Александр Яковлев - От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века

• Название: От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века
• Автор: Александр Яковлев
• Издательство: «МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
• Жанр: Публицистика
• Год: 1985

В книге анализируются истоки и практические последствия императорских амбиций правящих кругов США, сделавших ставку на достижение мирового господства через ракетно-ядерную войну. На фактическом материале рассматриваются военные программы и планы правящей финансовой олигархии и механизм их политического и идеологического обеспечения. Предметом исследования является процесс политического поправления общественной жизни США, несущего угрозу ее фашизации. Перед читателями проходит панорама политических портретов Трумэна, Джонсона, Никсона, Картера, Рейгана и тех идеологов, которые разрабатывали политические и идеологические платформы послевоенных американских администраций.

---

Советские люди никогда не забудут разного рода «санкции», эмбарго, неоднократные попытки активно навредить советскому народу, оскорбить и оболгать его. Все это — составная часть имперских замашек США, «логичного» международного поведения «мировой империи», которая столь активно будоражит болезненное воображение правящих сил заокеанской державы.

Ни один строй не принес столько горя, бед и несчастий трудящемуся человеку, как империализм. Нынешний мир — свидетель продолжающихся преступлений империализма. Буржуазным идеологам не по нутру антиколониальные революции угнетенных народов, их свободное, подлинно независимое социально-экономическое развитие. Они за такое толкование принципа мирного сосуществования, которое означало бы статус-кво, то есть им хотелось бы оставить все по-старому. Не идут империалисты и на удовлетворение требований, выдвигаемых освободившимися странами в программе нового международного экономического порядка. В американской буржуазной прессе не раз писалось и говорилось, что все это «козни Москвы». В книге Д. Кросса «Борьба во мраке»[420] утверждается, что национально-освободительная борьба является «коммунистической стратегической агрессией», а в сборнике «Международные аспекты гражданской войны» говорится, что войны за национальное освобождение служат «ярким примером провоцируемого насилия»[421].

На пороге 1980 года Р. Рейган в ходе предвыборных баталий заявил, что «причина всех беспорядков на земном шаре — Советский Союз»[422]. Комментируя это заявление, сделанное в интервью газете «Уолл-стрит джорнэл», известный американский политолог А. Шлезингер писал: «Многим представлялось, что эти слова — обычная дань избирательной риторике, которая выражает безнадежно ошибочное представление об истории человечества… Если бы не было Советского Союза, Иран и Ирак все равно вели бы междоусобную войну, палестинцы и израильтяне вряд ли смогли бы найти путь к примирению, мира не было бы ни в Северной Ирландии, ни на Юге Африки… в Сальвадоре и без этого бы разразилась гражданская война»[423].

Пытаясь на деле взорвать концепцию мира и мирного сосуществования государств с различным социальным устройством, буржуазные идеологи утверждают, что усиление борьбы между буржуазной и пролетарской идеологиями противоречит принципам мирного сосуществования. Именно этим, а не чем-либо иным они объясняют ухудшение советско-американских отношений с конца 70-х годов, как будто такого факторе не существовало и в годы разрядки, и в годы второй мировой войны, и до нее, после установления дипломатических отношений между СССР и США. Нации, говорят эти идеологи, только тогда можно признать миролюбивыми, если они «во имя мира терпят ненавистные им идеологии». Больше того, буржуазные политики выдвигают «идеологический мир» в качестве условия, предваряющего разрядку напряженности, разоружение, решение спорных проблем за столом политических переговоров. Откажитесь от борьбы идей, откажитесь от своей идеологии — и вы получите мир, заявляют они. Эти суждения являют собой не что иное, как прикрытие доктрины мировой гегемонии США: сначала «мировой порядок», а потом всеобщий мир.

Впрочем, подсовывая концепцию «идейного примирения», буржуазные идеологи вовсе не помышляют отказываться от своих идей. Соединенные Штаты, говорил Дж. Картер в речи при вступлении в должность президента, должны «заново поверить в нашу старую мечту». А что это за мечта, он поведал в тот же день, но уже в другой речи перед иностранной аудиторией: «США выполняют свое обязательство содействовать утверждению стабильного, справедливого и мирного мирового порядка», причем «они в силах возглавить такие усилия и непременно осуществят это»[424].

Не намерены американские идеологи отказываться и от борьбы с коммунистической идеологией. Вот уже более ста лет буржуазия ведет с ней ожесточенную войну. На почве антикоммунизма все теснее объединяются все мракобесы современности. «Стремиться к тому, чтобы поощрять плюралистические течения в Советском Союзе, содействовать эрозии идеологической приверженности СССР своим конечным целям, несовместимым с отношениями мира и сотрудничества»[425].

Все это до крайних пределов доведено нынешней администрацией США. Как признавала «Вашингтон пост», «президент Рейган продолжает говорить о русских в таких выражениях, которые подразумевают сегодняшнюю угрозу и вечную вражду. Тем самым он дает полное основание для советских обвинений во враждебности Америки»[426].

Такова платформа «примирения идеологий», выдвигаемая буржуазией. Речь идет, стало быть, о том, чтобы коммунистическая идеология разоружилась и прекратила свое существование, а буржуазная, напротив, получила бы беспрепятственное распространение. Об этом и грезит буржуазный мир, лицемерно ратуя за мирное сосуществование идеологий. Иначе как бы это могло стать возможным? Ведь заявил же А. Хейг, возглавив госдепартамент, что «мы, можно сказать, разгадали в историческом плане истоки величайшей опасности международному миру, и это — марксистско-ленинское движение»[427].

В условиях ожесточенного столкновения между старым и новым миром ослабить борьбу против идеологии империализма значило бы сползти на позиции буржуазии и предать коммунистические идеалы. «…Буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет… — учил В. И. Ленин. — Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной»[428].

В 60-е и последующие годы буржуазные идеологи много писали о теории «единого индустриального общества». Украшали его на все лады. Приспосабливали к разным аспектам политической и идеологической борьбы на мировой арене. Появились продолжения — теории «супериндустриального» и «постиндустриального общества», «общества массового потребления». С легкой руки патриарха различных вариантов «технотронного общества» Д. Белла, а также 3. Бжезинского, К. Боулдинга, У. Ростоу и других Г. Кан провозгласил это идеологическое течение «полной энтузиазма адвокатурой техники и экономического роста»[429]. Нашлись и такие идеологи, которые объявили «технологический фактор» едва ли не единственной причиной, вызвавшей разрядку[430]. Объективное развитие науки и техники приведет якобы все общества к единому знаменателю, в том числе и в сфере надстройки. Исчезнут классы, социальные различия. Исчезнут антагонизмы. Будущее «единое» общество возьмет все лучшее из всех существующих, модифицирует и приспособит взятое к новой обстановке. Таким путем, по мысли буржуазных социологов, капитализм и социализм как бы растворятся в будущем, обществе и перестанут существовать в качестве самостоятельных цивилизаций. Но такое общество потребует и единой идеологической платформы. Подобной платформой, отражающей цели «единого индустриального общества», может стать «культурная конвергенция», понимаемая и преподносимая как слияние существующих культур (цивилизаций).

Специальных исследований проблемы «культурной конвергенции» в США не так много. Но попытки сформулировать «консолидирующие» идеи носят активный характер. Подробно проблема «культурной конвергенции» рассматривается в работе Л. Бенсона «Национальная цель. Идеология и идеологические противоречия в Америке»[431]. Сейчас, когда со времени появления этой книги минуло двадцать лет, особенно ясно, что Л. Бенсону удалось с большей полнотой, чем другим исследователям, даже писавшим на эту тему позднее, как бы собрать воедино разнородные идеологические концепции, помогающие решать, как утверждает автор, «общенациональные» задачи. Поэтому его работа, хотя она и увидела свет довольно давно, заслуживает рассмотрения в качестве примера, как идет в США процесс создания единой идеологической платформы.

Автор ставит задачу: «выяснить роль идеологии в целенаправленной деятельности граждан современного государства, прежде всего США», учитывая, что к любой идеологии относятся в этой стране якобы с подозрением, а всякие исследования, связанные с ней, встречают с раздражением, в лучшем случае с «плохо скрываемой терпимостью».

Здесь действительно следует сделать одну оговорку: в США под идеологией, как правило, подразумевается некая устоявшаяся система постулатов, вечная на все времена и эпохи. Когда же возникает вопрос о ее влиянии на внешнюю политику, считают более предпочтительным толковать не об идеологии, а о всеобщей морали и нравственных нормах, общечеловеческих ценностях и идеалах. Поэтому еще Г. Киссинджер не раз, правда на словах, но отнюдь не на деле, ратовал за то, чтобы «развести» идеологические отношения и дипломатическую практику, отделить их друг от друга, обособить. Такую линию Киссинджер противопоставлял внешней политике СССР, «неотъемлемой характеристикой которой, конечно же, является коммунистическая идеология, превращающая международные отношения в философские конфликты»[432]. Можно понять, что Киссинджеру никогда не нравился, да и сейчас не нравится, неизменно миролюбивый курс ленинской внешней политики, вытекающий из самих принципов и природы коммунистической идеологии.