Эрнст Мулдашев - Золотые пластины Харати

• Название: Золотые пластины Харати
• Автор: Эрнст Мулдашев
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2004
• ISBN: 5-7654-3020-1, 5-224-04510-X, 5-94736-070-5

Автор книги — всемирно известный офтальмолог и исследователь Э. Р. Мулдашев, продолжает рассказывать о своей научной экспедиции на Тибет в поисках легендарного Города Богов. По древней легенде, рассказанной носителями вековой мудрости — ламами, в Городе Богов под статуей «Читающего Человека» хранятся золотые пластины лемурийцев, на которых записаны знания древних цивилизаций. В этой книге читатель узнает о новых приключениях участников экспедиции в таинственной пещере Харати, где тоже хранятся золотые пластины, а также узнает много интересного об Озере Демонов, предвестниках Шамбалы и др.

Приключения начинаются...

---

И еще, чего я не мог осознать в тот момент, это то, что именно здесь, в Катманду, находится Харати, загадочный Харати. Но об этом, дорогой читатель, Вы прочитаете во второй главе этой книги.

— Ну, мужики, пошли обследовать эту ступу, — зычно сказал я. — Эта ступа, вернее весь ее комплекс, мне кажется, символизирует другой Город Богов, тот, который утонул в районе острова Пасхи. Интересно, чем отличается комплекс ступы Будханат от комплекса ступы Сваямбанат? Это отличие может символично говорить об отличительных чертах двух Городов Богов. Мне так кажется…

Первым долгом мы сравнили главную ступу комплекса Будханат с главной ступой комплекса Сваямбанат. В принципе обе главные ступы имели единый план построения: тот же купол, то же четырехгранное сооружение с теми же глазами, та же ступенчатая пирамидальная конструкция и тот же набалдашник над ней. Но ступа Будханат отличалась не только направлением взгляда глаз, но и тем, что ее пирамидальная конструкция была не конусообразной, а четырехгранной, напоминавшей типичную ступенчатую пирамиду. Отсюда можно было сделать гипотетический вывод, что главный монумент затонувшего в районе острова Пасхи Города Богов представляет собой гигантскую четырехгранную ступенчатую пирамиду, не похожую на конусообразную священную гору Кайлас.

А все остальные предположения, высказанные в ходе анализа ступы Сваямбанат, могли иметь отношение и к ступе Будханат: купол, скорее всего, символизировал земной шар, четырехгранное сооружение с глазами — подземный город, населенный людьми предыдущих цивилизаций, пирамидальная конструкция — надземную пирамиду, возвышающуюся над подземным городом, а набалдашник на пирамидальной конструкции — корабль древних. Кто его знает, может все так и есть. А может быть, я ошибаюсь.

Меня, вполне понятно, будоражила мысль о предназначении этих двух Городов Богов, но в тот момент я не мог найти ответа. Но даже тогда, когда я буду бродить среди невероятных монументов тибетского Города Богов, я не смогу ответить на этот вопрос. И только после того, когда нам удастся создать карту-схему тибетского поднебесного Города, возникнет вполне обоснованная гипотеза о роли этих монументальных древних сооружений, и я осознаю, как создавалась жизнь на Земле.

Комплекс ступы Будханат был не столь насыщен малыми ступами, как комплекс Сваямбанат. Я насчитал здесь всего лишь 11 малых ступ, в то время как в комплексе Сваямбанат их было 108. Шесть из одиннадцати малых ступ располагались вокруг главной ступы Будханат; они не имели изображений необычных глаз и чем-то напоминали православные религиозные сооружения.

Еще пять малых ступ было вынесено на восточную сторону от главной ступы Будханат и представляли собой как бы дополнительный комплекс, схожий с тем, какой мы видели в пределах комплекса Сваямбанат. Две из этих пяти ступ имели изображения необычных глаз, три — нет. Складывалось впечатление, что гипотетический Город Богов в районе острова Пасхи тоже, как и тибетский Город Богов, имел дополнительную, несколько вынесенную от основного комплекса часть.

Весь комплекс ступы Будханат был расположен на четырех ярусах. Каждый ярус, кроме последнего, имел специфическую форму, похожую на мистическую янтру и представлял собой фигуру, состоящую из 20 углов. Я оббегал каждый ярус, стараясь осмыслить их предназначение, но так ничего и не понял. Когда я, подсчитав углы, садился на бетон зарисовывать очередной ярус, ко мне подходили дети и с любопытством вглядывались в рисунок. Они, дети, конечно же, как и я, ничего не понимали в этом рисунке, но, ввиду еще не утраченной после реинкарнации душевной чистоты, чувствовали больше, — глаза их непрерывно следовали за движениями моего карандаша, стараясь разглядеть в появляющейся на листе бумаги мистической фигуре что-то знакомое, то, что было еще совсем недавно близким и родным там, откуда они пришли сюда. У них, наверное, что-то щемило внутри, но память о вечном прошлом осталась далеко — Далеко — за божественным барьером «Sо Hm», отгородившим Землю от главного.

Число 108, как выяснилось, имело место и здесь — на ступе Будханат. На верхнем ярусе вокруг основания купола ступы я насчитал 108 ниш, внутри каждой из которых были сделаны фигурки восьмируких людей, всевозможных необычных зверей и многих других существ фантастического вида. — Кто они — эти необычные люди и звери? — думал я. — Плод фантазии или символизация тех существ, которые когда-то жили на Земле?

Мне вначале стало мерещиться, что именно такие люди и звери жили в физическом мире на Земле в незапамятные времена, но какое-то глубинное противодействие, которое я ощущал в душе, отвергало это. Я стал прислушиваться к внутреннему чувству, но оно было столь расплывчатым и неясным, что я окончательно запутался и, перейдя на банальный тип мышления, сказал самому себе:

— Фантазии все это!

Я еще раз прошел по кругу, разглядывая фигурки в нишах, и еще раз сосчитал количество ниш. Но глубинное душевное противодействие не оставляло меня. Оно даже стало мучить, и я никак не мог ощутить привычной душевной легкости и свежести.

— "Да что это! — глупо сказал я самому себе.

А потом мысли уплыли куда-то вдаль, и мне стало казаться, что вокруг нас существует еще один мир, невидимый для нас и неведомый нам. Бог сделал так, чтобы эти миры были разделены. В этом необычном и невидимом для нас мире живут необычные и невидимые люди и звери и… что именно они изображены в виде статуэток в нишах ступы Будханат.

— Ох, и расфантазировался я, — проговорил я вполголоса.

Я, как обычный и заурядный человек, конечно же, не имел способностей проанализировать эти глубинные мысли, идущие из подсознания, да и туповатая человеческая гордость не давала мне возможности углубиться в чувства. Я упрямо мотал головой, стараясь внедрить эти глубинные ощущения в рамки общепринятых представлений. Но у меня это не получалось. А я старался сделать это еще, еще и еще раз. А зря. Если бы я этого не делал, то концепция голографической формы жизни на Земле родилась бы раньше, а не после долгих мучительных размышлений над материалами экспедиции, когда уже факты, натуральные факты подсказывали мне, что этот невидимый и неведомый мир должен не только существовать на Земле, но и должен быть очень мощным и значимым и даже, я бы сказал, родоначальным для нашей физической формы жизни.

А в тот момент я пространно смотрел на эти ниши и ничего не понимал. Меня больше всего будоражила мысль о том, что по всем нашим предположениям на Земле существовало два Города Богов, расположенных на противоположных концах земного шара — в районе острова Пасхи и на Тибете. Почему два? Я не знал. Я даже и подумать не мог, что это связано, прежде всего, с гипотетической голографической формой жизни на Земле, и что голографические люди тоже имели грех перед Богом, великий грех. Но об этом Вы, дорогой читатель, прочитаете в четвертом томе этой книги.

На нижнем ярусе ступы я обнаружил крутящиеся цилиндры с выгравированными на них тибетскими буквами. Я крутанул один из цилиндров, — он долго и мягко крутился. Я прошел по кругу вокруг ступы и подсчитал количество этих цилиндров, — их оказалось 108. Оно, это число, видимо, являлось закономерным здесь. А потом я увидел молодого ламу, который шел и крутил эти цилиндры. Я остановил его и спросил:

— Почему Вы крутите эти цилиндры?

— Чего, чего? — переспросил он; чувствовалось, что он плохо знает английский язык. А непальского языка я не знал.

— По-че-му Вы кру-ти-те это? — по слогам выговорил я на том же английском, показывая на цилиндры.

— Надо крутить, — ответил молодой лама.

— По-че-му?

— Ну, как почему?

— Ну, по-че-му?

— Надо.

— Ну…?

— Я должен пройти сегодня 108 кругов и раскрутить каждый из 108 цилиндров, — вполне вразумительно ответим молодой лама.

— Я Вам мешаю? — спросил я.

— Нет, я хоть отдохну. А то я уже 35 кругов прошел… без отдыха.

— Успеете до вечера пройти 108 кругов?

— Чего?

— Хватит ли времени, чтобы пройти 108 кругов?

— А-а… понял. Хватит, если люди не будут мешать.

— А как они мешают?

— Их приходится обходить. Расстояние увеличивается. Много людей, очень много. А я хочу идти, чтобы ритмично раскручивать цилиндры, тогда расстояние будет короче. А что будет, когда я начну ползать?! — с явным улучшением английского языка сказал молодой лама. Видимо, вначале он волновался.

— Чего?

— Ползать, ползать.

— Как это?

— Надо надеть обувь на руки…

— Зачем?

— Чтобы наступить далеко вперед.

— Не понял.

— Объясняю. Надеваешь туфли на руки и ложишься на землю, вытянув руки вперед. Потом снимешь туфли с рук, встаешь и ставишь босые ноги рядом с туфлями. Потом опять надеваешь туфли на руки, опять ложишься, вытянув руки, и так ползешь.