Надежда Первухина - Иероглиф «Любовь»

• Название: Иероглиф «Любовь»
• Автор: Надежда Первухина
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-627-3

Яшмовая Империя — волшебная страна, где бессмертные чиновники Небесной Канцелярии влюбляются в простых служанок, а наложницы становятся императрицами... Здесь иероглиф, начертанный мастером каллиграфии, может обладать разрушительной или созидающей силой и одолеть стотысячное войско; здесь чудесные фениксы, драконы и даже черепахи приходят на помощь людям (хотя и без большой охоты, уж такой у этих зверюг норов). Здесь феи могут сшить вам туфельки из лепестков лотоса, а могут и пакость подстроить — вовек не опомнитесь.

А прекрасной принцессе Фэйянь, наследнице династии Тэи, предстоит вернуть себе престол и найти своего Настоящего Возлюбленного (иначе для чего еще существуют принцессы?). И хоть у каждого героя здесь свой Путь, по все Пути когда-нибудь пересекаются. Как завитки в иероглифе «Любовь»...

---

— Вот и все, — сказал он призрачной Юй. — Она наполнена жизненной силой, которая поможет ей не падать духом ни при каких обстоятельствах. Увы, ей долгое время придется идти по жизни в одиночестве.

— Я бы хотела сопровождать ее! — воскликнула Юй. — Бедное дитя! Что ее ждет?! Сердце покрывается изморозью оттого, что пришли в Яшмовую Империю времена лжи и смерти. Как выжить принцессе?

— Она выживет, не беспокойся, за этим-то я буду следить неустанно, — сказал Небесный Чиновник Ань. — Тебе же, Юй, следует стать поддержкой и опорой своей несчастной госпоже — императрице Нэнхун.

— Я всего лишь призрак, — вздохнула Юй. Небесный Чиновник впервые за всю встречу позволил себе усмехнуться.

— Если ты всего лишь призрак, то как смогла вынести из дворца принцессу Фэйянь, да еще не куда-нибудь, а в рощу гинкго!

— Я и сама этого не поняла, господин, — пожала плечиком Юй. — Просто...

Небесный Чиновник извлек из рукава светящийся свиток с печатью и помахал им в воздухе.

— Вот это, — произнес он с некоторой торжественностью в голосе, — заверенное печатью самого Небесного Министра утверждение госпожи Юй по прозвищу Расторопные Тапочки...

— Туфельки...

— ... Туфельки, на должность Небесной Чиновницы. Распоряжение дано в связи с благочестивой и самоотверженной жизнью госпожи Юй, а также по причине ее мученической кончины, принятой за верность императорской династии.

— Я — Небесная Чиновница? — изумилась Юй.

— Да, только поверь — это должность хлопотная. Хотя дает много возможностей для творения добрых дел, восстановления справедливости и всего прочего. Так что не оставляй свою госпожу, Юй. А я, как смогу, буду наблюдать за девочкой. Кстати, одного я не смог изменить.

— Чего?!

— От сильного потрясения девочка онемела. Боюсь, что речь к ней долго не вернется. Но, если рассудить, оно и к лучшему, Юй. Пусть принцесса молчит о том, что знает, ведь она вступает в мир, где ее могут подслушать уши убийцы. А придет время — она заговорит, и слова ее восстановят попранную справедливость. Но нам пора. Скоро рассвет, и он принесет принцессе Фэйянь новую жизнь.

Вспыхнула молния — это цилинь вернулся за хозяином. Другой такой же цилинь принял на свою Радужную спину Небесную Чиновницу Юй. Дивные существа взмыли в небо и там расстались: Юй возвращалась во дворец служить низложенной Нэнхун.

А стихающий ветер принес в рощу гинкго рассвет Прекрасный, как и все прочие рассветы, он нес надежду и восторг, несмотря на то что на земле воцарилась ложь и злоба.

С рассветом роща гинкго наполнилась шумом и голосами — это вышли на работу сборщики листьев. Всем известно, что листья Дерева Бессмертия обладают множеством целебных и даже волшебных свойств. Поэтому раз в четыре луны, не чаще, сборщики листьев гинкго появляются с плетеными корзинами и трудятся от зари до зари, чтобы потом продавать листья в городах — особенно хорошо за листья гинкго платят лекари, составители разных целебных порошков, да еще приезжие, которым все в Яшмовой Империи кажется диковинкой.

Старуха Ван всегда собирала листья у самого древнего дерева. Женщине было уже за семьдесят, и в умении из всего извлечь свою выгоду ей не нашлось бы равных во всей Яшмовой Империи. Старая Ван жила неподалеку от священной рощи гинкго и потому считалась сборщицей листьев, но, кроме того, она была еще и свахой, и сводней, и первой деревенской сплетницей; давала деньги в рост и даже, как судачили в деревне, укрывала краденое. Жила Ван одна в крепком каменном доме, хотя у остальных деревенских жителей дома были деревянные, а то и вообще из тростника. По двору у нее днем и ночью бегали три злющие собаки, готовые разорвать на клочки всякого, кто осмелится даже малость приоткрыть калитку. Старуха любила бедно одеваться и громко жаловаться на то, чти живет она впроголодь, бедствует, того и гляди, помрет от жестокой нищеты... Вот она-то и наткнулась на спящую между корней тысячелетнего дерева маленькую девочку.

— Эй, ты! — Ван ткнула клюкой спящую. — Чего разлеглась тут?! Это мое место, а ну убирайся!

Девочка проснулась и в испуге вытаращила глаза. Что такое? Она в лесу, вместо платьица на ней какие-то грязные лохмотья, а перед нею стоит уродливая толстая старуха и тычет в нее палкой! Принцесса хотела закричать, но не смогла, горло ее не издало ни звука. Тут в памяти малышки вспыхнуло пламя, поглощавшее императорский дворец, и она заплакала.

— Чего ревешь, нищенское отродье?! — продолжала кричать старуха. — Ишь, дрянь, лежит себе, нежится что твоя принцесса! А ну вставай, не то я тебе всю голову палкой разобью, мерзавка!

Девочка вскочила и заметалась — кругом деревья, нет ни знакомых стен, ни дорогих лиц! Да еще противная старая тетка орет на нее и замахивается палкой! Принцесса бросилась от нее со всех ног и тут увидела, что на шум, который подняла злая женщина, прибежали еще люди — бедно одетые, с грязными руками и мокрыми от пота лицами. Фэйянь в ужасе замерла, не зная, что делать. Вдруг это лесные разбойники и ей грозит неминуемая гибель?

— Эй, почтенная Ван, что это ты так развопилась, будто на змею наступила? — спросил, подходя к старухе, пожилой мужчина в выцветшей, но опрятной одежде. — Мы уж было подумали...

— Не знаю, что вы там подумали, сосед Жуй, — отрезала старуха Ван, — но змеи меня не трогают.

— Это верно, — усмехнулся мужчина. — Тебя змея ужалит и сама отравится!

Собравшиеся люди расхохотались. Ван побагровела от гнева.

— Что зубы скалите, песьи ублюдки! — рявкнула она. — Нашли увеселение!

— Смотрите-ка, какая милая девочка, — сказала одна из обступивших малышку женщин. Она подошла к плачущей Фэйянь, присела на корточки и спросила: — Как тебя зовут, дитя? Откуда ты, где твой дом и родители?

Фэйянь открыла рот, но, сколько ни силилась, не могла вымолвить ни слова. От этого она заплакала еще горше.

— Она немая! — воскликнула женщина. — Бедняжка!

— Она, это точно, лисица-оборотень, вот что я вам скажу! — заявила старуха Ван. — Спала меж корней священного дерева как ни в чем не бывало!

— Глупости ты говоришь, почтенная Ван, — усмехнулся старик Жуй. — Оборотень избегает священных деревьев гинкго, это всем известно. Не клевещи на несчастного ребенка. Дитя, послушай меня, — обратился он к Фэйянь. — Я стану задавать тебе вопросы, а ты кивай головой, если хочешь сказать «да», и маши ладонью, если хочешь сказать «нет» или «не знаю». Понимаешь меня?

Фэйянь кивнула.

— Хорошо, — улыбнулся приветливый старик. — У тебя есть родители?

«Не знаю».

— У тебя есть дом?

«Не знаю».

— Как ты здесь оказалась?

«Не знаю».

— Хочешь есть, пить?

«Да».

— Ну, хоть что-то уже разъяснилось, — сказал Жуй. — Девочка голодна и страдает от жажды.

Он развязал свою котомку и достал серую рисовую лепешку и маленькую тыкву-горлянку. Вздохнув — ведь это был весь его завтрак! — старик отдал лепешку девочке. Та мигом ее съела, а потом с недоумением принялась вертеть в руках тыкву.

— Ты никогда не видела тыкву-горлянку? — удивился Жуй. — Это наша посуда. Видишь, здесь она уткнута пробкой. Вытащи пробку и попей воды.

Фэйянь неумело вытащила пробку и попила.

— Где же и у кого ты жила, — задумчиво пробормотал Жуй, — коли не знаешь, как пользоваться тыквой-горлянкой...

Между тем старуха Ван все исходила желчью.

— Экий ты милосердный и добренький, сосед Жуй! — сказала она язвительно. — Накормил-напоил сиротку. Может, в жены себе ее возьмешь? Не поздновато ли тебе?

— Чтоб у тебя язык отсох, старая сводня! — в сердцах сказал мужчина. — По себе людей меряешь. Мне эта девочка во внучки годится.

— Так и возьми ее себе во внучки, коль так о ней печешься!

— И возьму!

— Погодите, соседи, — вступила в разговор женщина, которая так и сидела на корточках рядом с малышкой. — Раз эта девочка не знает ни отца, ни матери, нет у нее ни дома, ни родных, позвольте, я возьму ее в свой дом. Пусть она будет мне вместо дочери.

— Что ты, вдова Сяо! — загомонили люди. — У тебя и так трое своих ртов, каждый день просят рису! Куда тебе еще одного ребенка!

— Ничего, — улыбнулась женщина. — Говорят, кто в дом сироту возьмет, того удача в лоб поцелует. Да и девочка эта такая хорошенькая, что мне смотреть на нее радостно.

Тут и старуха Ван присмотрелась к девочке. И нашла, что та действительно очень красива. Просто это не сразу было видно из-за грязи, перепачкавшей нежное личико. И у Ван в голове мгновенно родились самые разнообразные планы, связанные с этой сироткой. Например, ее можно продать в богатую бездетную семью. Или — когда подрастет немного — в веселый квартал к Хозяйке Люй. Девчонка, конечно, потребует расходов — придется хорошо кормить ее, чтоб не выглядела больной и худосочной, красиво одевать, чтоб привлекала взор, но зато потом все расходы окупятся сторицей!