Джойс Оутс - Черная вода

• Название: Черная вода
• Автор: Джойс Оутс
• Издательство: Иностранная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1997

Произведения этой замечательной писательницы практически отсутствуют в Интернете. Может, кто прочтет, проникнется, отсканирует?

---

Я что, умираю? Вот так?

И никаких свидетелей. Автомобили не ездили по этой старой дороге. Как будто ее хотели наказать за плохое поведение, за то, что она повела себя не так, как обычно, не так, как привыкла себя вести Келли Келлер, но она тут же отбросила эту мысль, не будучи суеверной, она даже не верила в англиканского Бога.

Он избрал ее. Это было ясно с самого начала. Мгновенно протянувшаяся нить! Непринужденность улыбок! Ровесница его дочери!

Да уж, ничего не скажешь, гостей они удивили, во всяком случае некоторых. Тех, кто все смекнул. И разочаровали Баффи Сент-Джон, сказав, что уезжают, чтобы успеть на паром, отходящий в 8.20 на Бутбей-Харбор.

На самом деле, как будет вспоминать Баффи, Сенатор хотел успеть на предыдущий паром… но как-то вовремя не собрался… пропустил еще рюмашку… или две. Сенатор и его попутчица Келли Келлер покинули вечеринку в доме 17 по Дерри-роуд приблизительно в 19.55. Следовательно, в их распоряжении оставалось двадцать пять минут – вполне достаточно, чтобы успеть на паром, если ехать быстро и в правильном направлении.

Ошибкой был выбор старой дороги, ошибкой объяснимой, если учесть, что уже смеркалось, дело здесь не обязательно в воздействии алкоголя.

Власти Грейлинг-Айленда, переставшие заботиться о благоустройстве старой дороги, должны были официально закрыть ее и поставить ограждение с вывеской: дороги нет.

Триста акров болот объявили на Грейлинг-Айленде заповедной зоной, взятой под охрану государством. И птицы: плавунчики, козодои, стрижи, речные утки, не способные нырять, которые кормятся на мелководье или на суше, и нырки, белые и большие голубые цапли, крачки, разные виды дятлов, дрозды, танагры, а также прочие распространенные на северо-востоке породы. И некоторые виды болотистой растительности: рогоз, осока, понтедерия, десятки разновидностей камыша и тростника, аризема, триллиум, болотные ноготки, стрелолист, арум кукушечный. И животные… Келли Келлер пробежала глазами путеводитель по острову для туристов, который нашла у Баффи, там-то она и прочла о заповеднике, находящемся всего в нескольких милях от виллы, Баффи ездила туда много раз в детстве, когда проводила здесь лето с родителями, но уже давно там не бывала, может, завтра, если Рей будет в настроении, туда махнуть, красота там необыкновенная, конечно, если у них не будут трещать с похмелья головы, если у Рея не окажется других планов и если солнце жарить не будет, а Келли тем временем думала: уж она-то точно поедет, пусть и в одиночестве, возьмет чью-нибудь машину или, если это не очень далеко, позаимствует у Баффи велосипед – новехонький, предназначенный для горных дорог.

Ты ездила когда-нибудь на таком? Нет? Тогда попробуй.

Вцепилась в руль, ноги на педалях, не опускаясь на сиденье и выгнув спину и ягодицы, длинные рыжеватые волосы полощутся на ветру, радостная детская улыбка – оттого что мчится по берегу моря, толстые рифленые шины рассекают с хрустом песок, какая бешеная скорость, вот счастье-то, маленькая Лиззи несется как ветер на глазах у мамочки, папочки, бабушки и дедушки, осторожней, дорогая! Осторожней! А она смеется и мчится вперед, исчезая из поля их зрения, и вот уже голоса их замерли вдали.

А здесь, у Баффи, на ней был новый купальный костюм, обтягивающий стройное тело плотно, как перчатка, белый, с дразнящими воображение маленькими перламутровыми пуговками, укрытые от глаз чашечки лифчика на одной лямке поддерживают грудь, в центре соблазнительная затемненная ложбинка, она видела, как его глаза автоматически скользнули туда, да и в дальнейшем незаметно ощупывали взглядом ее лодыжки, бедра, грудь, плечи, которые не могла скрыть бледно-желтая вышитая блуза, она стыдливо набросила ее, полагая, что сильно уступает Баффи в шелковом черном бикини, а еще этот вызывающе поблескивающий зеленый лак ногтей на руках и ногах, ох уж эта Баффи с ее безупречной кожей, залихватски закрученным «конским хвостом», такая дерзкая и самоуверенная, что в присутствии Рея шлепнула себя по бедрам, вскричав: обгорела! вот это да – вся красная! Но, черт побери, это не от стыда!

Все рассмеялись. И он тоже. Баффи Сент-Джон, такая красивая. От ее умащенной кремами, разогретой на солнце кожи исходили флюиды самоуверенности.

Еще будучи первокурсницей в Брауне, Келли выработала привычку подолгу голодать – для дисциплины, чтобы установить строгий контроль над собой, а еще чтобы облегчить тяготы менструального периода, после же разрыва с Г. она таким образом наказывала себя за то, что любила мужчину больше, чем он ее, но в последний год приняла решение стать здоровой, нормальной и потому заставляла себя есть регулярно и уже набрала одиннадцать из двадцати сброшенных фунтов, теперь она спала без снотворного, ей даже не приходилось выпивать на ночь стакан красного вина, что стало у них с Г. своеобразным ритуалом за те три месяца, что они прожили вместе, – да, даже это было не нужно.

И вот она добилась своего, стала здоровой, нормальной. Стала настоящей американской девушкой, ты хочешь выглядеть как можно лучше и радоваться жизни.

И все же она избегала появляться в Гованде Хайтс, родном доме. Испытывая острое чувство вины перед матерью, которая беспокоилась о ней, и перед отцом, с которым постоянно грызлась из-за «политики», а по существу из-за того, что таланты отца остались невостребованными, но постепенно отношения между ними улучшились, Келли была теперь в хорошей форме и осмотрительно избегала некоторых друзей – разочарованных идеалистов, гневных сторонников регулируемой рождаемости и даже самого мистера Спейдера, который после недавнего развода (третьего) ходил небритый, отрастил брюшко, его рыжеватые волосы заметно поредели, он был постоянно под мухой, а когда улыбался, обнажал неровные зубы, на его лице – лице шестидесятилетнего младенца – обозначались ямочки, как-то в офисе она жутко смутилась, почувствовав на себе его взгляд и слыша учащенное хриплое дыхание, из его ушей и ноздрей торчали жесткие волосы, бедняга Карл Спейдер, а ведь когда-то его имя не сходило с первых полос газет – имя златоуста, красноречивого белого сторонника Мартина Лютера Кинга и Джона Фицджеральда Кеннеди, а что теперь? – полутемный офис на Бриммер-стрит, обращенный окнами на складские помещения, да «Ситизенс инкуайери» с тиражом всего 35-40 тысяч, а ведь в годы расцвета тираж достигал 95-100 тысяч, не уступая «Нью рипаблик», но упаси вас бог в разговоре с Карлом Спейдером упоминать «Нью рипаблик», где, кстати, сразу после колледжа он несколько лет работал, и упаси бог затрагивать в беседе тему нынешнего торжества консерватизма, жестокого разочарования, трагедии, разрушения концепции Кеннеди-Джонсона, утраты Америкой души, нельзя его заводить! – Келли осторожно отвечала на расспросы Сенатора, касающиеся его старого друга Спейдера, Келли Келлер была не из тех, кто любит посплетничать, и не принадлежала к тем, для кого несчастья ближних – повод для беззаботной болтовни, никогда не говорить за спиной человека того, что не можешь сказать ему в лицо, – таков был ее принцип.

Сенатор несколько раз возвращался в разговоре к Карлу Спейдеру, которого, по его словам, не видел тысячу лет. При этом в его тоне звучало сочувствие с легким оттенком осуждения.

Да, конечно же, он читает «Ситизенс инкуайери», конечно же.

Журнал регулярно приносят в его вашингтонский офис. Конечно же.

Он спросил Келли, что она делает в журнале, и Келли рассказала, упомянув свою недавнюю статью «Смертная казнь – позор для Америки», а Сенатор сказал, о, конечно, как же, он читал статью, да, да, она произвела на него сильное впечатление.

Так же как и ее вид на новеньком великолепном велосипеде Баффи – она кожей чувствовала, что он с нее глаз не сводит.

Политика – упоение властью.

Эрос – упоение властью.

Обняв своими сильными руками ее обнаженные под вышитой блузой плечи, он крепко поцеловал ее в губы, в то время как беззаботный ветер шаловливо овевал их, еще теснее соединяя, связывая. Поцелуй был внезапным, но не неожиданным. Они бродили в дюнах за домом Сент-Джонов, над их головами стремительно рассекали воздух белые чайки – крылья словно ножи, смертоносные клювы, резкие крики. Равномерный шум прибоя. Волны бьются о берег – удар, еще удар. Она помнила этот шум с прошлой ночи, когда лежала без сна, слыша сдавленный смех, доносившийся из комнаты Баффи и Рея, занимающихся любовью, крики снизу, шум прибоя, начало прилива, кровь, пульсирующая в ее жилах, мужское нетерпеливое желание, между ними все было ясно без слов, он, конечно же, еще не раз поцелует ее, и то, что Келли неожиданно решила ехать с ним, чтобы успеть на паром, и не осталась еще на одну ночь – четвертого июля – у Баффи, было публичным признанием этого факта.

Она была той девушкой, которую он выбрал. Той, что сидела в мчащейся вперед машине. Пассажиркой.

Скорпион, не робей, бедный глупенький Скорпион, звезды благосклонны к твоим самым безрассудным любовным приключениям. Диктуйте ваши желания. Они обязательно исполнятся.