Радий Погодин - Ожидание (три повести об одном и том же)

• Название: Ожидание (три повести об одном и том же)
• Автор: Радий Погодин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1971

«Лю­ди бе­жа­ли на бе­рег. Их ста­но­ви­лось всё боль­ше и боль­ше. Сту­пив на при­бреж­ный пе­сок, де­вуш­ки сни­ма­ли туф­ли с ост­ры­ми каб­лу­ка­ми. У са­мой во­ды, да­вя су­хой ка­мы­шо­вый плав­ник, хо­ди­ли маль­чиш­ки. Они го­во­ри­ли: „Аф-ф­ри­ка“.

Дев­чон­ки си­де­ли на пир­се и без кон­ца по­вто­ря­ли: «Ома­ры, ом-ма­ры», – ося­зая у се­бя на ла­до­нях тё­п­лый жем­чуг и крас­ные нит­ки ко­рал­ло­вых бус.

– Вы то­же хо­ти­те в Аф­ри­ку убе­жать?

– А те­бе что, про­вор­чал Слав­ка.

– А у нас все маль­чиш­ки хо­тят. Су­ха­рей на­су­ши­ли, – ска­за­ла дев­чон­ка Нин­ка. – Толь­ко все не по­мес­тят­ся, – вздох­ну­ла она.

Фло­ти­лия, та са­мая, ко­то­рая пой­дёт за тун­цом в Аф­ри­ку, по­ка­за­лась на го­ри­зон­те».

О том, как жи­вут Слав­ка, Варь­ка и Вась­ка в ма­лень­ком юж­ном го­род­ке на бе­ре­гу ли­ма­на, как они со все­ми вме­сте ждут при­хо­да фло­ти­лии, ждут и взрос­ле­ют, ка­ж­дый по-свое­му, – рас­ска­зы­ва­ет­ся в этой кни­ге.

---

Баб­ка шум­но сморк­ну­лась в боль­шу­щий, слов­но на­во­лоч­ка, пла­ток.

– Ес­ли бы учи­лась, я бы сей­час в Мо­ск­ве про­жи­ва­ла, в са­мом вы­со­ком до­ме. На лиф­те бы ез­ди­ла…

Учи­тель­ни­ца по­вер­ну­лась к Варь­ке. Ска­за­ла:

– Ка­ж­дый день бу­дешь ос­та­вать­ся по­сле уро­ков.

– За что?

Учи­тель­ни­ца под­пёр­ла ру­ка­ми го­ло­ву.

– Вот имен­но, за что?.. – И до­ба­ви­ла:—Бу­ду учить те­бя му­зы­ке.

Варь­ка учи­лась лег­ко. Паль­цы у неё бы­ли гиб­кие, силь­ные. Учи­тель­ни­ца по­ка­зы­ва­ла уп­раж­не­ния и ухо­ди­ла, ос­та­вив её од­ну в пус­той шко­ле. Но­ты рои­лись в Варь­ки­ных гла­зах, как пчё­лы воз­ле лет­ка. Из ме­ся­ца в ме­сяц она по­сти­га­ла их строй и му­зы­ку пе­сен.

В пя­том клас­се вес­ной учи­тель­ни­ца ска­за­ла Варь­ке:

– Ско­ро в ры­бац­ком клу­бе кон­церт. Ты сыг­ра­ешь.

– Не бу­ду, – ска­за­ла Варь­ка. – Я для се­бя иг­раю.

– И пес­ни по­ёшь для се­бя?

– И пес­ни для се­бя. Для ко­го же?

Учи­тель­ни­ца се­ла к роя­лю.

– Варь­ка, – ска­за­ла она, – я всё вре­мя ду­маю о те­бе. Мне не хо­чет­ся те­бе го­во­рить, но я долж­на. Ты пой­ми, Варь­ка, та­лант обя­зы­ва­ет слу­жить лю­дям. То­гда он по­хож на род­ник. То­гда у не­го смо­гут на­пить­ся мно­гие. То­гда они смо­гут уне­сти его в сво­ём серд­це. И это бу­дет сча­сть­ем для те­бя и ра­до­стью для дру­гих.

Варь­ка уло­ви­ла в её сло­вах го­речь.

– Смеш­ная вы. Плюнь­те, и всё тут.

– Не по­ни­ма­ешь ты, Варь­ка, – от­ве­ти­ла ей учи­тель­ни­ца.

– А мне на­пле­вать! – Варь­ка под­ня­лась, по­шла к две­ри. – Я на сце­не-то оне­мею, как ры­ба, а мо­жет, за­ре­ву. На­род ведь от ску­ки в клуб хо­дит. Не­што я их ве­се­лить ста­ну.

Ко­гда Варь­ка ухо­ди­ла, обер­ну­лась в две­рях. Учи­тель­ни­ца пла­ка­ла, уро­нив го­ло­ву.

Она не пе­ре­ста­ла учить Варь­ку, но боль­ше уже не за­го­ва­ри­ва­ла с ней ни о та­лан­те, ни о вы­сту­п­ле­ни­ях в ры­бац­ком клу­бе.

За­то баб­ка с тех пор обе­зу­ме­ла слов­но. Она при­ня­лась ко­пить день­ги на это про­кля­тое пиа­ни­но. И хва­ста­ет на ба­за­ре.

– Вы, – го­во­рит, – все тут се­ло, се­лом и ос­та­не­тесь. Ко­гда Варь­ка моя ар­ти­ст­кой ста­нет, я к вам на са­мо­ле­те при­ле­тать бу­ду, что­бы сме­ять­ся.

ВАРЬ­КА РЕ­ВЁТ БЕЗ СТЫ­ДА

Ко­гда Варь­ка при­шла до­мой, на крыль­це её встре­ти­ли Паш­ка и Петь­ка. Они по­смот­ре­ли на неё с ис­пу­гом.

– Те­бя ж ведь не дра­ли, че­го ж ты ре­ве­ла? – спро­сил Паш­ка. – У те­бя всё ли­цо по­ло­са­тое. Иди хо­лод­ной во­дой умой­ся.

Петь­ка смот­рел на неё и ми­гал.

– Я знаю, от ко­го ты пла­ка­ла. Ты от се­бя пла­ка­ла.

Паш­ка по­ли­вал ей из круж­ки. Петь­ка дер­жал мы­ло и по­ло­тен­це. Гу­бы у Варь­ки бы­ли горь­ки­ми.

– Бать­ка с ба­буш­кой чуть не под­ра­лись, – со­об­щил Паш­ка. – В шко­ле ка­кой-то от­чёт, и день­ги нуж­но вы­пла­тить зав­тра, ина­че на бать­ку в суд по­да­дут.

Отец гла­дил брю­ки. Встря­хи­вал их, сби­вал паль­цем пы­лин­ки. На сту­ле ви­сел его но­вый вы­ход­ной кос­тюм. На по­лу стоя­ли но­вые са­по­ги.

– Про­да­вать по­не­су, – ска­зал отец. Ска­зал не зло, с об­лег­че­ни­ем.

– Где жить ста­нем? – спро­си­ла Варь­ка.

– Пе­ре­бьём­ся, – ска­зал отец. – Са­мо­еды боль­шие уже, в дет­ский сад бе­га­ют. Я, Варь­ка, на «Два­дцат­ку» пой­ду.

– Там ме­ха­ник есть.

– То­гда на дру­гой сей­нер пой­ду. Се­го­дня ка­пи­тан Илья флот при­го­нит, обя­за­тель­но ста­нет мат­ро­сов и ме­ха­ни­ков брать.

Варь­ка чув­ст­во­ва­ла в от­цов­ских сло­вах уве­рен­ность.

Баб­ка бе­га­ла по до­му. Хва­та­лась что-то де­лать. Вы­ска­ки­ва­ла во двор. Ли­цо у неё дви­га­лось, бро­ви, и уши, и нос, и под­бо­ро­док, и щё­ки за­жи­ли от­дель­но, тол­ка­лись и спо­ри­ли ме­ж­ду со­бой.

Баб­ка по­смот­ре­ла на Варь­ку с ис­пу­ган­ным вздо­хом.

– От­дай! – крик­ну­ла Варь­ка.

Баб­ка убе­жа­ла на ули­цу, но вско­ре вер­ну­лась спо­кой­ная.

– Брось, Пет­ро, – ска­за­ла она. – Не­што я до­пу­щу, что­бы ты обор­ван­цем хо­дил. По­будь тут. При­не­су те­бе день­ги. В долг возь­му. От­да­дим по­ма­лень­ку.

– Не нуж­но, – ска­зал отец. – Пе­ре­бьём­ся.

– Мне луч­ше знать! – за­кри­ча­ла ста­ру­ха. – Ты, мо­жет, в од­них ис­под­них с Ксан­кой по ули­це про­гу­ли­вать­ся пой­дёшь? Хлоп­цы под­рос­ли, те­перь те­бя и оже­нить мож­но. – Баб­ка на­ки­ну­ла на пле­чи тол­стый клет­ча­тый пла­ток. По­до­шла к зер­ка­лу. – Варь­ка, со мной пой­дёшь, – при­ка­за­ла она.

Баб­ка ста­ла буд­то оса­ни­стей. Дви­же­ния её плав­ные и уп­ру­гие. Го­ло­ву она от­ки­ну­ла на­зад.

– Пой­дём.

Они про­шли че­рез весь го­род. Варь­ка боя­лась спро­сить, к ко­му они на­прав­ля­ют­ся. Она не мог­ла пред­ста­вить се­бе че­ло­ве­ка, ко­то­рый бы одол­жил баб­ке де­нег. У неё не бы­ло дру­зей в го­ро­де. И ко­гда баб­ка во­шла в рас­пах­ну­тую на­стежь ка­лит­ку, Варь­ка ос­та­но­ви­лась. Про­бор­мо­та­ла:

– Ты не сю­да, ба­буш­ка… Ты что?

– Сю­да, – ска­за­ла ста­ру­ха и, при­под­няв пле­чи, слов­но ей ста­ло хо­лод­но вдруг, по­шла к ха­те ста­ри­ка Вла­сен­ко.

Варь­ка ос­та­но­ви­лась у две­рей – за­ро­бе­ла. Ей не хо­те­лось ви­деть, как вы­сме­ет баб­ку ста­рик. Она по­бре­ла во­круг до­ма по до­рож­ке из чис­тых ра­ку­шек. Ра­куш­ки эти до­бы­ва­ют не в мо­ре. Их до­бы­ва­ют в сте­пи, в ов­ра­гах, в об­на­жён­ных пла­стах. Мо­жет, и не­умолч­на степь по­то­му, что хра­нит она шум древ­них мор­ских при­бо­ев. А ра­куш­ка­ми по­сы­па­ют во­круг хат, что­бы пре­сные до­ж­де­вые брыз­ги не пач­ка­ли бе­лых стен.

И вдруг Варь­ка со­об­ра­зи­ла, что здесь она мо­жет столк­нуть­ся ли­цом к ли­цу с Вась­кой. Она по­хо­ло­де­ла вся, при­жа­лась спи­ной к ха­те.

– Я у неё не был.

– По­че­му? – ус­лы­ша­ла она раз­го­вор.

Го­ло­са при­над­ле­жа­ли Слав­ке и его от­цу. Варь­ка стоя­ла под ок­ном. Ей бы­ло не­лов­ко, – вдруг вы­гля­нет Слав­кин отец. По­смот­рит буд­то сквозь неё, не сра­зу со­бе­рёт её в зре­нии, по­то­му что ду­ма­ет по­сто­ян­но о чё­м-то сво­ем. А ко­гда пой­мет, что пе­ред ним Варь­ка, ска­жет:

– Здрав­ст­вуй, де­воч­ка в брю­ках.

Варь­ка ото­дви­ну­лась от ок­на, ста­ра­ясь, что­бы мень­ше хру­сте­ли ра­куш­ки. Ей за­хо­те­лось уй­ти, убе­жать. Но она боя­лась дви­нуть­ся с мес­та, боя­лась, что встре­тит за уг­лом Вась­ку.

В ком­на­те за от­кры­тым ок­ном мол­ча­ли. По­слы­шал­ся треск, хри­пе­ние. Слав­кин отец на­страи­вал при­ем­ник. Он ло­вил от­го­ло­ски ос­тыв­ших гроз. Они вры­ва­лись со сви­стом в ком­на­ту. И, на­вер­но, Слав­ки­но­му от­цу они бы­ли сей­час нуж­нее са­мой пре­крас­ной му­зы­ки. Он ска­зал:

– Ты, Слав­ка, не пой­ми пло­хо. Я очень хо­тел зай­ти к ма­ме. Но есть в лю­дях не­что та­кое, что ме­ша­ет им де­лать про­стые по­ступ­ки. Бы­ва­ют та­кие об­стоя­тель­ст­ва. Я го­во­рил с нею по те­ле­фо­ну.

– Она не хо­чет, что­бы ты по­мо­гал ей, и не прие­дет.

– Да, – от­ве­тил Слав­кин отец и, слов­но спо­хва­тив­шись, при­нял­ся оп­рав­ды­вать ма­му. Он го­во­рил: – Ко­гда мы злы, лю­ди ка­жут­ся нам ху­же, чем они на са­мом де­ле. На всё нуж­но вре­мя…

Варь­ка уло­ви­ла в его сло­вах не­дос­ка­зан­ность. Он не до­го­ва­ри­вал из бо­яз­ни при­чи­нить Слав­ке боль. Слав­ка, на­вер­но, то­же по­чув­ст­во­вал это. Он ска­зал ти­хо:

Мы на неё не в оби­де… Нам ведь с то­бой хо­ро­шо.

– Да… – от­ве­тил отец.

Варь­ка по­шла по хру­стя­щим ра­куш­кам. Се­ла на ска­мей­ку у две­ри.

– А я ду­ра ду­рой, – шеп­та­ла она.

Дверь от­во­ри­лась скрип­нув, Ста­рик Вла­сен­ко про­пус­тил ми­мо се­бя Варь­ки­ну ба­буш­ку.

– Мы уже ста­рые, Оль­га.

На по­рог вы­шла баб­ка Ма­рия, мед­лен­ная и за­дум­чи­вая, как те­че­ние лес­ной ре­ки. Варь­ка все­гда ро­бе­ла пе­ред этой ста­ру­хой.

– У те­бя ре­бя­тиш­ки, – ска­за­ла баб­ка Ма­рия. – Им жить нуж­но. В мою ха­ту сту­пай­те. Пет­ро её под­ла­та­ет, ру­ки у не­го лов­кие.

Варь­ка по­чув­ст­во­ва­ла, что не нуж­ны сей­час баб­ке её не­за­ви­си­мая осан­ка и гор­дость. Баб­ке нуж­но имен­но то, что сей­час про­ис­хо­дит. Баб­ка хо­чет до­б­ра и про­ще­ния. Но по уп­ря­мой при­выч­ке баб­ки­ны пле­чи бы­ли от­ки­ну­ты на­зад. Под­бо­ро­док при­под­нят, но он дро­жал.

– До сви­да­ния, – ска­за­ла она. – Дай вам бог…

Варь­ка ис­пу­га­лась, что баб­ка об­мяк­нет сей­час, что кон­чат­ся у неё си­лы. Она по­до­шла, кос­ну­лась пле­чом баб­ки­ной ру­ки.

Толь­ко на дру­гой ули­це баб­ка за­ка­ча­лась на ос­ла­бев­ших но­гах.

Го­ло­ва упа­ла на грудь. Пле­чи опус­ти­лись, ссу­ту­ли­лась су­хая спи­на, в по­яс­ни­це над­ло­ми­лась. Баб­ка поч­ти упа­ла на при­до­рож­ную тра­ву.

Она вы­та­щи­ла из кар­ма­на день­ги. Вы­ро­ни­ла на ко­ле­ни. По­смот­ре­ла на Варь­ку пус­ты­ми, как вы­со­хшие ко­лод­цы, гла­за­ми.