Светлана Прокопчик - Корректировщики

• Название: Корректировщики
• Автор: Светлана Прокопчик
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-01960-Х

Предсказатели все уверенней называют точную дату грядущего конца света — 4 августа 2084 года. Предотвратить Апокалипсис могут только усилия корректировщиков, уникальных специалистов, способных `править` единое информационное поле Земли. Но часть лучших корректировщиков находится на земной колонии — Венере, остальные разбросаны по мировым державам, каждая из которых преследует свои политические цели. И никто не сможет гарантировать выживания планеты, если в критический момент не сбудется одна из легенд столетия — легенда о `Вещем Олеге`, корректировщике выдающихся возможностей.

---

Илья стоял, опираясь на косяк, и смотрел на отца. Спокойно смотрел. Он просто не мог понять, о чем говорит отец. Совсем.

— Так у тебя есть домкрат?

Отец недовольно скривился. Ушел, вернулся с набором ключей:

— Она их часто теряет, поэтому дубликат у нас оставляет.

Оттер Илью плечом, пошел вперед. Открыл замки.

В квартире было сухо. Так сухо, что воздух трещал. Илья почувствовал, как мгновенно пересыхают губы и слизистая глаз. От одуряющего запаха сандала кружилась голова. Ого…

Оля сидела за столом в гостиной. И со спины казалось, что просто задремала, уронив голову на руки. Вот только пальчики были покрыты облезлой бумагой вместо кожи, бумагой, давно расшелушившейся на суставах так, что были видны кости. Юра Семенов, умиравший на глазах Ильи, выглядел все-таки посвежей. Господи, как поздно…

— У-у-у, — сказал Бондарчук.

Илья увидел на столе флакон фрискала, покачал головой: фрискал снимал один из основных признаков, по которым Олю могли бы вычислить раньше. Посмотрел на отца:

— Ты снабдил?

Отец кивнул.

— Давно?

— Два года назад. Она еще здесь училась.

— А почему молчал?

— Кто мне поверил бы в Службе? А ее матери я просто не мог сказать, что у нее дочь — корректировщик. Это ж не благо, а божья кара, когда такой ребенок рождается.

— Спасибо на добром слове. Я тоже тебя люблю.

Отец отвел глаза.

— А теперь все выйдите и не заходите сюда, пока я не разрешу, — спокойно сказал Илья.

Они разом замолкли и уставились на него. Илья повторил:

— Все, уходите.

— Илья, ты ничего не сможешь сделать, — сказал отец. — И ничего не должен делать. Случилось то, что должно было случиться. Нам всем нужно уйти. И позвонить в Особый отдел.

Илья просто смотрел ему в глаза. Молча. Не двигаясь, не дыша учащенно, и вообще не выказывая ни малейшего волнения. Отец все понял. Ссутулился, шагнул к двери.

— Ты все-таки убьешь ее? — Котляков смотрел с неприкрытой ненавистью. — Мне покласть на мир, который ты спасаешь, Олю я тебе не прощу. Ты проживешь ненамного дольше. Я тебе это обещаю.

Илья чуть улыбнулся. Хороший парень Котляков. Добрый. Черненко ничего не сказал, но очень громко подумал. И произносить такое вслух можно было не при всяких грузчиках: смутятся.

— Паш, — с теплотой сказал он, — если у меня ничего не получится… Скажи особистам, чтоб положили нас с ней обоих. Я могу на тебя надеяться?

Котляков разом остыл, смотрел прозрачными глазами, потом молча кивнул и вылетел из комнаты. Илья проводил всех и для надежности заперся на замок.

* * *

05-08-2084, суббота

13:09 по московскому времени

Московье

Если положение в данных обстоятельствах безвыходное, то надо избавляться либо от положения, либо от обстоятельств. Илья решил обрушить Поле, раз другого выхода не остается. Это он со своей псевдотрешкой сумеет. Если войдет. И заставил свой вымотанный мозг породить пробойный разряд.

— Есть такое слово — “надо”, — твердил он сам себе.

И погружался в себя, отключаясь от внешнего мира. Поле было упругим, как резина. Маячило где-то впереди, не впуская в себя. Илья разозлился, подумал — а чего мелочиться? Набрал в грудь воздуху побольше, отошел на шаг — и побежал.

Илья несся вперед, пока в глазах не стало красно от нехватки кислорода. Но бежал. Потом начали болеть легкие — Илья напомнил себе, что это Поле, и никаких легких у него тут нет и быть не может, а потому нечего притворяться.

Серый туман по бокам коридора стал черным, а впереди уже поднималась Черта. Та самая, которую видят многие люди, умирая. И которую видят все до единого корректировщики. Знал бы человек, что никто не в силах запретить ему вернуться из-за той Черты…

Поле оставалось резиновым. Оно растягивалось под давлением его разряда, прогибалось внутрь, но не пускало. Настал момент, когда Илья вынужден был сбавить напор. И почувствовал, как медленно Поле начинает вытеснять его. Илья упал, попытался вцепиться пальцами в стенки коридора, но они были скользкими и гладкими, он только напрасно ломал ногти.

Его вышвырнуло с такой силой, что пришел в себя Илья не сразу. Очнулся, увидел себя на полу Олиной гостиной. Оля оставалась в прежнем состоянии. Дьявол, подумал Илья, ну почему всем удается, а мне — нет?! Почему другие умеют прыгать через голову, а у меня не получается?!

— Надо думать, потому, что их подвиги — никакие не подвиги на самом деле. Просто раскрылся скрытый потенциал, только и всего.

Илья поднял голову. Игорь сидел на диване, закинув ногу на ногу, и чувствовал себя великолепно даже без верхней части черепной коробки.

— А у меня, получается, этого скрытого потенциала нет? — насупился Илья.

— Почему же? Есть, конечно. Он у всех есть. Но раскрывается в строго определенных обстоятельствах. Савельев, к примеру, сам раскрыться не смог, потребовалась детонация. И Цыганков без вмешательства “рута” не обошелся. Так что, если смотреть беспристрастно, подвиги совершали не они. Да и вряд ли они что-то вообще смогли бы, если бы не такая сложная ситуация.

— У меня тоже — ситуация. И я тоже находился в зоне захвата тех же самых “рутов”.

Игорь помолчал. Встал, прогулялся по комнате.

— Тебе не приходило в голову, что отсутствие действия — тоже подвиг? Вот смотри: не влез бы Савельев со своей инициацией — и не пришлось бы сейчас спасать мир радикальными методами. Да, Оле пришлось бы тяжело. Но Стрельцову не пришлось бы выкладываться в минус. Отдохнул бы сутки-другие, помог бы тебе сублимировать ступень, глядишь — и откатил бы ты Олю спокойно. Да? А Савельев все испортил, полез спасать мир, никого не слушая. Так ты подумай — может, тебе и не надо сейчас трепыхаться?

— Да? И что, по-твоему, мне делать?

— Ну-у… Позвони Стрельцову, пусть он что-нибудь придумает.

— Стрельцов в глубоком минусе. У него сил даже на вход сейчас не хватит.

— Но у тебя же почти хватило? А у него опыта побольше, он не раз хвастался, что с Полем может делать все, что угодно. И говорил, что лучше него Поле не знает никто. Вот пусть и докажет. На деле.

— А если не докажет?

— Куда он денется? — Игорь пожал плечами.

— Он умрет во время этого прорыва.

Игорь посмотрел тяжело и серьезно:

— Илья, ты когда-то мечтал спасти мир. Сейчас все зависит только от тебя. Это не шутка, ты сам все прекрасно понимаешь. Одно решение ты реализовать не смог. Оля тебе показалась дороже мира. А теперь ты жалеешь Стрельцова. Илья, а он тебя жалел? Я не говорю уже о том, что он помешал тебе покинуть Землю, обреченную на гибель, — просто закрыл космодром. Сам-то работал с безопасного расстояния. А тебя бросил в котел. А вспомни свою командировку! Ведь Стрельцов же просто подставил тебя под удар антикорректора. Как мишень. Антикорректор стрелял в ответ на любой прорыв, вот Стрельцов и подумал: я “рут”, я нужен. А таких, как Моравлин, — полно. И сделал из тебя приманку. Да, конечно, потом повез в Мораву. Но по справедливости ему стоило бы отплатить тебе той же монетой — спасти жизнь.

— Я знал, на что шел.

— Совершенно верно. Тебя эта вертихвостка, — Игорь показал на Олю, — довела до того, что ты стал искать способ красиво пожертвовать собой. А Стрельцов воспользовался моментом. Он всегда умел поймать ветер. Ты корячился, блокировал Фильку, — за просто так. Потому, что чувствуешь долг перед человечеством. А Стрельцов не такой. Он свою выгоду не упустит. Независимость под шумок выбил, и рейтинг венерианским спецам приподнял. А это все денежки. И власть. Стрельцов, в отличие от тебя, про человечество только рассуждает. А заботится исключительно о своей выгоде.

Господи, ошалело думал Илья, неужели у меня действительно были такие подлые мысли?! Неужели я хоть когда-нибудь думал об этом?! Какой позор… Если б знать, что все запретные мысли отражаются в Поле, то… То — что?

Нет, это все не то. Да и черт с ними, из песни слова не выкинешь, неважно, в конце концов, были ли у него такие мысли или нет. Важно не то, что человек думает. Важно, что он сделает. Илья почувствовал, что находится где-то рядом, нащупал нечто очень важное. Человек, человек, повторял себе Илья, человек, который делает…

— Стрельцов выйдет в Поле, сделает широкий жест, спасет мир. Он сейчас в безвыходном положении: ему либо жертвовать собой, потому что второй прорыв окажется для него смертельным, либо расписываться в своей беспомощности и терять весь наработанный авторитет, — разглагольствовал Игорь.

— Слушай, а тебе-то какой интерес в смерти Стрельцова?

Илья шарил взглядом по комнате. Наткнулся на бутылку. Зачем Витька всучил ему вино? Дуракам и пьяным везет… но только не в Поле. В Поле пьяным не войдешь. А почему, кстати? И зачем Илье эта бутылка, если пить он не станет всяко?

— Да мешает он мне, — легко признался Игорь. — Просто мешает. Надоело это ощущение его превосходства.