного Властелина. Каждый из них заключил договор и отдал душу в обмен на… впрочем, у каждого Фауста есть свои причины на то, чтобы заключить сделку с Мефистофелем. Среди них было мало корыстолюбцев. Чаще они руководствовались исключительно благими намерениями. Некоторые думали, что сумеют потягаться с древним нечеловеческим разумом и выиграть партию, последняя ставка в которой — посмертие. Однако в финале каждый из них обнаружил, что проиграл Великую Игру.

---

Он сказал эти слова — и очнулся. И ощутил свое тело. А телу было очень худо. Он хотел пить — и не мог глотнуть, потому что сразу же выворачивало. В животе была противная скользкая слабость, и он еле удержался от того, чтобы позорно не обмараться. Его трясло, голова болела, словно ее сверлили. В общем, очень хотелось как можно скорее сдохнуть. Красный Дракон, Тахэй-ан-Лин, испугался за него и приказал лучшим своим лекарям позаботиться о нем. Ему дали макового отвара, и он рухнул в темный тяжелый сон, после которого все равно продолжала болеть голова. Но видений не было. Не было их и потом, когда он снова смотрел будущее для Красного Дракона. Только ощущение следящего взгляда теперь не проходило, но оно не мешало, и Ономори быстро привык.

К вечеру ветер начал стихать. Обманчивое облегчение — поутру опять разгуляется Ветровой Дракон, хотя осталось ему буйствовать всего два дня. Ему не возжигали курений. Ветровой Дракон не принимал жертв. Он всегда буйствовал в определенное время года и определенное количество дней, никогда не уступая ни молитвам, ни жертвам.

Все было изжелта-серым — и мутная вода, которую можно было пить, только пропустив ее через ткань, и тупо раскачивающиеся, уставшие бороться с ветром ивы. «Бедняги, — подумал Ономори, — они как я. Терпим и ждем».

Солдаты налаживали переправу при последнем свете тусклого дня. Переправа началась уже ночью. Заготовленные заранее факелы сгружали с телег, и отряженные под эту задачу солдаты быстро бежали во мглу. Вдоль переправы замерцали на ветру красные тусклые огни, какие-то размазанные и почти ничего не освещавшие. Впрочем, нужно было лишь обозначить путь. Ветер еще не утих, но уже не выл, и можно было не срывать глотку на приказах. Вот во мглу по цепочке огоньков ушли передовые отряды, которые в ночи займут оборону по ту сторону Орона. За ними повели коней с замотанными тканью мордами. Животные покорно шли — и тоже таяли во мгле, а топот их копыт тонул в ветре, и казалось, что они уходят в никуда. Как мертвые за ту реку, что разделяет мир мертвых и живых… И если кто и падал в реку, то в эту ночь никто не слышал ни криков, ни зова на помощь. И потому умирали молча.

Ономори переправлялся вместе с Красным Драконом. Рядом с этим человеком ему не было страшно. Это был вождь, которому он верил. Мало увидеть — надо еще и сделать. А Красный Дракон словно поддразнивал судьбу — он никогда не просил Ономори высматривать все до мельчайших подробностей. «Это, — говорил он, — должно остаться мне. Должен сделать сам хоть что-то». Ономори понимал — наставник ищет в своей удаче подтверждения собственной правоты. И пока все шло удачно. Значит, Красный Дракон прав и его закон — истинный.

Небольшая крепость за рекой была захвачена почти сразу, потому как никто не ждал, что Дракон переправится ночью, во время ветров. Местный командир счел за благо преклониться перед несомненной удачей Дракона. Да еще, судя по возрасту, он помнил дни его прежней, уже легендарной славы. Какой дурак стал бы тут сопротивляться?

А местным жителям тем более не приходили в голову мысли о сопротивлении. Раз так случилось, значит, так предопределено, и дело простолюдина принимать все как есть. Не простолюдину вставать против воинов. Разве что пожелает испытать свое предопределение и сменить вилы на меч. Может, среди людей дорог такие и найдутся. Но не среди людей полей и болот. Не среди тех, кто не ходит по дорогам, кто по колено в воде работает на рисовых полях. Это особая каста. Некоторые даже говорят — это другой народ. Может, и правда они жили тут прежде тех, кто пришел строить дороги? Полководец, позаботившись о размещении солдат и, несмотря ни на что, выставив охрану и выслав разведку, созвал совет. Не время сейчас ложиться спать, хотя уже наступила ночь. Красный Дракон созвал всех в дом командира крепостного гарнизона, которого обласкал и оставил на прежней должности. Это был самый большой и лучший дом. В душной, пропахшей тревожными мыслями, потом, кожей и сырой шерстью комнате с плотно закрытыми от ветра ставнями и все равно полной пыли, угрюмые усталые мужчины что-то говорили, склоняясь над картами. Ономори прилег на кошме на полу у голой стены и сквозь полусон слышал, как повышаются или снова утихают голоса, слышал неожиданные резкие фразы, нарушавшие монотонное бормотание, звон оружия за дверьми и шаги приходящих и уходящих. Странное состояние на грани сна и бодрствования, какое-то студенистое, из которого и не выберешься — да и не хочется выбираться. Он лежал и думал о том, что будет после, когда они выиграют эту войну. И что скажет отец? И приходит ли еще на берег в своей птицелодке небожительница? И что там, на закате, куда однажды унес его сон? И что именно он видел тогда?

Он не сразу осознал, что монотонное бормотание теперь словно бы обрело тень. Это был не звук, а ощущение звука, тихой речи на неизвестном, но отчего-то понятном языке:

«Девять знаков, единый круг.

Тот, кто ушел, вернется,

Коль снова он будет замкнут.

Девять — число Знамения.

Девять раз по девять поколений.

Девятое воплощение — Знак Возврата.

Так будет».

Ономори заснул.

Утро было таким же тусклым, почти не отличаясь от ночи. Разве что людей вокруг было больше, и они суетились по каким-то делам. В комнатушке на полу спали вповалку семеро командиров с лисьими хвостами на шапках, знаками их ранга. Ономори пошевелился, потянулся, расправляя затекшую спину. Тут же сидевший на корточках в углу солдат вскочил, спросил, чего изволит господин провидец, после чего сообщил, что господин Красный Дракон прислал для него местного знахаря, у которого имеются некоторые зелья, которые могут понадобиться господину провидцу.

Ономори поднялся, еще не проснувшись до конца, вышел в обширные сени, нашел бочку с относительно чистой водой и плеснул себе в лицо. Проморгался. Солдат принес сухих лепешек и вяленой рыбы, фляжку пива. Ономори наскоро закусил, хрустя песком на зубах, и спросил, где знахарь. Солдат закивал и «трусцой нижнего чина» побежал вперед.

Знахарь сидел у стены в передней комнате, ссутулившись и обняв руками колени. В полутьме, разгоняемой чадным огоньком масляного светильника, было видно, что его стеганый халат знавал дни и получше — наверное, даже войны Трех Княжеств помнил. Знахарь поднял голову, и Ономори и увидел его совсем не старое, умное и лукавое лицо с маленькой бородкой и усами. Волосы он не заплетал в косы, как дважды рожденный, а носил свободно — стало быть, хотя и был низок по рождению, но принадлежал к народу дорог и почтенному ремесленному сословию. Он быстро встал и поклонился с надлежащей почтительностью, затем снова глянул в лицо Ономори своими живыми, блестящими даже в темноте глазами.

«Дерзок и смел. Видно, знает себе цену».

— Господин желает зелий? — Это был даже не вопрос. — Я готов отвести господина в мою скромную хижину, чтобы оказать ему все, что он пожелает.

Ономори, тоже пытливо рассматривавший знахаря, кивнул. И вместе с двумя вечными своими телохранителями, имен которых он никак не мог запомнить, потому как звал их Бык и Пес, пошел на улицу следом за быстрым знахарем. Тот в дверях надвинул поглубже на глаза лисью варварскую шапку, поднял потрепанный воротник и решительно нырнул в пыль.

На улице по-прежнему колыхалась на ветру густая пыльная пелена, и день был похож на сумерки. Как знахарь находил тут дорогу, Ономори просто не мог понять. Но его худощавая фигура постоянно маячила впереди шагах в пяти. Ономори с телохранителями старался не отставать, да и знахарь, похоже, поджидал их. Шли целую вечность. По правую руку виднелась сквозь мглу стена, выделяясь более темной полосой на фоне пыльной тьмы. Потом Ономори почти напоролся на изящную калитку, и еще через несколько шагов все четверо нырнули в дверной проем хижины знахаря.

Знахарь зажег лампу, которая горела на удивление ярко и ровно, не то что тот масляный светильник в крепости.

— Мне при моем ремесле свет нужен особый, — словно отвечая на его мысль, горделиво проговорил знахарь. — Пришлось потрудиться и масло особым образом очистить. Прошу пожаловать в мое скромное жилище.

Если знахарь своей одежде внимания особого не уделял, то этого нельзя было сказать о его доме. Такого порядка и такого обилия всяких редкостных предметов Ономори в жизни не видел. Оставив охранников стеречь двери, он последовал за знахарем. В доме было всего три помещения — крохотный закут с сундуком, где, видимо, хранились знахаревы пожитки, а заодно сундук служил и постелью. Большая комната с книгами и столом и рабочая комната, где знахарь занимался составлением зелий. Сотни фарфоровых, металлических, каменных и стеклянных флакончиков и бутылочек разной формы плотно заполняли тянувшиеся по стенам полочки. Внизу стояли кувшины и короба, под потолком висели связки каких-то трав. Большой каменный стол с тремя углублениями для угля, чтобы разводить огонь, ступки, подставки, щипцы, лопаточки… Ономори смотрел, разинув рот, а знахарь смотрел на Ономори.