Мила Бояджиева - Поцелуй небес

• Название: Поцелуй небес
• Автор: Мила Бояджиева
• Жанр: Любовные романы

---

Как ни почтенно склонились слуги и стража, опуская долу смиренные очи, отдельным воровским взглядам, брошенным исподлобья все же удалось запечатлеть исторический эпизод: две белые фигуры - большая и маленькая безмолвно застыли друг против друга на расстоянии нескольких шагов. И в то время, как старший, то есть Его высочество Хосейн медленно протягивал руки навстречу младшему, тот начал оседать на колени и вдруг рухнул навзничь, бесшумно и мягко на ворсистый красно-черный ковер. Хосейн подхватил мальчика на руки. Заглядывая в откинувшееся побледневшее лицо, счастливо прошептал: - Сын! Мой потерянный мальчик!

В этот день атеист и бывший пионер, Максим Козловский, стал мусульманином и сыном царя. Одурманенный нудным ритуалом и настоем успокоительных трав, он стойко перенес церемонию обрезания и уснул, заваленный дорогими подарками, среди которых были дарственные на собственный дом, маленький спортивный самолет, лимонную рощицу, и даже плантацию жемчуга, получившую имя "Светлана". На шее Бейлима висел тот самый золотой амулет, доставшийся от матери, только теперь ему было ясно, что непонятный вензель в шестиграннике - герб его страны, означающий "Достоинство, Доброжелательность и Веру".

На следующее утро Бейлим проснулся от призывного ржания под окном. В одной рубахе, минуя слуг, он вышел в сад, где красивый мужчина подвел к нему вороного коня, закусывающего удила и косящего карим глазом на нового хозяина. Хосейн сам вложил в руки своего сына украшенный серебром поводок. Бейлим понял, что это - подарок отца.

...Итак, основной этап операции "Наследник" можно было считать завершенным. Амир, присутствующий пока еще в качестве переводчика при встречах отца и сына, отметил проявление взаимной симпатии, плохо скрываемые застенчивой отчужден- ностью. Они любовно и жадно приглядывались друг к другу - отец и сын, а в сдержанном протоколе общения иногда проскальзывали интонации, взгляды, жесты, свидетельствующие о зарождающейся привязанности. Хосейн много времени проводил с Бейлимом на ипподроме, где забывая об условностях, соревно- вался с юношей в мастерстве, делясь опытом и обучаясь новым приемам.

К празднику Наврус-Байрам - дню весеннего солнцестояния, готовилась пышная церемония посвящения Бейлима на царство, после которой он сможет быть представлен в качестве наследника династии всем подданным.

Амира потихоньку отстраняли от должности "няньки" и "учителя", приставив к юноше профессиональных преподавателей и наставника - муллу, должного завершить его религиозное образование.

"Совет заговорщиков", проведший всю операцию по внедрению наследника, перешел к заключительному этапу - уничтожению следов. Амир понял, что несмотря на обязательства, принятые перед ИО о неприкосновенности Виктории, Совет вынес категорическое решение о ее ликвидации, о котором не должен был знать даже сам Хосейн. Все будет выглядеть как несчастный случай, не оставляя и тени сомнения в причастности Востока. Амир, никогда не сомневавшийся в том, что вопросы государственной важности требуют известной жестокости и хладнокровной прозорливости, поддержал точку зрения Совета.

Но что случилось с его убеждениями, с его несгибаемой фанатичной преданностью интересам двора, когда советнику Амиру стала известна еще одна незначительная деталь: заговорщики признали необходимым убрать и другого нежелательного свидетеля - супругу профессора Динстлера , поскольку, как гласит восточная мудрость, там, где есть женский язык, нет места тайне. Ванду называли попросту "объект2" и лишь благодаря случайности Амиру удалось узнать, что план уничтожения "объекта" вступил в действие.

*************

Близился конец ноября и со дня на день ожидалось сообщение от исполнителя о завершении задания. Получив от Хосейна разрешение на короткий визит в Европу по частным делам, Амир срочно вылетел во Францию. Он не знал, что предпримет и как заслонит Ванду от беды, молясь лишь о том, чтобы успеть.

В "Каштанах" гостя встретил профессор Динстлер. Выслушав короткое сообщение Амира о состоянии Максима и приняв старинный Коран в качестве благодарности Хосейна за проделанную им работу, Динстлер сообщил, что пребывает пока в одиночестве. Ванда уже неделю путешествовала, планируя в заехать в Швейцарию и забрать Криса из школы на рождественские каникулы.

- Сейчас жена гостит у своей университетской подруги в Германии. Лилиан удачно вышла замуж, став вместо практикующего терапевта хозяйкой большого дома в курортной местности. Ее усадьба на берегу Кимзее стала известна благодаря зоопарку. В нем содержатся собранные Лилиан по всему свету больные, изувеченные животных. Ванда не слишком увлекается зоологией, но это чудесное, абсолютно спокойное в ноябре место, где можно пожить отшельником... В общем, ей просто было необходимо немного успокоить нервы, - сообщил Динстлер и с удивлением услышал, что гость заглянул к нему проездом и даже не останется к обеду. Амир еще раз поблагодарил профессора, напомнив о крайней секретности проведенных с Максимом манипуляций. Пигмалион многозначительно усмехнулся - ему еще не приходилось и, наверняка, не придется работать на иных условиях:

- Боюсь, успехи моей деятельности не станут достоянием общественности в ближайшее столетие. Именно поэтому я еще жив. - А Ваша супруга, господин Динстлер, как справляется она с этими проблемами?

- Ванда - мой товарищ и партнер. Но я всегда считал, что ей лучше держаться в стороне от моих дел и не перегружал жену излишней информацией. Ванда не посвящена в ситуацию с вашим мальчиком. А то что видела - уже "забыла". Вы можете быть уверены в моей супруге, так же, как и во мне самом.

Поздно вечером того же дня Амир, взяв в автосервисе Мюнхенского аэропорта новенький БМВ, катил по направлению к Траунштайну - симпатичному старинному городку в окрестностях Кимзее. Он не становился на ночлег в местном отеле, а подробно расспросив портье о вилле с зоопарком, погнал во всю мощь свой автомобиль по скоростному автобану. Курортный сезон давно кончился, кемпинги и маленькие гостиницы типа "альпийская избушка" с деревянными террасами и непременными оленьими рогами над входом пустовали. Темные окна навевали тоску и Амиру пришлось долго колесить по лесным дорогам, прежде чем он нашел то, что искал. Подъезд в усадьбу преграждали надежные ворота с обстоятельным предостережением: "Осторожно. Частные владения. В зверинце со- держатся дикие животные. Проникновение на территорию очень опасно". "Отлично! Может, хотя бы эти зверюшки защитили Ванду," - подумал Амир и закатив автомобиль в кусты, стал обходить высокую каменную ограду. Забраться на стену ловкому как кошка пришельцу не составило труда, и через несколько - минут, он уже пробирался к большому трехэтажному дому, благодаря Аллаха за то, что по саду не бегали спущенные на ночь собаки. Из глубины сада потянуло запахом зверья и по- слышалось печальное завывание - один голос, второй - и вот уже самозабвенно скулил целый собачий или волчий хор. Не- сколько окон в доме еще горели, у подъезда, освещенного старинными, забранными в чугунные клетки фонарями, стоял се- ребристый "седан" с австрийским номерным знаком. Подтянувшись на руках к освещенному окну первого этажа, Амир увидел полутемный холл, в центре которого, беседуя с коротконогой брюнеткой, стоял смуглый черноволосый мужчина. Сердце Амира сделало сильный предупредительный удар. Тут же в комнате вспыхнул яркий свет и по лестнице, ведущей на второй этаж, сбежала, радостно улыбаясь и наскоро запахивая поверх домашнего платья шерстяной жакет Ванда. Брюнетка представила ей смуглого господина и Амир заметил, как вмиг погасло, по- грустнело Вандино лицо. Теперь они что-то обсуждали, вернее, хозяйка, кивая на большие напольные часы, показывающие пол- ночь, видимо, приглашала гостя остаться. Он же категорически махал руками и обращаясь к Ванде, говорил торопливо и темпераментно. Ванда согласно кивнула, хозяйка недоуменно пожала плечами, мол: "делай, как знаешь". Гость опустился в предложенное - кресло напротив часов, показав Ванде на циферблат. Она утвердительно махнула рукой и побежала на второй этаж.

Амир, не замечая, что раздирает в кровь пальцы, бесшумно и ловко цепляясь за водосточный желоб, забрался к балкону, залитому голубоватым светом из зашторенного окна. Он не сомневался, что это окно вандиной комнаты и думал лишь о том, как проникнуть туда, не напугав женщину и не подняв переполох. Сняв с указательного пальца тяжелый перстень с печаткой, внимательно изученный Вандой в их прошлое свидание и продев в него носовой платок, Амир точно метнул послание в открытую форточку. Штора с шелестом распахнулась, балконная дверь приоткрылась, являя ошеломленное вандино лицо.

Она пропустила его в комнату и рухнула на диван, приглушив изумленный вопль: Амир зажал ладонью ее полуоткрытые губы и прошептал: