Мэри Патни - Розы любви

• Название: Розы любви
• Автор: Мэри Патни
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000524-Х

Отчаяние заставило скромную молоденькую учительницу Клер Морган просить о помощи опасного человека — Никласа Дэвиса, по праву прозванного графом-демоном. И лишь отчаяние еще более безнадежное принудило ее принять условия сделки, цинично предложенной Никласом. В обмен на помощь Клер обязана стать его любовницей Союз с графом демоном приводит девушку в совершенно новый для нее мир генный блеска роскоши, опасности и головокружительно пылкой страсти.

---

— Это хорошо. Мы устроим пир, чтобы отпраздновать вашу свадьбу. Но сейчас, — добавила она, — тебе надо поесть.

Они вылезли из кибитки, которая была сколочена из дерева и украшена орнаментом и резьбой. Дождь прекратился; небо стало свежим и чистым. Мужчины собрались в отдалении, рядом со стреноженными лошадьми. Чуть ближе по становищу грациозно ходили занятые своими делами женщины и бегала стайка полуголых, весело орущих детей. Крошечная старушка с лицом, похожим па грецкий орех, пристально посмотрела па Клер, затем кивнула и снова принялась курить свою трубку.

Неподалеку от кибитки находился очаг, где готовилась еда. Над огнем висел оловянный котелок, а рядом, на горячих углях, грелся котел побольше. Когда Клер вдохнула аппетитный запах стряпни, Ани сказала:

— Сначала вымой руки.

Ани взяла металлический ковшик и знаками показала, что руки нужно помыть в ручье. Исполняя это приказание, Клер порадовалась осмотрительности Никласа, который успел дать ей короткий урок цыганских обычаев.

Ани вручила Клер кружку крепкого сладкого кофе и тарелку с жареным луком и колбасой. И кофе, и еда были восхитительны. Поедая колбасу с луком, Клер заметила, что женщины пакуют вещи для переезда, однако без особой спешки.

Никлас вернулся вместе с тремя другими мужчинами. Все четверо были увлечены разговором. Он добавил к своему костюму свободный кожаный жилет и красный шейный платок и выглядел сущим цыганом. «Сейчас в нем трудно признать высокородного британского пэра», — подумала Клер.

Увидев жену, Никлас бросился было к ней, по тут же попятился, заметив старуху с трубкой.

— Кеджа! — воскликнул он.

Старуха улыбнулась Никласу щербатым ртом, и они заговорили по-цыгански.

Когда Клер допивала кофе, в лагерь со всех ног влетел мальчишка.

— Сюда идут, — запыхавшись, выпалил он. — И у них ружья!

У Клер сжалось сердце. Возможно, люди, которых видел цыганенок, были просто охотниками, по скорее всего это те, кто напал на них прошлой ночью, и сейчас они ищут ее и Никласа.

— Сюда, — крикнула Ани, махая в сторону кибитки. Клер и Никлас быстро залезли внутрь.

— Ложись, — сказал он, и лег сам.

Когда Клер опустилась па пол кибитки, Ани принесла большую охапку пуховых стеганых одеял, которые проветривались снаружи, и одно за другим набросала на Клер и Никласа, пока их полностью не накрыла высокая стопка. После этого на одеяла опустилась какая-то тяжесть. Тяжесть, которая невероятно ерзала.

Почувствовав, как Клер вздрогнула, Никлас, сжал ее руку теплой рукой.

— Ани посадила сверху своего четырехлетнего сынишку. Если даже нас кто-то и будет искать, они не станут смотреть под маленьким Йоджо. Очень уж он чумазый.

Хотя Клер чувствовала, что ей не хватает воздуха, она заставила себя лежать неподвижно, сжимая руку Никласа. Через несколько минут за стеной кибитки послышался голос, говорящий по-английски:

— Вы не видели мужчину и женщину, идущих пешком? У них… у них лихорадка, они в бреду и отошли от нашего лагеря.

Один из цыган ответил:

— Нынче к нам не заходил ни один англ, только вы, господа.

— Хочешь, погадаю, благородный сэр, — сказала одна из женщин. — В будущем тебя ждет красавица, с руками грациозными, как лебединые крылья. Только позолоти мне ручку…

Ее перебил звонкий голос Ани:

— Нет, благородный сэр, не слушайте се. Первая гадалка здесь — я. У меня настоящий дар цыганского ясновидения. Потом заныл писклявый детский голосок:

— Подайте пенни, благородные господа! Раздался пронзительный хор ребячьих голосов:

— Один пенни, сэр, или полпенни! Один пенни, пожалуйста! Подайте пенни, благородный господин!

— О силы небесные, — заорал посетитель, — да от них спасу нет! А ну убирайтесь от меня, щенки!

Дверь кибитки со скрипом отворилась, и Клер так сильно стиснула пальцы Никласа, что в них, должно быть, остановился ток крови. Какое-то сверхъестественное чувство опасности подсказало ей, что один из вошедших смотрит в дальний конец кибитки, как раз туда, где они лежат.

Сидящий на них ребенок запрыгал.

— Дай пенни! Дай пенни! — завопил он.

Еще один голос, говорящий по-английски без цыганского акцента, спросил:

— Ну что, есть там что-нибудь?

— Только еще один грязный цыганский щенок, — с отвращением ответил первый голос. — Должно быть, умение клянчить деньги у них врожденное.

Дверь захлопнулась, и голоса удалились. Затаившая дыхание Клер наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Да, Никлас знал, что делал, когда попросил приют у своих родичей-цыган.

Им пришлось еще долго ждать, притаившись в духоте под перинами. Йоджо вскоре оставил свой пост и убежал в поисках занятий, более соответствующих его натуре, но Клер и Никлас оставались на месте, пока мужской голос не сказал:

— Можешь выходить, Ники. Англы ушли. Может, будет лучше, если вы с женой еще немного посидите в кибитке, но лично я думаю, что вам уже ничто не грозит.

Никлас и Клер выбрались из-под горы одеял, и оба сели и вздохнули с облегчением. Неподалеку от них на выступающей части кибитки сидел Кор, видный коренастый мужчина, который, как оказалось, был мужем Ани и вожаком табора. Никлас спросил:

— Среди англов был тот зеленоглазый, которого я тебе описал?

Кор покачал головой.

— Их было четверо, но того, о котором ты говорил, я не видел. — Он поднял глиняный кувшин. — Ребята сходили туда и обшарили всю землю вокруг пожарища. Но нашли они немного. Все твои вещи сгорели, а лошадей увели. Невдалеке валялся только пустой кувшин из-под виски и еще вот это.

Он протянул Никласу плоскую серебряную коробочку.

Сердце Клер болезненно сжалось, когда она разглядела, что это футляр для визитных карточек. Никлас с непроницаемым лицом открыл крышку. Карточки в футляре были влажными от дождя, но надпись на них была вполне разборчива:

«Лорд Майкл Кеньон».

Увидев выражение лица Никласа, Кор тактично отвернулся и выпрыгнул из кибитки.

— Мне очень жаль, Никлас, — прошептала Клер. Его рука сжалась в кулак, и футляр захлопнулся.

— Но ведь это же бессмысленно! — воскликнул Никлас с неприкрытой болью в голосе. — Даже если предположить, что Майкл сошел с ума и задумал выследить меня и прикончить, то с какой стати делать это в горах? Зачем нанимать в помощь людей, когда он вполне способен убить меня собственноручно? И еще: если бы меня искал действительно Майкл… уж он-то знает, что цыганский табор следует обыскивать куда более тщательно.

— Но ведь Майкла не было с этими людьми — вероятно, он хотел сделать все возможное, чтобы отвести от себя подозрения, — тихо сказала Клер. — На таком отдаленном расстоянии гибель при пожаре могли счесть просто несчастным случаем. И даже начав расследование, во всем обвинили бы бандитов, когда стало бы известно, что в деле участвовали несколько человек. — Она мгновение поколебалась и добавила: — Может быть, я не права, но мне кажется, что если Майкл и вправду не совсем в своем уме, то не настолько.

Да, все говорило за то, что убийцами руководил лорд Майкл Кеньон. Но, нежно взяв Никласа за руку, Клер всем сердцем пожелала, чтобы это было не так.

Глава 30

Хотя Эбердэр находился в тридцати милях от становища, путешествие с цыганами показалось Клер чем-то вроде поездки за границу. Многие из их обычаев оказались похожими на британские, и почти все в таборе хотя бы немного говорили по-английски и по-валлийски. Однако во всем остальном эти люди были совершенно чужды тому, что окружало Клер с детства. Будучи женой Никласа, она могла видеть цыган такими, какими их видели лишь очень немногие англы, поскольку они приняли ее в свой круг очень естественно, как если бы она была котенком, случайно забредшим в табор. Хотя многое ей здесь не нравилось, она не могла не поддаться обаянию цыган, их удивительной жизнестойкости.

Наблюдение за цыганами помогло ей лучше понять Никласа. Их способность жить настоящим моментом, как будто впереди нет будущего, а позади — прошлого. Их веселый фатализм, грациозная свобода их движений — все эти черты были свойственны также и ее мужу, он унаследовал их от матери-цыганки. И все же, хотя Никлас легко вписался в табор и был там весьма популярен, постепенно Клер поняла, что он не может по-настоящему слиться с цыганами: в его душе и разуме было нечто такое, что далеко переросло их ограниченный мирок. Интересно, был бы он счастлив, если бы в детстве его не вырвали из этого круга? Возможно, когда-нибудь она задаст ему этот вопрос, но не теперь. Когда они возвратятся в Эбердэр, надо будет что-то делать с Майклом, и мысль об этом больно терзала Клер уже сейчас.

В их последнюю ночь в таборе устроили обещанный брачный пир с обилием еды, хмельного питья и громкого смеха. Главным блюдом был молочный поросенок, начиненный яблоками и поджаренный на вертеле на открытом огне. Закапчивая свою порцию и аккуратно обкусывая мясо с косточки, которую она держала в руках, Клер заметила: