Роберт Ньюкомб - Пятая волшебница

• Название: Пятая волшебница
• Автор: Роберт Ньюкомб
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-04704-2

Благодаря почерпнутым из найденного Манускрипта тайным знаниям и могуществу волшебного камня Парагон «белые» маги королевства Евтракия — мужчины, исповедующие добро и Закон, одержали победу в кровопролитной междоусобной войне над женщинами-волшебницами — сторонницами зла.

Четыре уцелевшие предводительницы Шабаша были изгнаны и обречены на медленную смерть. Но им удалось выжить и с помощью магической силы поработить жителей другой страны — Пазалона.

Отныне их цель — отомстить за поражение и обрести неограниченную власть над всем миром. Однако в совершении необходимого для этого ритуала «причастия кровью» должны участвовать пять волшебниц…

---

По мере приближения к своему тридцатому дню рождения принц вел себя все более вызывающе, и она решила не рассказывать родителям о сегодняшнем происшествии. По счастью, ее муж весь день был занят на маневрах королевской гвардии и не мог помешать решению принцессы отправиться на поиски. Кроме нее об исчезновении брата знали лишь маги Синклита, слуга да конюх, и Шайлиха настояла на том, чтобы они сохранили это в тайне. Теперь Виг, самый могущественный из магов, скакал с ней бок о бок, и молодая женщина готова была признать — конечно, только в глубине души, — что испытывает немалое облегчение от его присутствия. Рядом с Вигом она всегда чувствовала себя в безопасности.

Шайлиха перевела взгляд на ястребиный профиль старого мага. Несмотря на возраст — ему было далеко за триста, — он по-прежнему считался одним из самых могущественных людей в королевстве. Загорелое морщинистое лицо с плотно сжатым ртом, под четко обозначенными дугами бровей — глубокие аквамариновые, никогда ничего не упускающие глаза. Седые волосы заплетены в традиционные для магов Синклита косички и стянуты на затылке в длинный хвост. Просторное серое одеяние свободно облегало все еще мускулистое тело; руки мага, держащие поводья, выглядели крепкими и сильными. Внезапно у принцессы мелькнула мысль, что в молодости Виг, возможно, был одним из самых красивых мужчин королевства; почти таким же красивым, каким ныне был ее брат Тристан. Она улыбнулась. Иногда старик обращался с ней не слишком-то учтиво, но Шайлиха знала, что за этим стоит только одно — забота о ней. И так было на протяжении всей ее жизни. Принцесса просто обожала старого мага.

Она усмехнулась, вспомнив, как Виг заставил конюха поклясться, что тот никому не проболтается об исчезновении Тристана. Повинуясь легкому движению пальцев Верховного мага, бедняга повис в воздухе вниз головой над кучей свежего, духовитого конского навоза. «Если распустишь язык, — пообещал старик, — по возвращении я уткну тебя лицом прямо в эту кучу». Шайлиха снова улыбнулась. Приятели конюха, наверно, решат, что тот проглотил язык. Хотя она не сомневалась, что никто из прислуги и так не захотел бы сообщить королю и королеве еще об одном неблагоразумном поступке их сына.

Кобыла с трудом преодолела упавшее дерево, и Шайлиха грузно сместилась в седле, в очередной раз заметив, что Виг засунул руку в кожаный мешочек, свисающий у него с пояса. Как только они пересекли окружающую город равнину и начали подниматься в поросшие лесом предгорья, маг то и дело доставал из этого мешочка щепотку какого-то мелкого порошка и разбрасывал его вокруг. Ей ужасно хотелось узнать, для чего он это делает, но принцесса знала, что обо всем, имеющем какое-либо отношение к магии, вопросов старику лучше не задавать.

— Скажи, Виг, почему Тристан так себя ведет? — вместо этого спросила Шайлиха, задумчиво следя за тем, как кобыла встряхивает головой, отгоняя муху.

Своевольное поведение брата в последнее время сильно расстраивало принцессу. Вообще-то она всегда считала, что хорошо понимает брата, но в глубине души признавалась себе, что старый маг делает это значительно лучше.

Переложив поводья в правую руку и не глядя на Шайлиху, Виг сказал:

— Ты хотела бы знать, почему принц пренебрегает своими обязанностями, предпочитая военные занятия академическим, а компанию простых людей — обществу придворных? Почему без нужды изводит Синклит своими выходками и то и дело исчезает в лесу, чтобы изнурять себя тренировками, метая эти свои ножи? — Голос у старика был глубокий и звучный. — И почему проводит ночи с любой женщиной, которой удастся более или менее успешно состроить ему глазки, а вот вступать в брак не торопится? — он замолчал, покачивая головой. — И почему — может быть, это самое важное — продолжает демонстративно выказывать неповиновение своим родителям и Синклиту? — Виг слегка приподнялся в седле, потянулся и, точно кот, выгнул спину, как будто нарочно затягивая с ответом, желая по дразнить принцессу. Однако когда маг снова повернулся к ней, Шайлиха увидела в глубоких аквамариновых глазах не усмешку, а грусть. — Все куда проще, чем ты можешь себе представить, моя милая, — чувствовалось, что он тщательно подбирает каждое слово. — Тристан не хочет быть королем.

У принцессы на миг перехватило дыхание, но, поразмыслив над словами мага, она вынуждена была согласиться, что, скорее всего, тот прав. Хотя брат никогда не признавался ей в чем-либо подобном, Шайлиха могла бы и сама догадаться об этом. Удивляло другое — если подобные бунтарские настроения были столь сильны, а, по-видимому, дело обстояло именно так, почему Тристан не поделился своими сомнениями с ней? Хотя вообще-то это очень даже на него похоже. Незаметно для принцессы ее искреннее возмущение поведением брата начало сменяться сочувствием. Шайлиха попыталась представить, каково это — провести лучшую часть жизни на троне, а потом вечность — в качестве мага Синклита. Нет, она не хотела бы ни того ни другого. Наверно, будущее представляется Тристану чем-то вроде бессрочного тюремного заключения, которое должно начаться в его тридцатый день рождения.

— Почему ты так уверен, что он не хочет быть королем? — спросила принцесса у мага.

По правде говоря, Шайлиха не сомневалась, что старик прав. Он всегда бывал прав, это проверено на опыте. На самом деле ее интересовало другое — как это Вигу удалось прежде нее разобраться в истинном положении дел?

— Часто решение сложной головоломки оказывается предельно простым, — Верховный маг провел рукой по лицу и вновь бросил горсть порошка на дорогу. — Он сам сказал мне об этом.

Щеки принцессы вспыхнули. В первый момент ей стало обидно, что Тристан доверился не ей, а Вигу, но беспокойство за брата перевесило неприятность этого открытия. Как обычно в минуты напряженных раздумий, она принялась покусывать нижнюю губу.

Виг по глазам молодой женщины видел, что ее одолевают сомнения. И еще он отметил, что окружавший их лес стал гуще и странно изменился, и это обстоятельство внушало ему беспокойство. Маг чувствовал, что они движутся в верном направлении, но до Тристана все еще далеко.

— Он просто доверился мне, — сказал старик. — Это произошло в тот день, когда принцу исполнилось двадцать девять. Твой брат, в весьма возбужденном настроении, зашел в мои покои. У нас был долгий разговор, и я понял, что Тристана мучает ощущение, будто над его головой кто-то перевернул песочные часы, отмеряющие год. Ровно через год он станет королем, и ничто не в силах помешать этому. Он как-то внезапно ощутил реальность этого события. А сейчас, когда до коронации осталось совсем мало времени, я воспринимаю поведение принца как форму скрытого протеста. Последний глоток свободы, если угодно, — он помолчал, обдумывая дальнейшие слова. — Иногда мне кажется, что проблемы Тристана связаны не столько с тем, чего он хочет, сколько с тем, чего не хочет. Тем не менее он станет королем Евтракии, — Виг погладил шею своего мерина. — Но истинная проблема в том, что, став им против своего желания, он будет никудышным правителем, и никакой Синклит не сможет тут ничего изменить. И в интересах Евтракии не допустить подобного исхода.

Обдумывая слова старика, Шайлиха взглянула на солнце и пришла к выводу, что полдень уже миновал. Деревья все теснее обступали всадников со всех сторон, теперь между стволами почти не было видно просветов, а воздух, как ей показалось, стал более плотным. Принцесса решила сменить тему разговора.

— Виг, как ты узнаешь, куда нам двигаться? — спросила она.

Насколько Шайлиха могла судить, с того момента, как они оказались в лесу, их путь пролегал почти точно по прямой. Хотя нет, был один момент, когда старик остановился, ненадолго закрыл глаза, а потом свернул влево. Но больше он направления уже не менял.

Маг натянул поводья и осадил мерина. Укоризненный взгляд, брошенный на спутницу, явно давал понять, что его утомили бесконечные расспросы. Принцесса остановилась рядом. Таких глубоких глаз ей не доводилось видеть никогда. Верховный маг Синклита, и этим все сказано; просто уму непостижимо, какое количество знаний он накопил за несколько сотен лет совершенствования своего искусства.

— «Одаренная» кровь может чувствовать другую «одаренную» кровь, при соответствующем обучении, конечно, — наконец произнес Виг. — Я знаю, мы сейчас находимся на верном пути. Уже какое-то время Тристан не двигается с места. Будем надеяться, что так и останется. Между прочим, я возражал против того, чтобы ты отправилась на поиски, по двум причинам. Во-первых, когда люди с «одаренной» кровью находятся вблизи друг от друга, мне трудно ощущать каждого по отдельности, — он поднял бровь. — А то, что вы близнецы, делает эту задачу вдвое труднее, потому что в вас течет почти идентичная кровь.

В первый раз с начала их пути Шайлиха пожалела, что настояла на своем участии в поисках. Близнецы. На протяжении всей жизни она чувствовала, что ее кровная связь с Тристаном имеет какое-то особенно важное значение и даже вызывает беспокойство магов. В чем тут дело, принцесса не понимала, а на свои неоднократно задаваемые по этому поводу вопросы внятного ответа получить никак не могла. В последнее время у нее иногда мелькала мысль, что, может быть, многое может проясниться после церемонии отречения. Другая бы, наверно, на ее месте давно отступила, перестала, хотя бы из соображений придворного этикета, приставать к магам с вопросами, — другая, но не Шайлиха, со свойственными ей неуемным любопытством и интересом к жизни. Между прочим, те же самые черты характера отличали и ее брата.