Олег Платонов - История русского народа в XX веке

• Название: История русского народа в XX веке
• Автор: Олег Платонов
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-89466-001-7

Четвертая книга (в двух томах) из серии архивных исследований «Терновый венец России» открывает тайные и неизвестные страницы истории Русского народа в XX веке. Обнаруженные в ранее секретных архивах документы и материалы позволяют совершенно по-новому взглянуть на многие события нашего столетия.

Книга снабжена уникальным Именным указателем к I и II томам истории Русского народа в XX веке.

Мощные разрушительные импульсы, которые в XX веке ощутил на себе Русский народ, имели истоки на Западе. Революции 1905 и 1917 годов, план Парвуса революционизирования России в первую мировую войну, деятельность Временного правительства и еврейских большевиков, гитлеровское нашествие, политика «интересов национальной безопасности» американских президентов и, наконец, «перестройка» и установление криминально-космополитического режима Ельцина — звенья одной цепи заговора темных сил мировой закулисы, иудаизма, сатанизма и масонства. В революциях и войнах, навязанных России архитекторами нового мирового порядка, столкнулись не просто борющиеся стороны и армии, а две противоположные цивилизации — русская, духовная, христианская, основанная на евангельских принципах добра, правды, справедливости, нестяжательства, и западная, антихристианская, иудейско-масонская, потребительская, ориентированная на жадное стяжание материальных благ за счет эксплуатации большей части человечества, упоение животными радостями жизни, отрицание духовных начал Православия. Ценой огромных потерь Русский народ стал главной преградой на пути установления мирового господства иудейско-масонской цивилизации.

---

На сходах демократическим путем обсуждались дела по общинному владению землей, раскладу податей, приселению новых членов общины, проведению выборов, вопросы пользования лесом, строительство плотин, сдача в аренду рыболовных угодий и общественных мельниц, согласие на отлучку и удаление из общины, пополнения общественных запасов на случай стихийных бедствий и неурожаев.

На сходах отдельных селений (чаще составлявших только часть общины) демократически регулировались все стороны трудовой жизни села — сроки начала и окончания сельскохозяйственных работ; дела, связанные с лугами («заказы» лугов, выделение вытей, жеребьевки, аукционы); починка дорог, чистка колодцев, строительство изгородей, наем пастухов и сторожей; штрафы за самовольные порубки, неявку на сход, нарушение общинных запретов; семейные разделы и выделы, мелкие преступления; назначение опекунов; конфликты между членами общины и некоторые внутрисемейные конфликты; сборы денег на общие расходы селения.

Несколько сельских общин образовывали волость. Высшим органом волости был волостной сход, собиравшийся в большом торговом селе и состоявший из сельских старост и выбранных крестьян (по одному из десяти дворов). Но это совсем не означало, что на сход не могли прийти другие крестьяне, желавшие участвовать в собрании. Волостной сход выбирал волостного старшину (как правило, на три года), волостное правление (собственно, это были старшины и все старосты волости) и волостной суд.

Волостное правление вело книги для записывания решений схода, а также сделок и договоров (в том числе трудовых), заключенных крестьянами как между собой, так и с посторонними для волости лицами. Вся бумажная работа велась волостным писарем, который, конечно, был важным лицом в деревне, но крестьянского схода побаивался, ибо всегда мог быть с позором изгнан. Да и волостного старшину крестьяне не больно боялись. Знали, коль старшина начнет злоупотреблять доверием общества, то его в следующий раз не выберут или убавят жалованье.

Выборный сотский выполнял полицейские функции: наблюдал за чистотой в селеньях, за чистотой воды в речках, за пожарной безопасностью, за порядком во время торгов, базаров, за продажей доброкачественных продуктов, за проведением торговли с надлежащими свидетельствами.

Кроме руководителей на крестьянских сходах по мере необходимости выбирали ходатаев по общественным делам, челобитчиков в губернский или столичный город. Такие ходатаи звались мироедами (негативный смысл у этого слова появился позже, а тогда это означало людей, живших на мирской счет во время своей командировки по общественным делам).

В каждой волости на крестьянском сходе избирался волостной суд из четырех судей — крестьян-домохозяев, достигших 35 лет, грамотных, пользующихся уважением среди односельчан.

В волостном суде, руководствуясь местными крестьянскими обычаями, дела разбирались по совести, стараясь склонить спорящих к примирению. Конечно, права волостного суда ограничивались мелкими спорами и тяжбами, хотя и могли разбираться дела по мелким кражам, о мотовстве, дела, связанные с наказанием пьяниц и других нарушителей общественной нравственности. Волостные суды имели право приговаривать виновных к денежным взысканиям до 30 руб. и к аресту на хлебе и воде до 30 дней.

Земские самоуправления охватывали около половины населения России и имели по закону более широкую сферу деятельности, чем самоуправления в других государствах.

«Мы со смелостью, беспримерной в летописях мира, — писал князь А.И. Васильчиков о развитии в России учреждений земского самоуправления, — выступили на поприще общественной жизни… ни одному современному народу европейского континента не представлено такого широкого участия во внутреннем управлении, как русскому». Земские учреждения существовали на уровне губерний, уездов, сами избирали свои руководящие органы, формировали структуру управления, определяли основные направления своей деятельности, подбирали и обучали специалистов. Земства существовали на началах самофинансирования, имели право для покрытия своих расходов вводить специальные налоги. Источником средств земств служили поступления от сборов на недвижимое имущество: земель, лесов, фабрик, заводов, доходных домов. Главный упор деятельности земских учреждений был на школы, библиотеки, здравоохранение, ветеринарное дело, статистику, страхование, агрономию, поддержание дорог.

В Положении о земских учреждениях подчеркивалось, что «заведование земскими делами уездов и губерний предоставлено самому населению уезда и губернии на том же основании, как хозяйство частное предоставляется в распоряжение частного лица, хозяйство общественное — распоряжению общества». Идея земского самоуправления, непосредственно связанная с идеей общинного самоуправления, была близка и понятна русскому человеку.

Земские самоуправления избирались тремя группами населения крестьянами, землевладельцами и горожанами, в зависимости от размеров вносимых ими налогов. В городах домовладельцы избирали городские думы, которые, в свою очередь, формировали из своего состава городские управы во главе с городским головой,

Можно было бы еще долго перечислять формы самоуправления, существовавшие в дореволюционной России, — достаточно назвать самоуправление казачьих земель, самоуправление университетов, самоуправление национальных территорий, например Финляндии и Средней Азии.

У русского общественного строя был органический недостаток изолированность, обособленность друг от друга самоуправляющихся обществ и трудовых единиц, делающих их беззащитными от узурпации прав со стороны центральной власти. Пока соотношение прав местного самоуправления и центральной власти определялось традиционными, патриархальными представлениями о роли центра и мест, пока центральная власть носила в известном смысле отеческий характер, противоречия между центром и местами были невелики. Однако по мере усиления центральной власти и вытеснения традиционных правительственных форм заимствованными с Запада бюрократическими учреждениями происходит постепенное лишение прав местного самоуправления в пользу центра. Процесс этот имел характер национальной катастрофы, так как подрывал стержневую основу народного уклада жизни. Развитие демократических традиций в России и в Западной Европе, особенно начиная с XIX века, осуществляется не в пользу нашей страны. Если Западная Европа совершенствовала свои демократические основы, расширяла права личности, обогащая их духом коллективизма и народности, то у нас правящий класс, воспитанный на западноевропейской культуре, намеренно тормозит развитие и совершенствование народных демократических принципов общины (считая их отжившими, отсталыми) и вместе с тем не критически насаждает западноевропейские идивидуалистические принципы демократии. Русские патриоты справедливо отмечали, что разрушение монархии подорвет традиционную стержневую связующую часть государственного устройства России (которая, несмотря на узурпацию прав местных самоуправляющихся обществ, продолжала выполнять свои функции). В результате страна может распасться на ряд обособленных образований и территорий, способных на самоуправление, но без навыков более широкой организации.

Глава 6

Русский Царь. — Воспитание. — Образование. — Окружение. — Характер. — Царская семья и Двор.

Русская православная мысль этой эпохи продолжает твердо держаться убеждения, что невозможно православным христианам иметь Церковь, не имея Царя. Русский Царь, писал в конце XIX века оптинский схиархимандрит Варсонофий (Плиханков), есть представитель Воли Божией, а не народной. Его воля священна для русского человека как воля Помазанника Божия; он любит его потому, что любит Бога. Царь дарит народу славу и благоденствие, а народ воспринимает их как Милость Божию.

«Постигают ли нас бесславие и бедствие, мы переносим их с кротостью и смирением, как казнь небесную за наши беззакония, и никогда не изменим в любви и преданности Царю, пока они будут проистекать из наших православно-религиозных убеждений, из нашей любви и преданности Богу».43

Понятие «Царь как Помазанник Божий» развивается в трудах П. Пятницкого. По его мнению, самое это название свидетельствует о том, что Цари не есть ставленники народные, но что Сам Бог облекает их властью на земле и повелевает им повиноваться, так как все помыслы и стремления Царя всегда направлены ко благу Его народа. Весь внутренний смысл этого церковного обряда ясно познается из молитвы, с которою Монарх во время коронования коленопреклонно обращается к Престолу Всевышнего и в которой молит Отца Небесного наставить в деле, которому послан служить; молит о ниспослании премудрости, дабы Господь Бог даровал Ему, Царю, способность управлять царством к пользе врученных Его управлению людей и к славе Божией.44 Помазанник Божий, считал архиепископ Сиракузский и Троицкий Аверкий, получал «в совершенном над ним Церковью таинстве Миропомазания особые благодатные дары, дабы быть „Царем и судиею людем Божиим“, как исповедует он сам в молитве, читаемой им при священном короновании в храме, перед всеми. Поэтому он и входит в алтарь царскими вратами и причащается перед св. престолом наравне с остальными священнослужителями, чего, конечно, не мог бы делать всякий другой монарх — неправославный и не отвечающий требованиям Церкви, не облагодетельствованный ею».45