Наталья Нестерова - Между нами, девочками

• Название: Между нами, девочками
• Автор: Наталья Нестерова
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1690-Х

Счастливые женские судьбы лишь на первый взгляд похожи одна на другую. На самом деле каждой из нас приходится по-своему бороться за Веру, Надежду, Любовь. Нужно только не потерять две главные опоры — доброту и чувство юмора.

Подругам всегда есть о чем поговорить. Ведь почти любой прожитый день — сюжет для небольшого рассказа, которым хочется поделиться. Веселые происшествия, в которых ирония учит нас взаимопониманию. Маленькие трагедии, взрывающие нешуточные страсти. Интригующие знакомства и назревшие расставания, без которых не проходит жизнь современной молодой женщины. Казалось бы, все эти сюжеты повторяются у всех и вечно. Но судьба — хороший рассказчик и каждый раз так заплетает наши похожие истории, что они становятся уникальными!..

---

С директором, пожалуй, переборщила. Нашему директору за шестьдесят, один глаз у него стеклянный, потому зовется Циклопом. Надо было физрука замазать…

Пока Лиза приходит в себя, пока хватает ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, я пододвигаю к себе тарелку и уминаю окрошку. Лиза механически ставит передо мной второе — котлеты с посыпанной укропом молодой картошкой. На десерт клубника с сахаром и сметаной. Готовит Лиза отлично, живот у меня набит, точно барабан.

— Не возражаешь, если отдохну немного? — спрашиваю.

— Я тебе постелю, — подхватывается Лиза. — О, бедный! Бедный ребенок!

Так, все складывается лучше, чем я ожидала. После оздоровительного сна я получаю полдник в виде горячих блинчиков с медом и холодного молока, потом купаюсь в речке и даже помогаю Лизе пересаживать цветы, несмотря на ее отказы и мой «чудовищный токсикоз».

Лиза виновато признается, что, пока я спала, она сбегала на почту и отбила моим родителям телеграмму на адрес их дома отдыха. Текст был гениальным по причине экономии знаков препинания: «Ваша дочь беременна директором школы целую лиза».

Я тяжело вздыхаю и одобряю ее мужественный поступок:

— Ты поступила как настоящий друг. Все равно бы мне пришлось сдаваться.

Двух Лизиных «котиков», Гришу и Федю, я до ночи не видела. Оказалось — громадные котяры, которые целыми днями охотятся и домой только ночевать приходят. Лиза внимательно следит, чтобы форточки в доме были открыты — «котики» в них запрыгивают.

Поклонник Родион Сергеевич и его отпрыск Славик мне решительно не приглянулись. Родион Сергеевич толст, лыс и обильно потеет. Он подобострастно смотрит на сына и покровительственно на Лизу. Нашел дурочку, которая ему борщи будет варить и носки стирать. Славик, мой ровесник, тоже сволочь заносчивая. На меня даже не глянул. Не забыть бы при случае его папаше намекнуть, что Славик гомик.

Лизу колбасит от волнения: носится, не знает, куда их посадить, чем угостить и как развлечь.

— Ты обещал мне рыбалку, — гундосит Славик.

Это он к отцу обращается. Но в его сторону не глядит. Славик вообще ни на ком взгляд не останавливает, в глубь себя, любимого, смотрит. Со слов Лизы я знаю, что после развода родителей Славик с матерью живет. А Родион Сергеевич у него отец приходящий.

Они берут снасти и уходят на речку.

Лизку страшно жалко. До такой степени, что вместе с ней готовлю обед и убираюсь в стерильно чистом доме.

— Неужели ты влюблена в потного Родиона Сергеевича? — выспрашиваю.

— Одной тоже плохо, — уходит она от прямого ответа.

— Так выйди замуж за крепкого, молодого, здорового мужика.

— Думаешь, легко?

— Плевое дело!

— Вот такие мысли тебя до трагедии и довели. Как подумаю, Катенька, о твоем будущем, сердце кровью обливается.

— Почему? — Я уж забыла, что ей наплела.

— Тебе еще в куклы играть, — тяжко вздыхает Лиза, — а скоро сама мамой станешь.

Насчет кукол Лиза права, играть я с ними люблю. Но, с другой стороны, хотя физиологически пребываю в возрасте Джульетты, по умственному развитию опережаю всех героев Шекспира, вместе взятых.

— Хорошо учишься? — спрашивает Лиза.

— Отлично. У меня ай-кью зашкаливает.

— Другое место у тебя зашкаливает, — говорит она не с осуждением, а с доброй печалью.

Супервумен, то есть отличная тетка! Почему мама раньше нас не познакомила? Я бы Лизу быстро наставила на путь истинный. У меня от бабушки страсть вмешиваться, куда не зовут, и давать советы, которых не просят. Но еще не все потеряно.

— Есть у тебя, — допытываюсь, — в группе детишки разведенных родителей, которых папаши забирают?

— Колю Сидорова по пятницам папа берет, а Настеньку Хворостовскую отец по понедельникам приводит, — послушно перечисляет Лиза, не понимая, куда я клоню.

— Какие они из себя?

— Коленька непоседа, а Настенька…

— Я про отцов спрашиваю.

— Колин папа тренер по плаванию, — гордо произносит Лиза, словно имеет отношение к его спортивным рекордам.

— Значит, так. Со следующей недели начинаешь Сидорову его ребенка нахваливать. Мороси без остановки. Если у мужчины есть наследничек, не обязательно искать путь к сердцу через желудочно-кишечный тракт. Знаешь, скольких я отвадила, которые под папу клинья забивали? И маму всегда предупреждаю: «Тетя Юля сказала, что я хорошая девочка. Держи ухо востро!»

— Катя, иногда ты так выражаешься! Я тебя не понимаю.

— Не важно. Как говорит моя бабушка, можешь меня не слушать, но сделай, как я говорю.

Похоже, какой-то позитивный процесс в башке у Лизы пошел, потому что она спросила:

— А как же Родя? Родион Сергеевич?

— Не парься!

— Что?!

— Отпадет пиявка, я тебе обещаю.

Рыбаки вернулись с позорным уловом — три рыбешки меньше моей ладони. Вдобавок гости обгорели, причем не по-родственному, а в разных местах. У Родиона Сергеевича распухли и покраснели уши, а у Славика нос превратился в панцирь вареного лобстера.

Отца я деморализовала после сытного и вкусного обеда. Родион Сергеевич развалился в тенечке на шезлонге. Пузо поудобнее расположил и пыхтит, подремывая. Подхожу и на чистом глазу, проникновенно, насколько хватает актерского мастерства, заявляю:

— Я вас очень! Очень-очень уважаю!

Можно подумать, ему каждый день симпатичные девушки подобные вещи говорят! Зевнул протяжно:

— Спасибо, детка!

Не врубается, окорок. Набираю в легкие воздуха и быстро, как бы волнуясь, говорю:

— Когда Лиза случайно по пальцу ножом стукнула, вы склонились и поцеловали ее ранку. Как это мужественно! Как благородно! Вы же знаете, наверное, что у нее СПИД, вернее, ВИЧ-инфекция, которая передается через кровь и сперму. Я вас очень! Очень-очень уважаю!

Дошло. Без талька побелел, включая лысину, только красные уши как ручки у кастрюли торчат. Я развернулась и потрусила прочь. На очереди сын.

Живодер. Сидит за домом, ловит жучков и отрывает им лапки. В другой ситуации я бы сама ему кое-что оторвала, но не сегодня.

— Как тебе Лиза? — присаживаюсь рядом.

— Никак.

— Правда, она добрая и красивая?

— Нормальная.

Понятно, лишнее слово из него не вытащишь, словарный запас неандертальца. Или кроманьонца? Не помню, кто из них вторую сигнальную освоил. Точно — не Славик. У него в голове две извилины и несколько оттренированных умений, вроде плевков.

— Слабо, — спрашиваю, — тебе до яблони доплюнуть?

Оживился, напрягся, доплюнул. Он потом еще у меня минут пять «стрелял» по указанным мишеням. Это называется установить эмоциональный контакт. У меня даже с папиными подопытными кроликами получается. Иной раз они лапы отбросить собираются, а я приду, поиграю с ними, — оживают и к морковке тянутся. А папа еще говорит, что нам с бабулей одна скромность на двоих досталась, то есть очень мало. Но это я отвлеклась. Я о Лизе с пацаном поговорить хотела.

— Она очень хорошая, — рассказываю, — хоть и с отклонениями.

— Шиза? — поражается он.

— Нет, только заскок. У нее в детстве два брата-близнеца были. Гриша и Федя. Утонули в ванной по ее недосмотру. И теперь Лизка вбила себе в голову, что они в котов превратились и по ночам к ней в дом приходят. Я тебя как человека прошу: станет она уговаривать форточки не закрывать, ты не сопротивляйся. Ладно?

— А я чё? Мне по фигу.

— Значит, договорились.

К вечеру ответную телеграмму от моих родителей принесли. Их на туфте не проведешь. Пять лаконичных слов: «Пусть рожает целуем мама папа».

— Кто собирается рожать? — не понял Родион Сергеевич.

— Э-э-э, мэ-мэ-мэ, — заблеяла Лиза и беспомощно на меня уставилась.

— Если из вас никто рожать не собирается, — прихожу на выручку, — то мучиться буду я.

Честно говоря, мне немножко стыдно. Поэтому я за Пушкиным прячусь:

Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь;

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверушку.

Родион Сергеевич и Славик на меня с уважением посмотрели. За беременность или знание классики? А попробуйте ее не знать, когда бабушка специалист по басням в русской литературе девятнадцатого века.

Но вообще-то Славику и его папаше более всего хотелось смыться с дачи, на которой живут инфицированные сумасшедшие и школьницы на сносях. Не уехали потому, что Лиза перед ними только что на пузе не плясала.

Спать их положили в той комнате, где я предыдущую ночь провела. Лиза в другой комнате, а я между ними на веранде. Лиза пять раз попросила форточку не закрывать, предупредила, что котики придут.

Славик нахально хихикал, но потом ему было не до смеха. По-хорошему, пацану можно было посочувствовать. Я сама чуть от страха не свихнулась прошлой ночью.

Представьте декорации. Деревенское окно, полная луна как большое серебряное блюдо, тени деревьев колышутся. И тут появляется нечистая сила — силуэт громадного котяры, ну вылитый черт. Он бесшумно запрыгивает на форточку, секунду пережидает и летит вниз. Следом второй черт тем же манером в дом залетает.