Фридрих Незнанский - Московский бродвей

• Название: Московский бродвей
• Автор: Фридрих Незнанский
• Жанр: Детектив
• Год: 2001

Чем подрабатывают 'на кусок хлеба с икрой' отечественные поп-звезды? Естественно, большим бизнесом! Какова 'крыша' всякого российского большого бизнеса? Конечно, мафия! Вроде бы все ясно? Вроде бы… Однако расследование 'господином адвокатом' совершенно внутрифинансовых на первый взгляд трудностей двух эстрадно-мафиозных 'семей' внезапно превращается в загадочное дело о нелепых покушениях на убийство. Дело, в котором переплелись – шантаж? Месть? Ненависть? …Подозреваемые противоречат не только друг другу, но и самим себе. Улики кажутся явно натянутыми, а мотивы – слишком неправдоподобными. 'Господин адвокат' должен найти истину в сплетении сплошной лжи…

---

Но годы есть годы. Они, как известно, берут свое – особенно это касается прекрасной половины человечества. И сейчас мы видели и морщинистую шею, и тщательно скрываемый, но все-таки существующий второй подбородок, и стареющую кожу на руках – все то, что можно было замаскировать только с помощью грима и соответствующего освещения. И что нельзя было скрыть вблизи…

Разина, заметив Славу Петрунина, поманила его пальцем. Он подошел к певице, и они обменялись несколькими словами.

– Как ты думаешь, что она от него хочет? – шепнула Лена.

– Понятия не имею.

– Тем не менее это очень важно, – сказала Лена, – я пойду и узнаю.

Петрунин уже отошел, но Лена догнала его.

– Разина хочет после концерта встретиться с Анжеликой, – вернувшись, сказала она мне на ухо.

– Зачем?

– Не уточнила. Но Слава сказал, что это очень странно, ведь Разина и Анжелика не просто конкурентки, но теперь, в сложившихся обстоятельствах, просто враги.

– Врагини… – вставил я.

– Вот именно. Какие тут могут быть разговоры? Тебе не кажется это подозрительным?

– Может, она просто хочет помириться? – предположил я.

– Хм, – фыркнула Лена, – ты не знаешь ее характер. Это не в стиле Разиной. Она привыкла побеждать – всегда и во всем. А тем более невозможно предположить, что она решила пойти на попятную с девчонкой, выскочкой, каковой она считает Анжелику.

– Ну, знаешь, – не согласился я, – всякое бывает. Разина опытный, бывалый человек. Она могла прийти к выводу, что ей лучше не воевать с Анжеликой, а помириться.

Лена с сомнением пожала плечами:

– Вряд ли… После истории в гостинице «Россия», после инцидента в Останкине… Нет, не верю.

Между тем со сцены наконец ушла разогревающая группа, и свет полностью погас. Стадион погрузился в полную темноту, а зал притих…

– Начинается, – прошептала Лена, – сейчас увидишь нечто необычное.

В зале стояла полнейшая тьма – хоть глаз выколи. Я не мог разглядеть ничего, даже замечательную рыжую копну на голове Анны Разиной, хотя, между нами говоря, казалось, что ее огненные волосы будут светиться даже в темноте.

Прошло довольно много времени, во всяком случае, именно так нам показалось. Затем откуда-то, будто издалека, донесся еле слышный звук. Негромкий, жалобный, он постепенно, чуть заметно нарастал. Вместе со звуком, на первый взгляд непонятно отчего, темнота стала рассеиваться. Как будто с восходом солнца, ранним утром, сначала стали еле различимы силуэты людей (например, пышная прическа Разиной прямо перед нами), потом все стало темно-серым. Хитрые осветительные приборы, расположенные под потолком, создавали эффект раннего утра. Звук же становился громче и громче. Он то немного менял тональность, то становился переливчатым, вибрировал и словно уходил, а потом возвращался. В конце концов яркость стала нормальной, но лампы на этом не остановились и светили все ярче и ярче. Звук нарастал и начал резать барабанные перепонки. Глаза болели от яркого света. Уже было просто невыносимо…

Вдруг, когда я уже начал думать, что подобные эксперименты просто опасны для здоровья зрителей, раздался оглушительный хлопок и свет, достигнув точки наивысшей яркости, внезапно снова погас. Зал вздохнул от неожиданности. Воцарилась тишина, в которой я явственно услышал голос Разиной: «Неплохо». Видимо, она обращалась к одному из своих телохранителей.

– Если она так оценивает шоу Анжелики, – наклонилась ко мне Лена, – может, она действительно пришла, чтобы мириться?

На сцене появился круг света. В круге стояла Анжелика в чем-то темном и свободном. В руках она держала черную электрогитару с длинным тонким грифом. Зал зааплодировал, засвистел, увидев любимую певицу. А та просто стояла и смотрела в зал.

Через некоторое время, когда аплодисменты постепенно умолкли, она опустила голову, положила левую руку на гриф, пальцами правой взяла серебристый медиатор и резко ударила по струнам. Послышались первые аккорды заглавной песни – «Ты не одна». Весь зал, по-видимому, знал эту песню наизусть, поэтому стал подпевать.

Что и говорить, песня действительно была очень хорошей. Берущий за душу мотив, проникновенные слова, а особенно искренний, диковатый и в то же время нежный голос Анжелики – все это превращало песню почти в шедевр.

Ты не одна – поют деревья,

Ты не одна – воркуют птицы,

Ты не одна – просто поверь мне.

Просто тебе это снится…

Припев хором повторял весь зал. В темноте большинство зрителей зажгли огоньки и гигантское полукружие спортивного зала стало похоже на звездное небо.

Наконец песня закончилась и зажегся свет. Зал буквально взревел. На сцену потянулись люди с букетами, цветы летели прямо из зала.

– Впечатляет, – сказал я Лене. Действительно, спев эту песню, Анжелика могла спокойно закончить концерт – никто в обиде бы не остался.

Разина сидела и… тоже аплодировала. Видно, эффектное шоу произвело впечатление на легендарную певицу. А значит, подумал я, есть шанс, что они помирятся.

Потом было еще много песен – очень хороших, посредственных и просто плохих. В том числе я наконец услышал песню, о которой мне говорила Лена, – «Хочешь, я убью его?..». Но это было уже неважно: залу, который находился под впечатлением от первоначального эффекта, нравилось буквально все.

Если честно, то и мы с Леной попали под обаяние Анжелики. Подпевали, отбивали ритм пальцами и каблуками – конечно, сдержанно, соответственно нашему возрасту и положению. Зал же просто неистовствовал. У барьеров, которые отделяли ряды зрителей от площадки, толпились беснующиеся люди. Хрупкие барьерчики, казалось, вот-вот опрокинутся, стоит только толпе нажать. И тогда наши ряды, на которых сидела более благовоспитанная публика, будут просто снесены людским потоком. А когда толпа доберется до Анжелики, ее разорвут на кусочки, на лоскутки и сувениры. К счастью, двойное кольцо милиции практически сводило такую неприятную возможность к нулю.

Наконец Анжелика спела последнюю песню. Зал просто взвыл и стал декламировать: «Ты не одна! Ты-не-од-на!!!» На трибунах творилось что-то невообразимое. Люди размахивали руками, топали ногами, кое-кто опять развернул огромные полотнища с самодельными надписями: «Анжелика! Ты не одна», «Анжелика forever» и «Мы тебя любим!».

В конце концов Анжелика снова вышла на сцену, раздались первые аккорды суперхита, но публика уже не обращала внимания. Зал орал, и расслышать музыку было невозможно.

Разина что-то шепнула своим секьюрити, они все вместе встали. Кое-кто из «особой публики» тоже встал и, не дожидаясь полного окончания концерта, начал пробираться к выходу.

– Ну что, нам тоже пора, – сказал я, – лучше выйти сейчас, пока нас тут не задавили.

Лена кивнула, и мы поднялись с мест.

И тут… это произошло настолько внезапно, что мы и глазом не успели моргнуть. Справа от нас хрупкое ограждение не выдержало, несколько барьерчиков под напором толпы перевернулись. Милиционеры, заметив, что толпа повалила ограждение, крепко сцепились локтями, но орущие и беснующиеся зрители так нажимали, что в какой-то момент милицейские локти не выдержали, цепь разорвалась и фанаты с бешеным улюлюканьем, криками и воплями понеслись к сцене.

Первой мыслью было, конечно, поскорее убежать. Но через секунду мы поняли, что уже поздно. Толпа заполнила все пространство перед сценой, окружив ряды кресел. Рассыпавшиеся милиционеры безуспешно пытались навести порядок, хотя каждому было понятно – загнать толпу обратно за ограждение не сможет никакая сила. Так что мы остались на местах.

Разина же, вероятно надеясь на своих здоровенных охранников, все-таки продвигалась по ряду.

Она была всего шагах в трех от нас, когда произошла неожиданная вещь. Из толпы в сторону Разиной внезапно шагнул молодой парень с гладкими русыми волосами. Я это очень хорошо заметил, так как его волосы буквально сверкнули в лучах прожекторов. Волосы и… глаза. Было в его глазах что-то необычное, жестокое даже для обезумевшей толпы фанатов. Он запустил руку в сумку, которая висела у него на плече, и достал небольшую стеклянную баночку.

Кроме глаз что-то странное, неуместное было в его облике. Доля секунды понадобилась мне, чтобы понять, что именно. Его руку облегала тонкая резиновая перчатка! Согласитесь, мало кто ходит на концерты в резиновых перчатках. Их надевают только врачи, судмедэксперты и другие люди, которым необходимо защитить руки… Интересно, от чего хотел защитить свои руки этот парень? Впрочем, через несколько секунд все стало ясно…

В баночке, которую он достал из сумки, находилась какая-то жидкость бледно-желтого цвета. Быстро сдернув металлическую крышку, парень коротким движением плеснул жидкость в сторону Анны Разиной.

Безотчетным, чисто машинальным движением я обеими руками прикрыл лицо Лены. И тут же почувствовал ожог – капля кислоты попала на тыльную сторону моей ладони.