Еремей Парнов - Пагода благоуханий

• Название: Пагода благоуханий
• Автор: Еремей Парнов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Фюмроль почти поверил в искренность японца. Еще секунда, и он бы сдался, но тягостное предчувствие скорой гибели мешало ему сказать «да», навязчиво подсказывало, что враг просто забавляется его беззащитностью.

— И вы отпустите меня просто так? Под честное слово? — Он ждал ответа с замиранием сердца, с трепетной надеждой, за которую себя ненавидел.

Арита презрительно усмехнулся. Ему действительно захотелось спасти этого человека, и он был готов отпустить его под честное слово. Своим вопросом заурядного торгаша француз сам все испортил. Нет, он не человек духа. Обыкновенное мясо. Пусть пеняет теперь на себя.

А Фюмроль не сводил жадных, тоскующих глаз с японца, как будто бы что-то мог разглядеть за слепящим электрическим кругом.

— Я полагал, что вы поняли, о чем идет речь. Наш договор мы оформим по всем правилам в ближайшем населенном пункте, после чего вы получите деньги, паспорт нейтральной страны и билет до Лондона, — отчеканил подполковник. — Итак, вы согласны?

— Нет! — выкрикнул Фюмроль.

В ту же секунду Арита выстрелил и, не оглядываясь, вышел из хижины.

— Господин подполковник! — подскочил к нему поджидавший у порога лейтенант Ида. — В лесу обнаружено четыре совершенно целых танка типа «Матильда» и два танка «Валан-тайн». Мои ребята могли бы…

— Отставить, — оборвал его Арита. — Это не наша задача. Быстро на катер.

Он подумал, что зря отпустил девку. Надо было отдать ее солдатам. Они заслужили маленькое развлечение.

— Где мой меч, Ида? — спросил он.

— Здесь, господин подполковник! — держа на вытянутых руках завернутую в шелк драгоценную реликвию, выступил верный оруженосец из темноты. — Прикажите поискать еще пленных?

— Сейчас уже поздно, но завтра я, быть может, смогу показать прием в стиле Мусаши. Самый трудный.

— Ребята очень обрадуются, господин подполковник. Они готовы идти за вас в огонь и в воду.

Приняв меч, Арита пошел к морю, над которым трепетали молнии дальних гроз.

* * *

Год Водяной Овцы Нго Конг Дык встретил на Пулокондоре. Прежде чем попасть на острова, расположенные в восьмидесяти километрах от дельты Меконга, он около года провел в сайгонской тюрьме, где заслужил репутацию «нгоанко"1. Перед самым тэтом его вместе с другими упрямцами заковали в цепи и швырнули в полицейский фургон. Ударившись головой о железную стойку, он потерял сознание. Очнулся только на причале, где автоколонну с узниками уже ждало судно, курсирующее между Сайгоном и Пулокондором.

1 Упрямец (вьет).

Скованные одной цепью, заключенные в последний раз вдохнули свежий воздух и побрели к люкам. Их так и не расковали. Весь путь до каторжной тюрьмы они провели в полной темноте, среди крыс и москитов, которые поколениями плодились в стальном чреве старого брандера.

На Пулокондоре по случаю Нового года тюремщики были пьяны и настроены благодушно. Ограничившись поверхностным обыском и несколькими зуботычинами, они на скорую руку рассовали новоприбывших по камерам. Надзиратель корпуса С, куда попал Дык, даже произнес прочувствованную речь:

— Мы рады приветствовать столь избранную публику на нашем знаменитом курорте… -Он залился пьяным смехом, хотя повторял свою остроту перед каждой новой партией заключенных. — Все вы отъявленные негодяи, но у каждого будет возможность исправиться. Помните это. Неисправимые у нас долго не живут. Они переселяются на небо.

В камере Дык встретил старых знакомых: студента Ло и Тон Дык Тханга, с которым познакомился в сайгонской тюрьме.

Тханга любило все коммунистическое подполье. В девятнадцатом году он поднял красный флаг на крейсере «Валь-дек Руссо», стоявшем в одесском порту, и по приговору военного трибунала целых семнадцать лет провел в каменном мешке Пулокондора. Когда во Франции победил Народный фронт, его выпустили на свободу. По возвращении с Восьмого пленума в Кохинхину он был вновь арестован. Его выследил элемент АБ.

Нго Конг Дыка приняли в камере как своего.

— Витамины привез? — первым делом спросил его студент.

Дык прошел в сайгонской тюрьме хорошую школу и прекрасно знал, что называют политзаключенные витаминами духа, без которых в тюрьме не прожить.

— Про Сталинград уже знаете? — поинтересовался Дык, развязывая мешок. — Или после известия о поражении японского флота у острова Мидуэй время для вас остановилось?

— Он еще шутит! — возмутился студент. — Мы знаем, что Красная Армия окружила фашистов и им предъявлен ультиматум. Чем кончилось?

— Чем надо, тем и кончилось. — Дык весело оглядел окруживших его товарищей. — Полная победа! Разгромлены десятки отборных дивизий, огромное количество пленных, среди которых двадцать четыре генерала и сам Паулюс. На других фронтах советские войска тоже продвигаются вперед, освобождают город за городом. На китайско-бирманской границе армия центрального правительства оказывает упорное сопротивление японцам. Ну как, хороши витаминчики?

— Сведения первый сорт, — одобрил Тханг.

— И свежие! — Ло поднял над головой кулак.

— Знал, куда еду! — Встретив своих, Дык приободрился. Даже рана на голове, нагноившаяся в тюрьме, как будто бы мучила меньше. — Так что поправляйте, товарищи, здоровье.

— Как Нгуен Ай Куок? — спросил Тханг.

— О товарище Хо Ши Мине ничего нового. Они по-прежнему держат его в тюрьме.

— Известно хоть, в чем его обвиняют? — спросил Тханг.

— В шпионаже. Гоминдановцы считают, что товарищ Хо Ши Мин перешел границу для встречи с китайскими коммунистами. Гоминдановцы пытали его, но ничего не добились.

— И ничего не добьются, — сказал Тханг. — Я знаю Ай Куока больше двадцати лет. Пусть он ездил по разным странам, а я сидел на Пулокондоре, связь между нами не прерывалась. Он мне даже стихотворение прислал. «Что бы там ни было — все стерплю…»

— «Я им ни пяди не уступлю», — продолжил Дык. — Эти стихи поют во всех политических тюрьмах Индокитая, товарищ Тханг.

— Новенький правильно сказал. — От стены отделился высокий человек с искалеченной в пытках рукой. — В мире — единый фронт против фашизма. Это рано или поздно дойдет до всех. Гоминдановцы вынуждены будут освободить нашего вождя. Они сейчас являются основной силой, противостоящей японцам, и не должны ослаблять антифашистский лагерь. — Он подошел к Дыку. — Будем знакомы, Фам Динь Тян. — Заметив миссионерскую брошюрку в руках новичка, пошутил: — Никак, евангелие от Матфея собрался проповедовать?

— Совершенно верно, товарищ Тян, — протянул ему книжку Дык, — найдется лимон или лайм? Глава девятая. Со слов: «Тогда Он, войдя в лодку…»

— С этим, к сожалению, придется подождать до первой прогулки, — огорчился Тян. — Такими сокровищами на Пулокондоре не балуют. Скоро сам увидишь, чем нас тут потчуют. Щепотки соли не допросишься.

— Соли! — усмехнулся Ло. — Наш достопочтенный боров, надзиратель, нарочно старается подсунуть вместо нее негашеную известь. Забавляется. Есть у нас еще и санитар по прозвищу мсье Аспирин. Если кто заболеет, он посыплет ему рис порошком аспирина, и был таков. Пусть у тебя язва желудка, туберкулез или амебная дизентерия — ему наплевать. Одним словом, не вздумай болеть и не проси добавки.

— Что ты стращаешь паренька, Ло? — вмешался Тханг. — Судя по всему, он изучил полный курс арестантских наук. — Он похлопал новичка по плечу. — Не пропадет. Что там в брошюре?

— Задачи Вьетнама, чу!1 Партия считает, что рабочие и крестьяне должны стать основным костяком демократического фронта борьбы против японских фашистов. Это главное. Но на определенных условиях мы должны быть готовы вступить и в коалицию с группировкой де Голля, привлечь на свою сторону китайских эмигрантов. При помощи союзников, при умелом использовании противоречий в стане врага антифашистское восстание будет успешным.

1 Принятое во Вьетнаме обращение младшего к старшему.

— Спасибо тебе, товарищ, — сказал Тханг. — Всем задание: добыть лимон. Пока же будем готовиться к празднику. Девятнадцатый раз встречаю тэт за решеткой.

Витамины духа, принесенные новичком, и близость праздника подняли настроение.

Студент Ло подсел ближе к Дыку, тихо спросил:

— Не установили, кто выдал сампан дедушки Вема?

— Нет, Ло, пока ничего не известно. Ты знаешь, ведь именно там я встретил последний тэт! Всего год прошел, а кажется, что целая жизнь. Нас взяли на второй день праздника. Теперь я только и делаю, что вспоминаю.

— Не надо вспоминать. Ищи предателя.

— Как? — горько усмехнулся Дык. — Вокруг бетонные стены и море. Мы скованы по рукам и ногам.

— Зато мысль свободна. Ты должен вспомнить всех, с кем встречался незадолго до ареста, и каждого перебрать по косточкам. Это грязное дело. Хуже нет, чем взрастить в доме лисицу.

— Я даже не уверен, что тут действовал предатель. Жандармы и сами могли выследить. Разве не так?