Мила Бояджиева - Сердце ангела

• Название: Сердце ангела
• Автор: Мила Бояджиева
• Жанр: Детектив

---

- Здесь есть телефон или монастырь получает газеты? Откуда тебе известно о представлении в Хельсингере?

- Иногда я слушаю радиоприемник - старенький, наверное, послевоенный. Но больше люблю "телефизор", - Сократ повел ладонью перед своими глазами. Вот здесь. Предпчитаю взирать на близких "очами души своей"... Хотя, признаюсь, часто вижу больше, чем хотелось бы...

- Что с Витой?

- Увы, я оказался прав. Девушка в большой опасности. Тот, кто губит её, обладает недюжинной силой. Он безжалостен, зол и пойдет до конца.

- Если это так, то, ведь можно что-то сделать? Призвать защитные силы, поставить "экран", отражающий поток враждебной воли?!

- Все, что можно предпринять в этом случае - поддерживать силы её организма в борьбе с инородным воздействием. Самое большее, на что приходится рассчитывать, это приостановление недуга. Исцеление же может произойти только тогда, когда исчезнет источник.

- Ведь ты же сам говорил мне, что умеешь противостоять злу! Отец, вспомни, чему научили тебя тибетские маги.

Сократ сокрушенно покачал головой:

- Если бы мне удалось создать защитный барьер, отраженный удар вернулся бы к источнику и уничтожил его... Я не могу сделать этого, сын. Отец Гавриил твердо посмотрел в глаза Криса.

- Разве это противречит христианской морали? Ведь это всего лишь восстановление справедливости, наказание того, кто поднял меч на ближнего! Скажи мне, отец, умоляю тебя, - кто враг Виты? Я сам займусь им.

- Нет, сын. Ты знаешь суть кармического закона - зло вернется к тебе. Оно, как всякая энергия, не растворится в пространстве, а лишь примет другую форму. Только добро может нейтрализовать зло.

- Простейшая физика, - усмехнулся Кристос. - Извечная борьба хаоса и высшего сознательного разума. Но я люблю ее! Неужели моя любовь бессильна?

- Она - твое главное оружие, мальчик. И ещё кое-что... Эта девушка очень одинока. У неё хватает друзей, поклонников. Но она отдалилась от Бога. В глубине её сознания гнездятся страх и обида. Это самые верные пособники смерти. С них начинается разрушение. - Отец Гавриил положил руку на плечо сына. - Кристос, помоги мне - деушке необходимо пройти обряд крещения. Но она должна сделать это по зову своей души.

- Не знаю, чем могу быть полезен. У меня нет задатков духовного пастыря.

- Но ведь ты сказал, что любишь её.

... - И целых два дня будет длждь? - спросила загрустившая Вита, глядя на шелестящий за узким окном куельи ливень.

На самом деле её огорчила не погода, а крошечная длинная комната с голыми стенами и жесткой, словно садовая скамейка, кроватью. Белье из небеленого холста, скорее напоминавшего мешковину. Вита боялась, что со трет кожу о наволочку плоской, набитой овечьей шерстью подушки.

Стоящий в дверях отец Гавриил выглядел так значительно и живописно, что Вита умолкла, застыдившись своих жалоб. Казалось, он и в самом деле прикасался к чему-то более важному, чем бытие капризной плоти, а голые стены, колючие одежды, серебряный крест на потемневшей цепочке - это и есть единственная, самая настоящая красота.

- Не печалься, дочь моя. Время пройдет незаметно. Два дня я буду рассказывать тебе сказки об Иисусе из Назарета, а ночью к тебе придут вещие сны. Летописи утверждают, что в этих стенах, переживших почти два тысячелетия, послушников не раз посещали пророческие видения. - Отец Гавриил ласково посмотрел на Виту.

- Но я ведь даже... - Она пожала плечами. - Я даже не совсем верующая.

- Ты ошибаешься, девочка. Вера живет в тебе, словно зеленый побег, придавленный тяжелым камнем. мы освободим его и он рванется к свету. ты станешь сильнее.

- Вы так добры, отец. Кажется, мне и правда нужна поддержка.

- Ты проснешься на рассвете в воскресенье и увидишь восходящее над морем солнце. Ты умоешься родниковой водой из каменного колодца, стоящего во дворе, и примешь крещение по православному обряду, вступая под защиту Господа.

- Пусть будет так, - тихо произнесла Вита.

Сутки, проведенные в монастыре на острове Сими, заслонили предыдущую жизнь. Как далек и нереален был сейчас яркий мир, всего неделю назад оставленный Витой! На крошечном, вечно цветущем островке время остановилось. Здесь как в библейские времена возделывали землю, шили одежду из домотканого холста, пили родниковую воду и ловили рыбу в синем-пресинем море. Среди людей, живущих молитвой и простым трудом, Вита почувствовала свою инородность, забитость, как та приютская девочка, о которой не позаботился Боженька.

- Тебе понравился мой отец? - Прямо спросил Флавин.

- Я не знала, что он священник.

- Я тоже. Сократ Флавинос прошел долгий путь и, кажется, наконец обрел себя... Знаешь, девочка, я убежден, - отец Гавриил хороший священник. По совести, по убеждению, по призванию.

- Он честный и добрый челвек. Разве не это самое главное в любом деле? Он вызывает доверие и уважение.

- ты бы послушалась его совета? Его совета и моей просьбы?

- Крис, ты хочешь заточить меня в обитель?

- Только не в эту, здесь мужской монастырь. А ты хороша такая, как есть. Вот только одно...

- Что же?

- Тебе надо принять крещение. Поверь, - сейчас именно тот момент, когда тебе нужна вера.

- Ты полагаешь, это что-то изменит? - серьезно посмотрела Вита.

Кристос отвернулся к окну:

- Во всяком случае, вера способна подарить утешение.

- Примерно то же самое сказал отец Гавриил. Кажется, вы оба хотите помочь мне. Разве я могла бы не согласиться?

... Все случилось, как педсказал Гавриил: в воскресенье над морем поднялось солнце. Мир, осыпанный каплями, словно счастливыми слезами, лучился мириадами крошечных искр. Умытая родниковой водой, облаченная в простую рубаху вековой давности, Вита предстала перед купелью. Кристос в роли крестного отца вначале чувствовал себя неловко, но постепенно величественный ритуал и слова молитвы пробудили возвышенные чувства. Он раскаивался в чем-то и чему-то умилялся, его окрыляли гордость и вера.

Пламя свечи озаряло опущенное лицо Виты, её влажные волосы падали на плечи, на грудь, в распахе полотняной сорочки поблескивал только что одетый отцом Гавриилом крестик.

"Господи, отдай её мне в жены!" - неожиданно для себя прошептал Кристос и унесся в видения иной - венчальной службы. Вот так же будут стоять они здесь вдвоем, произнося слова обета, а отец Гавриил освятит брачный союз, благословляя супругов пройти рука об руку долгий путь...

... - Мне хочется плакать, - шепнула Вита, последний раз взглянув на монастырь с площадки ведущей к нему лестницы. В раскрытых воротах возвышалась фигура отца Гавриила - он поднял руку, чтобы осенить уходящих крестным знамением, его губы беззвучно шевелились.

- Он что-то хотел сказать нам, Крис?

- Отец сказал: вы вернетесь. Вы обязательно вернетесь сюда.

Подхватив Виту за руку, Флавин понесся вниз по ступеням к белеющей у причала яхте.

Глава 11.

Когда-то Кэтлин ненавидела свои рыжие волосы. Жесткие как проволока, они скручивались в мелкие кудряшки, образуя тускло-медную копну. А из-под неё светились лукавством зеленые, совершенно кошачьи глаза. У женщин Мегаро, куда привез молодую жену Сократ Флавинос, падали до пояса смоляные блестящие косы, огромные глаза в темных веках поблескивали агатом, а смуглая кожа не знала румянца. Щеки Кэтлин горели огнем смущения, когда её провожали любопытные взгляды. Мужчины здесь сидели с утра до вечера в многочисленных кофейнях или на улицах у своих домов - курили, разглядывали женщин. Их зачастую весьма грузные тела чудом держались на крохотных табуретках в течении долгих часов и оставалось загадкой, кто же, в сущности, ведет дела в этом городе - печет хлеб, торгует, чинит автомобили, составляет нотариальные акты.

Сократ лечил зубы с утра до вечера и был сказочно красив. Кэтлин казалось, что именно его изображения украшают музеи мира под видом самых видающихся греческих богов. Она хотела стать хорошей женой, обзавестись кучей детишек и прожить с Сократом обычную, невероятно прекрасную жизнь. Ведь не даром не вернулась Кэт в дождливую ирландскую провинцию, где над сумрачными лесами, глубокими озерами и болотистыми лугами возвышался замок. Замок стоял на вершине холма наподобие дозорному, охраняющему от вражеских набегов сбившиеся к церкви дома небольшой деревни. Здесь все дышало суровой стариной и никак не хотело смириться с наступлением иных времен телевизионные антенны стыдливо пртались за трубами на островерхих черепичных крышах, запряженные в телеги лошади соперничали с дряхлыми автомобилями, а каждый праздник знаменовался гуляниями и ритуалами трехвековой давности.

Деревенская церковь, древнее кладбище и сама крепость были занесены во все туристические справочники, и каждый завсегдатай придорожного трактира считал своим долгом поведать приезжим людям страшные истории из далекого прошлого. Рассказывали о привидениях, проклятьях, оборотнях, упырях, о духе светлого рыцаря, не знающем покоя, о бросившейся с башни безутешной деве и прочих обычных для таких мест вещах. Потом появились сказки о двухголовом теленке, родившемся у коровы местной ведьмы, безглазой рыбе, выловленной в пруду, о сдвинутых каменных плитах на трехсотлетних захоронениях и жутких шабашах, происходивших на кладбищенском пустыре.