Бен Окри - Голодная дорога

• Название: Голодная дорога
• Автор: Бен Окри
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-94278-060-9

Книга написана от имени мальчика Азаро (уменьшительное от Лазаря), «ребенка-духа», помнящего себя до своего рождения и живущего не столько на земле, в бедняцком поселке, в семье, вынужденной зарабатывать самой тяжелой работой, среди грязи, пота и крови, — сколько в мире призраков, умерших предков, душ вещейи животных. Ясный сюжет отсутствует, повествование беспрерывно и похоже на сон — который, возможно, и есть то пространство, где реальности существующая и воображаемая совершенно неотделимы друг от друга.

Битвы живых и мертвых, электричество как чудо, дожди, смывающие дома, солнце, съедающее мозги, разговоры трав с птицами, ведьмы и оборотни как полноправные члены общества — африканская экзотика!

Роман — лауреат Букеровской премии 1991 года. Возможно, премия — в какой-то мере и дань политкорректности (автор родом из Нигерии). Но книга тем не менее отличная.

---

Он постучал трубкой о стул и улыбнулся мне зловещей улыбкой. Его глаза задвигались в разные стороны.

— Потому что, — сказал он, — если ты меня не послушаешь, если ты уйдешь, то утонешь в яме, и змеи заползут в твой рот.

Ветер обрызгал мне лицо.

— Иди сюда, — сказал старик.

— Зачем?

— Я хочу увидеть мир твоими глазами.

Я приготовился бежать.

— Не двигайся! — скомандовал он.

Меня как заморозило. Мои конечности онемели. Я словно пустил корни и не мог двинуться. Старик засмеялся. Его зубы были почти коричневые, и рот был похож на рану.

— ИДИ СЮДА! — снова скомандовал он.

Я не двигался. Ветер опять, как душем, окатил меня дождем. Я почувствовал, что куда-то двигаюсь. Я запротестовал. Но ветер стал еще сильнее. Слепой старик смеялся, чувствуя мою борьбу. Ветер расколол меня надвое, отделил меня от меня самого. Я почувствовал, как мое внутреннее пространство движется к старику. Или же слепой старик вплывал в меня, вторгаясь в мое сознание? Я ни в чем не был уверен.

Ветер утих. Дождь капал в тишине. Все потемнело. Я попытался прищуриться, но не смог. Словно из ночного кошмара, перед моими глазами стали проплывать какие-то жирные зеленые сущности. Но постепенно мое зрение прояснилось. Когда я снова взглянул на мир, то, что я увидел, заставило меня закричать. Все было перевернуто вверх тормашками. Мир немного сплющился. Деревья были похожи на медленно двигавшихся гигантов. Дождь превратился в нескончаемые сумерки, а ночь в нескончаемый дождь. Вся земля была в кратерах. Она вздымалась, как монстр в беспокойном сне. Пространство было населено самыми отвратительными духами, каких мне только доводилось видеть. Из их бесчисленных ран сочился гной. Когда духи разговаривали, зеленая слюна капала из их ртов. Я закричал. Глаза мои загорелись. Но улыбка короля-мальчика, которая вдруг возникла передо мной и исчезла, охладила мое зрение. Я слышал, как ведьмы пронзительными голосами признавались в своих злодеяниях. Земляной монстр открыл зияющий рот, и оттуда выскочил большой желтый зверь с горящими рубиновыми глазами и длинными когтями. Он прыгнул прямо мне в глаза, и я отпрянул. Жестокий ветер задул в моей голове. Мои глаза снова раскалились, и я подумал, что они лопнут. Затем все накрыла тьма.

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что все еще стою на ногах. Дождь стекал по моему лицу. Перед собой я увидел слепого старика, который свалился со стула. Он царапал воздух кривыми пальцами. Его трубка валялась на земле, а шляпа лежала в луже. В шляпе, искрящийся на коричневом фетре, сидел большой белый кот. Это был прекрасный кот с глазами гнома. Когда я шелохнулся, кот отпрыгнул. В мгновение ока он исчез. Слепой старик закричал о помощи. Открылась дверь. Оттуда вышли две женщины. Они увидели, как старик извивается на мокрой земле, задыхаясь в спазмах, глотая воздух открытым ртом. Они увидели и меня, и между нами сразу же установилась какая-то странная связь. Они закричали, и я пустился прочь от них в ненастную стихию. Они не стали меня догонять.

Дождь больно хлестал меня по коже, но я бежал, не останавливаясь. Пока я бежал, я увидел всю будущую историю как на ладони, собранную в одно мгновение. Я увидел недостроенный дом, разрушающийся под силой дождя. И затем то, что от него осталось — железную арматуру, торчащую из мокрой земли. Все это случилось быстро, и я был убежден, что увидел этот мир глазами слепого старика.

Когда я дошел до дома, Мама стояла у дверей, пластиковым ведерком выливая воду из комнаты. Изо всех щелей, как из открытых кранов, текла вода. Кровать была насквозь мокрая, с одежды капало. Везде стояли ведра и кастрюли.

— Помоги мне вылить тазы, — сказала Мама так, как будто я все время был здесь.

Я снял с себя школьный ранец, и, все еще мокрый, принялся выливать ведра и тазы. Потом я снова поставил их на прежние места.

— Мне холодно, — сказал я.

— Давай выливай тазы.

— Я, кажется, скоро заболею.

Она продолжала выплескивать воду из комнаты в коридор.

— Если ты не заболеешь, я дам тебе большой кусок жареной рыбы. А если ты поможешь мне вылить все тазы и потом просушить комнату, я расскажу тебе историю.

— Какую историю?

— Про дождь и бога дождя.

Я принялся с воодушевлением выливать тазы. Соседи-съемщики наблюдали за нами из окон. Дождь не подавал признаков отступления. Закончив с тазами, я взял у Мамы тряпку и помог ей вытереть пол. Ночная темнота спустилась на дождь. Сделав все, что в наших силах, мы помыли руки. Мама ушла готовить обед. Я остался в комнате, и меня колотил озноб. Я слушал ветер. Я лег на кровать и укрылся мокрым одеялом. Пока я спал, я слышал, как с важностью завывает бог дождя. Когда он сверкал глазами, повсюду рассыпались резкие вспышки света. Иногда это было похоже на то, как стеклянную бутылку разбивают о черную стену.

* * *

В комнате было тепло от запаха еды. На столе горела свеча. Гигантские тени быстро двигались по стенам. Я сел прямо. Папа колотил воздух, ныряя, увиливая, изгибаясь, нападая на свою тень. Я наблюдал за ним, пока он не заметил меня. Он сказал:

— Твой отец собирается стать чемпионом мира.

— По какому виду?

— Я собираюсь стать боксером.

В интонации его слов звучало удовлетворение. Он продолжал делать выпады, вступая в схватки с воздухом, нападая, ставя защитные блоки. Дождь смягчился. Мама выглядела лучше, ее волосы были аккуратно уложены, а лицо слегка засветилось. Папа боксировал вокруг нее.

— Твой отец сходит с ума, — сказала она.

— Почему?

— Он тренируется, чтобы стать боксером.

Мы оба наблюдали, как он нападает на москитов и летающих муравьев. Он весь вспотел, и его лицо искривилось в абсурдной сосредоточенности.

— Ты сам видишь, какие мы бедные, — сказала Мама. — Чем мы будем кормить этого боксера, а?

Папа внезапно остановился, как если бы получил удар в живот. Затем он медленно растянулся на полу, притворяясь, что получил нокдаун. Мама засмеялась. Быстрая вспышка сверкнула в одном из моих глаз, словно у меня в голове находилась камера. На какое-то мгновение все застыло. Стены растворились, комната исчезла, и в относительном пространстве этого времени мы двигались в каком-то неизвестном направлении.

— Сейчас мы находимся на луне, — сказал я.

— А еда еще не готова? — спросил Папа, вставая и отряхивая свои брюки.

Мама принесла еду, и мы поели в тишине. У Папы проснулся страшный аппетит, и он съел всю скудную еду с нескрываемым наслаждением. После еды Папа зажег сигарету, пока мы с Мамой убирали со стола. Папа курил на стуле, делая глубокие затяжки и выпуская дым долгими выдохами. Мама присела со своей корзинкой и стала считать деньги.

— Этот сезон дождей совсем нас разорит, — сказала она.

— Скоро будет великая передышка, — ответил Папа.

Затем я вспомнил, что Мама обещала рассказать мне историю. Я спросил ее об этом, и она улыбнулась, но не прекратила подсчета, используя для этого все десять пальцев. Внезапно Папа вздрогнул, его плечи задрожали. Он поспешно встал, надел ботинки и вышел.

— Что случилось? — спросил я.

— Твой Папа что-то почуял.

— Что?

— Послание, предостережение.

— Как?

— Своим телом.

Я замолк. Необъяснимый страх проник в меня. Я слышал, как мир тяжело вздыхал. Мама перестала считать деньги, отложила в сторону корзину и послала меня купить немного огогоро.

Снаружи было темно. Дождь прекратился, но сам воздух был влажный. На каждой поверхности лежал слой испарины. Весь коридор был в лужах. Поселение притихло, как будто дождь прибил к земле все звуки. Строения находились в таком порядке, какой я никогда не замечал раньше. Все стены были мокрые, и вода капала с крыш. У входа в поселение я услышал, как вода булькает в канаве. Вокруг никого не было. Деревья покачивались в темном небе, я слышал, как дышат листья. Я задрожал и стал пересекать улицу. Сгоревший фургон, казалось, уменьшился в размерах. Осколки стекла на земле были единственным напоминанием, что когда-то существовал шкаф фотографа. Я постучал в дверь продавщицы огогоро. Прошло время, прежде чем она открыла.

— Я слушаю.

Ее серьезное лицо с длинными скарификациями испугало меня. Я попросил налить огогоро. Она взяла мою бутылку, пошла в комнату, оставив меня в промокшем коридоре. Я слышал, как за стеной разговаривала ее семья. Через какое-то время женщина вышла с таким же угрюмым лицом. В одной руке она держала кусок эба. Через открытую дверь в комнату я увидел ее семью, пятерых детей и мужа, сидящих кружком на полу, которые ели из одинаковых посудин. Она дала мне бутылку и сдачу. Я покинул этот барак, пахнущий вяленой рыбой и мочой, и пошел к дороге. Я думал о фотографе, когда увидел, как за сгоревший фургон заходит мужчина. Сначала я подумал, что это Папа. Но когда я подошел ближе, то столкнулся с незнакомцем, который мочился на дверь фургона. От его мочи шел пар.