Ник Перумов - Одиночество мага (Том 1)

• Название: Одиночество мага (Том 1)
• Автор: Ник Перумов
• Жанр: Романтическое фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007570-7

Ведомый древними пророчествами, Фесс снова пускается в странствия по мирам загадочного Эвиала, теряя друзей и сражаясь с врагами. Судьба неумолимо ведет его прямо в горнило великой битвы, способной погубить мир. Мага ждут страшные испытания, одно из которых – настоящая пытка одиночеством.

---

Пролог

…Немолодой мужчина в скромной темной одежде стоит у высокого стрельчатого окна. Внизу изумрудными клубами застыли древесные кроны, по вечнозеленой листве текут, свиваясь быстрыми струйками, ручейки холодного оранжевого пламени. Оно ничего не сжигает, оно здесь просто для красоты. Завтра оно сменит цвет, и само пламя может обернуться, к примеру, воздушной легчайшей пеной, и тогда до самого неба взлетят рои разноцветных пузырьков, на манер тех, что пускают ребятишки при помощи мыльной воды и соломинки. В этом месте на мириады мириад лиг вокруг не было ни одного ребенка и вообще ни одного живого существа. Сюда являлись только по вызову, и уединение хозяина нарушалось крайне редко – потому что он и сам позволял себе отдохнуть здесь, в тишине и уединении, крайне редко.

Сейчас был как раз один из таких моментов.

Старый замок взметнул к высокому небу тонкие витые башенки, возведенные явно для украшения, не для обороны. Хозяин этого места не боялся никого и ничего в пределах ведомой совокупности миров. О, если бы все можно было решить простым и честным боем! Сразиться, так, как он сражался раньше, и магией и мечом! Если бы его враги оказались настолько глупы, что, к примеру, напали бы на это его обиталище, где у него нет ни стражи, ни слуг! Но на такую удачу он рассчитывать не мог. И приходилось действовать как встарь – многоходовыми головоломными интригами, где даже самые последний звенья в цепочках понятия не имели, к чему ведут их усилия.

Кабинет, где стоял мужчина, был убран со строгим вкусом – просторный письменный стол, конторка у окна, если придет в голову записать какие-то размышления, ряды книжных шкафов вдоль стен; собранные здесь книги заставили бы любого чародея любого из миров Упорядоченного, немедля продать свою душу за один только день среди них. Мебель в кабинете – благородный и драгоценный темно-алый дуб, что рос в одном очень, очень далеком мире – мире, который назывался Джибулистан, и с которым у хозяина кабинета было связано так много воспоминаний. Хозяин специально сделал все по новой, не взяв ничего из прошлого. Обстановка его покоев в Замке Всех Древних не пережила падение Столпа Титанов, но, хотя он – нынешний – мог бы восстановить многое из утраченного, делать этого он сознательно не хотел.

Сейчас он ждал. Он остро чувствовал каждую секунду уплывающего, уходящего времени, молча провожал каждую, словно полководец – павшего в неравном бою старого своего ветерана, отдавая тому последний воинские почести. Он знал, что времени остается все меньше, меньше и меньше.

Ведь, как известно, вечность имеет обыкновение проходить очень быстро…

Осторожный стук в дверь. Мужчина чуть повернул голову, не произнося ни слова, не сделав больше ни одного движения. Дверь мгновенно распахнулась. Обычно он не пользовался в повседневной жизни никакими «силами», которые можно было б назвать «сверхчеловеческими», словно выполнял какой-то обряд. Словно доказывал сам себе – я не Сила, я не то, что требует именования с большой буквы, поклонения, храмов и иерархии жрецов. Чем меньше обо мне знают в простых мирах, тем лучше.

– Сколько мне можно говорить тебе, чтобы входил без стука, – вздохнул хозяин кабинета. – Сколько лет тебя прошу, прошу – все без толку.

– Виноват, учитель, – склонил голову вошедший. Молодой, мощный телом, настоящий воин. Жестко и пристально смотрят не сочетающиеся с нестарым лицом непроницаемые глаза – они-то как раз и выдают возраст их обладателя. Одет в простую черную куртку грубой кожи – такие носят в десятках, если не сотнях миров. Оружия нету, да и ни к чему оно ему здесь. – И впрямь, никак не могу привыкнуть. Ну просто никак.

– А сколько можно повторять, что ты уже Орлангур ведает сколько времени не мой ученик? Что я пожертвовал Зерном твоей Судьбы, чтобы…

– Неважно, учитель. Не могу называть тебя по-иному, – усмехнулся пришедший. – Я могу перейти к своему донесению?

– Перейти… к донесению… – поморщился хозяин. – Хаген, ты поистине безнадежен в своей почтительности. Мы идем плечо к плечу столько времени, что… а, ладно. Я слушаю тебя.

– Налицо сильнейшие магические возмущения в пяти полюсных мирах, – лицо того, кого назвали Хагеном. – Мельин, Эвиал, Зидда, Скорбок, Вемсте и…

– И Хьервард, – сумрачно докончил хозяин.

– И Хьервард, – кивнул Хаген. – Но в четырех из них дела не так плохи. Хуже всего – Мельин и Эвиал. А из этой пары – Эвиал. Там столкнулись три силы…

– Догадываюсь, – согласился хозяин. – Формы, воплощения… разные лики, разные обличья…

– Я не смог дознаться, в союзе ли там наши враги, – проговорил Хаген. – Приходится быть очень осторожным. Близко не подступиться, учитель, ты же знаешь…

– Знаю, Хаген. Ты и так делаешь невозможное. Чтобы твоя Долина ничего бы не учудила и вдобавок – следить за Зверьми…

– Об этом я и хотел сказать, учитель. Зверей, похоже, попытаются пробудить. Те, кто владеет тенями, решили, похоже, несколько выйти из тени сами.

– Решили, что настал их час? – поднял брови мужчина. – Не рановато ли?

– Боюсь, что нет, – покачал головой Хаген.

– Игнациус?

– Пока вне всяких подозрений. Я стараюсь не спускать с него глаз, но, учитывая тот облик, который я вынужден там носить…

– А что плохого в твоем облике? – возразил хозяин. – Почтенный целитель. Лучший в Долине. Вот что, хватит мешкать. Зайди к Игнациусу сам. Поговори. Посмотри, что будет. С Наследством Брандея, само собой, пусто? Их укрывище не найдено?

– Нет, учитель. Мы имеем дело с тенями. Не более. Те, кто отбрасывают эти тени, выходить на свет не спешат.

– Слишком много неизвестного, – покачал головой хозяин кабинета. – Не скрою, меня больше всего беспокоят брандейские последыши. Все прочее…

– И даже Неназываемый?

– Даже он, – вздохнул хозяин. – Его миньоны – другое дело. Хаос – тоже другое дело. Хотел бы я, чтобы Неназываемый был нашим единственным врагом!…

…Они говорили еще долго, бывший маг и бывший его ученик. Бывший хединсейский тан и бывший владыка Ночной Империи. Те, кого звали Хаген и Хедин.

Свет и Тьма сплетались вокруг в причудливом танце.

ЗАЧИН ДОЛИНА МАГОВ МОЛЕНИЕ АГЛАИ СТЕВЕНХОРСТ

…Малая лампадка горела неярко, но ровно, вырывая из темноты скорбный лик Спасителя. Икона у Аглаи была редкостной, не то чтобы старинной, но добытой ещё Витаром Лаэдой, отцом Кэра, в одном из гибнущих миров, в том, где чаша грехов людских перевесила чашу терпения и скорби Спасителя и настал час Его великого плача.

Витар уверял, что снял образ прямо с рабочего стола полубезумного мастера-иконописца, своими глазами видевшего Нисхождение Спасителя, видевшего Его во Скорбях – ибо, прежде чем спасти души, приходится провести спасаемых через телесные муки, помогающие очиститься от грехов и тщеты земного существования.

Да, Спаситель приходит, возвещая великую Радость – освобождение от посмертия, иное бытие, которое невозможно познать даже величайшим магам, в которое можно только верить. Но перед этим людей, эльфов, гномов, иные разумные расы, увы, ждут муки, ибо даже Спаситель не в силах остановить исполнение грозных пророчеств, зачастую ведущих в бездну целые миры. И потому Он скорбит, ибо даже малая мука малых сих заставляет Его сердце полниться болью и скорбью.

Аглая метнула быстрый взгляд на соседнюю икону.

Спаситель, лишающийся сына. Образ Отца во Плаче.

Потому что Он тоже любил. И был любим. Ибо нельзя спасать, не пройдя и не изведав всё, отпущенное судьбой живущему, неважно, человек ли он, гоблин, тролль или даже орк.

Спаситель изведал. И Его избранница, чьё имя неважно – в этом глубокий смысл, ведь Ею может (и должна) стать любая, Спаситель в лице одной как бы любил – как мужчина – всех женщин множества рас и народов, – Его избранница была схвачена злобными силами, противившимися Его воле, и подвергнута пыткам А Он не мог её спасти, ибо принял для себя долю смертного, и в облике и с душой смертного прошёл Он свой путь – Он пытался отбить её обычным оружием, ибо испытывал и гнев, и ярость.

И не преуспел. И лишился той, кого любил и чей пик с тех пор на всех образах всегда изображают под платом – ведь на Её месте могла оказаться любая.

И Он потерял своего ребёнка. Утренняя Звезда, вот, кто мог бы по-иному повернуть пути миров и душ, ушёл в Серые Пределы.

Аглая молилась. Она просила Его сохранить жизнь Кэру, непослушному мальчишке, последнему родному существу общей с нею, Аглаей, крови.

Ведь Он тоже ведает горечь потери.

Ведь Он вмещает все людские скорби, боли и надежды.

Ведь Он всемогущ, и настанет час, когда всё Сущее соединится в Нём в вечной и всеобщей гармонии, представить которую бессилен даже острый разум мага Долины.

«О да, да, – горячо шептала Аглая. – Сохрани его. Сохрани. Он не всегда бывал послушным… но он хороший мальчик. Сохрани его. Пусть он вернётся домой!..»