Геннадий Прашкевич - Малый бедекер по НФ

• Название: Малый бедекер по НФ
• Автор: Геннадий Прашкевич
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035132-1

---

ОТСТУПЛЕНИЕ ПЯТОЕ: ВРЕМЯ

В прекрасный летний вечер 1986 года абхазский писатель Автандил Рухадзе сказал, войдя в мой номер: «Зачем ты сидишь один? Давай спустимся вниз в пацху, там выпьем молодого вина, скушаем копченого мяса, попробуем свежий сыр».

Почему нет?

Мы спустились вниз в пацху и в дружеских разговорах просидели дотемна.

Вкусное молодое вино, нежное копченое мясо, свежий сыр, ночь, звезды, море, что еще нужно человеку, чтобы понять, что жизнь удается?

К сожалению, у праздников есть особенность — заканчиваться.

Медлительно приблизился к столику хозяин — массивный, как скала, абхазец в ослепительно белой рубашке. Он медлительно спросил, понравилось ли нам? Медлительно подышал, выражая крайнее к нам уважение. Потом медлительно извлек из кармана ослепительно белой рубашки крошечные деревянные счеты, почти игрушечные, и медлительно подбил итог встречи. Глаза абхазца были туманны. Из глубочайшего уважения он смотрел не на нас, а как бы чуть поверх нас — на звезды. Он был по-настоящему радушным хозяином, но я обалдел, услышав названную им цифру. В жизни мне приходилось слышать неразумные цифры, но эта прозвучала как-то уж совсем вызывающе.

Но Автандил не удивился.

Он так же медлительно, как хозяин пацхи, поднял черные, как ночь, глаза.

Из глубочайшего уважения он смотрел не на хозяина, а как бы поверх него — на звезды. «Но послушай, — сказал он. — Это получается, что мы выпили по десять литров молодого вина, скушали по семь килограммов копченого мяса и попробовали три круга вкусного молодого сыра?»

Хозяин пацхи нисколько не удивился.

Медлительно и доброжелательно, как и полагается хозяину уважаемого заведения, он снова вынул из кармана белоснежной рубашки крошечные деревянные счеты и, шевеля толстыми, подчеркнутыми щеточкой черных усов губами, впал в медлительный транс таинственных вычислений. Из уважения он смотрел не на нас, а как бы поверх нас — на звезды. Он знал что-то свое об этом волнующем нежном мире, он знал что-то такое, чего мы пока не знали. Он с наслаждением шевелил плотными губами, щелкал косточками счетов.

Ночь.

Море.

Звезды.

Куда торопиться?

Хозяин пацхи не торопился. Он никак не мог ошибиться.

«А так и получается», — наконец произнес он.

ПОСЛЕДНЕЕ ОТСТУПЛЕНИЕ: ДЛЯ ВОЛОДИ БОРИСОВА

Хакасия.

Степь, ветер.

Сумеречный горизонт. Ветер разводит волнами травы.

Человек любит не жизнь, говаривал Платон. Человек любит хорошую жизнь.

Там и тут разбросаны по холмам древние фаллические изваяния. На каменном, двухметровом, на самом верху выведено губной помадой: «Оля была здесь». Это, наверное, и есть жизнь, Володя.

Часть III. ТЕРРИТОРИЯ ГРЕХА (Как это было)

Д.Байкалову

Да знаете ли вы, знаете ли вы, что без англичанина еще можно прожить, без Германии можно, без русского человека слишком возможно, без науки можно, без хлеба можно, без одной только красоты невозможно, ибо совсем нечего будет делать на свете! Вся тайна тут, вся история тут! Сама наука не простоит минуты без красоты, обратится в хамство, гвоздя не выдумаете!

Ф.М.Достоевский

— Нельзя поверить в невозможное! — сказала Алиса.

— Да ну, просто у тебя мало опыта, — смеясь, ответила Королева. — В твоем возрасте я каждый день уделяла этому хотя бы полчаса! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей еще до завтрака.

Льюис Кэрролл

Тетрадь первая ПАРК-ОТЕЛЬ «МЕНДЕЛЕЕВО»

Остров Кунашир является самым южным и одним из самых значительных по размерам островом Большой Курильской гряды. Он расположен в 8, 5 мили от северо-восточного берега острова Хоккайдо и в 20—30 милях от островов Малой Курильской гряды. Остров горист; северная его часть более высокая, чем южная, хотя и в южной имеются горы высотой до 886, 9 м. Нижние склоны гор и долины рек поросли смешанным лесом, а верхние склоны — стлаником. Наиболее характерным приметным пунктом на острове Кунашир в южной его части является вулкан Менделеева…

Лоция Охотского моря

1

История давняя.

Попробую рассказать.

2

Научная карьера моего шефа началась с больших потрясений.

Первую статью («Генезис Курильских пемз») шеф писал исключительно по собственным полевым материалам. Статья была отрецензирована, одобрена, однако на каких-то инстанциях застряла, в печать никак не шла. Шеф никак не мог сообразить, что мешает ее напечатанию; подсказали умные люди: «Ну куда вы смотрите, Паша? — (Шеф в те годы был молод). — Иван Андреевич — ваш завлаб? Ваш. Так почему бы не взять его в соавторы? Александр Иванович, зам директор? Зам директора. Он всю жизнь занимается пемзами? Вот-вот, всю жизнь. В некотором смысле, Паша, вы вторглись на его территорию. Разве вам помешает такой соавтор? И Михаил Степанович помог вам с химанализами…»

Соавторов набралось штук семь, зато статья появилась в престижном академическом журнале. Правда, в последний момент по каким-то техническим причинам список соавторов был урезан и имя шефа попало в окончание «и др.».

Но с той далекой поры шеф опубликовал не одну монографию, получил не одну престижную премию, был избран в члены-корреспонденты Академии наук, возглавил комплексный научно-исследовательский институт и многие теперь сами втайне мечтают о том, чтобы членкор П.В.Хлудов поставил свое имя под их работой. Разумеется, как соавтор. Крепкий, подвижный, в свои семьдесят лет продолжающий выезжать на самые сложные полевые работы, обожающий народные приметы («Коль калан покакал в воду — жди хорошую погоду») — шеф навсегда остался снисходительным к молодым и терпеть не мог халтурщиков. Как, например, биолог Кармазьян. («Науке нужен Кармазьян как писсуар для обезьян».) Этот биолог много лет выращивал в нашей институтской теплице длинный и тощий корейский огурец. Правда, при таких длинноногих лаборантках, как у Кармазьяна, любой огурец сам по себе вырастет. По большим праздникам сотрудники института отхватывали от овоща огромные куски, называя их закусью, но всегда, к величайшему торжеству Кармазьяна и к не менее великому изумлению всех его оппонентов, бессмертный овощ регенерировал, к очередному празднику восстанавливая вес и форму.

— Как вы относитесь к каникулам?

Я пожал плечами. Шеф вызвал меня неожиданно.

— Как вы относитесь к работе на силосе? К позднему сенокосу? К ранней переборке гнилых овощей? К работе в овощехранилищах?

Кривить душой я не стал:

— Плохо отношусь.

— Тогда скажу вам так, Прашкевич, — покачал седой головой член-корреспондент. — Если к среде вы не уберетесь из института, я сдам вас на сельскохозяйственные работы.

И быстро спросил:

— Снаряжение? Карты? Полевые?

— Все получено, — так же быстро ответил я. — И билеты на руках. Но вы хотели лететь со мной, и еще я не успел нанять рабочего.

— Теперь и не успеете, — покачал головой шеф. — Мой билет отдайте секретарше. Я прилечу на Кунашир позже.

И понимающе оглядел меня:

— Завидую… Две недели каникул… И никакого начальства… Я сам в юности мечтал о таком… Не сбылось… Пусть повезет вам, сматывайтесь… А рабочего наймете на островах.

— Во время путины?

— А вы что, предпочитаете остаться на силосе?

— Нет, нет!

— Тогда разыщите Серпа Ивановича Сказкина.

Я кивнул. Я понял шефа. Я давно мечтал о таких каникулах. Я даже знал, на что использую свободные дни. Антон Павлович Чехов, больной, немощный, разочарованный в любви, на перекладных через всю Россию добирался до Сахалина, чтобы рассказать о нем всей стране; подробно воспеты Приморье, Амурский край; все слышали про Дерсу Узала; Степан Крашенинников обессмертил Камчатку; Владимир Германович Тан-Богораз волшебно описал жизнь чюхчей; Владимир Иванович Йохельсон не один год провел среди чюванцев и шоромбойских мужиков. А Курильские острова? Почему никто не сложил героических баллад о влажных туманах Шумшу, о снежной тьме на вулканических кряжах Парамушира? Почему не воспет Онекотан с пиком Сарычева, дивно отраженным в провальном кальдерном озере? А задымленный конус Алаида с пушечными выстрелами боковых кратеров? А черные базальтовые стаканы Черных Братьев? А пик Прево, меланхолично играющий колечками облаков, накрученных на вершину?

Вот только Сказкин…

Не хотелось мне связываться с Серпом Ивановичем…

Богодул с техническим именем пару раз работал с моим шефом, я слышал об этом массу странных историй. К тому же неугомонный богодул время от времени присылал в институт длинные письма. Сообщал об осенних штормах, выбрасывающих на берега много необычного. При этом речь шла не о японских презервативах или радиолампах, как вы подумали; речь шла о загадочных черных кучах на влажных зеркалах отлива. Разложившиеся трупы? Вряд ли. Так быстро разложиться не может никакой труп. Напорол кто-то? Но песок сантиметров на пять густо пропитался запахом тления. Какая тварь могла так напакостить? Однажды Серп Иванович сам принес в местную баклабораторию два ведра неизвестных останков. Помещение, говорят, до сих пор не используется. «Ты с ума сошел? — наорал лаборант на Сказкина. — Зачем припер два ведра?» — «Я так и знал, что мало покажется».