Ника Муратова - Мое чужое лицо

• Название: Мое чужое лицо
• Автор: Ника Муратова
• Издательство: АСТ; Астрель; Олимп
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035015-5

Над красавицей — ведущей популярной телепрограммы судьба посмеялась весьма жестоко: девушка в одночасье лишилась своего главного козыря — привлекательной внешности. Пластическая хирургия способна творить чудеса, и несчастная жертва обрела новое лицо, а вместе с ним и новую жизнь. Жизнь, в которой не осталось места прежним представлениям и идеалам, жизнь, в которой совсем другие ценности и приоритеты, жизнь, в которой девушке еще только предстоит найти себя.

---

Альбина только открывала рот, чтобы возразить, но так и не смогла ничего сказать. Слова растворялись и исчезали, не выдерживая воздействия кислотного раствора правды. Он был прав, противный Штопарь. Всю подноготную выковыривает, и откуда только имена знакомых её знает? И про сны? Она опустила голову на руки, не зная, что сказать. Старика, однако, не смягчило её состояние.

— Вижу я — завидное у тебя окружение было, ничего не скажешь, всяк мечтает о таком. — продолжал он. — Что там у тебя еще было, по чему плакать? Ага, красивая жизнь. За мыльным пузырем наблюдала когда-нибудь? Как переливается всеми цветами радуги, как парит над землей, словно на крыльях, как завораживает своим сиянием на солнце? Это и есть твоя жизнь. Красивый мыльный пузырь. Пустой внутри и созданный из противного мыла. Как только он наткнулся на препятствие, он лопнул. Лопнул и разлетелся на мелкие капли мыльной влаги, отвратительной на вкус. Именно поэтому тебе это и не понравилось. Была бы твоя жизнь сделана из ценных кристаллов, так просто бы её не разрушили. А так что — тьфу, ни силы, ни энергии, ничего интересного. Смотреть противно — как тряпка половая распласталась перед неприятностями.

— Ну, хватит! —Альбина подняла на него заплаканные глаза. — Ты, старик, зарвался совсем. — она от возбуждения перешла на «ты». — Может, для тебя моя жизнь была мыльным пузырем, а все завидовали этому тем не менее! Значит, было, чему завидовать? А то, что сломалась я — так это любой бы сломался, пошли ему на голову сумасшедшего с серной кислотой и хирурга без башки, сделавшего из тебя подопытную крысу!

— Нет, ну не дура? — обратился Штопарь куда-то в потолок. — Дура и есть. Говоришь ей, говоришь, а ей что в лоб, что по лбу.

— Называй, как хочешь. Мне до твоего мнения, как до…

— Угу. Это я вижу. Нет, чтобы ценить, что получила возможность жизнь свою пересмотреть, из пузыря во что-нибудь стоящее превратится, так нет, тебе же нравится пробкой безвольной плыть по луже, жалеть себя, плакаться на каждом углу.

— Насчет безвольной, это ты загнул. Я-то решение приняла, только вот почему-то не сработало и я здесь оказалась. Как только выберусь, я задуманное все равно сделаю. А может, и здесь получится, если не помешаешь.

Штопарь расхохотался. Аж по печи кататься стал от смеха, за живот схватился.

— Ох, насмешила, ох, ну даешь! Спасибо, красавица, давненько я так не смеялся!

— Не вижу ничего смешного. — обиделась Альбина. Хорошенькое дело сидеть с сумасшедшим в одном доме да еще и зависеть от него.

— Это таблеток наглотаться ты решением называешь? Ой, умора! Да еще и думаешь, что мне надо тебе мешать в этом? Да у меня столько дел, что не до тебя. Надоела ты мне уже.

— Так отпусти, если надоела. — с вызовом крикнула Альбина.

— Иди, кто тебя держит?

— Так… там, на улице, буран. — смутилась Дормич. — Дай одежду, скажи, куда идти.

— Еще чего. Я тебе не нянька. Хочешь идти — иди. Только свои проблемы сама решай, а то привыкла, что все за тебя делают. Хватит, выросла уже! — Штопарь зевнул и улегся на печи. — Вздумаешь уходить, не забудь дверь поплотнее захлопнуть. А то напустишь мне тут холоду… — проворчал он сонным голосом и тут же захрапел.

Альбина подошла к окну и отодвинула кружевную занавеску. Метель не угомонилась, все так же бушуя белыми потоками снега и ветра. О том, чтобы идти куда-либо, можно было и не думать. Альбина вдруг поймала себя на мысли, что она погорячилась, пообещав Штопарю выполнить свое намерение покончить с жизнью. На самом деле она почему-то не ощущала больше такого уж горячего желания сделать это. Как бы ни жгли его слова, но в них было зерно истины. Красивость её прежней жизни существовала больше в её представлении, а не в реальности. Конечно, та жизнь давала больше возможностей, но и грязи в ней было немало. Нынешняя жизнь не дает ничего. Ни того, ни другого. А может, это лишь на первый взгляд? Она всегда гордилась не только своей внешностью, но и умом. Старик задел её по делу — она ведь не законченная идиотка, чтобы не найти себе применения. Но начинать все сначала было все равно страшно. Она просто не видела никакого в этом смысла. Никакой мотивации. А если нет мотивации, то к чему стараться? К чему проходить через неизбежные унижения, мучения, слезы и страдания? Ради чего? Кажется, она об этом уже думала когда-то…

Неожиданно Штопарь вскочил с печи и уставился на неё.

— Ты еще тут?

— А куда мне идти? Идти-то некуда. А ты чего вскочил?

— Думаю.

— О чем?

— О работе. — Штопарь соскочил с печи и зашагал из угла в угол, то выглядывая в окно, то бормоча что-то себе под нос. — Торопят меня. Сегодня надо решить, есть работа мусорщикам, или нет.

— Неужели так сложно решиться выбросить дрянную вещь на свалку? — засмеялась Альбина. — Мне бы твои проблемы!

— Сложно. — вздохнул Штопарь. — Я её пытаюсь заштопать, а она под руками по шву расползается. Жалко.

— Так выкини в утиль!

— Ты так думаешь? — он с любопытством взглянул на свою гостью. — Ну, ну. До вечера подумаю еще, а потом уже придется решать.

— А где вещь твоя? Может, я помогу?

Теперь настала очередь Штопаря засмеяться. Однако, засмеявшись, он не ответил на её вопрос.

— Так ты что решила?

— Насчет чего?

— Насчет мыльного пузыря.

— А тебе-то что?

— Да так, любопытство.

— А ничего не решила.

Штопарь тяжко вздохнул и принялся яростно теребить бороду.

— Слушай, а чего тебе в шкуре этой дурочки Катерины не нравится?

— Мне не нужна чужая шкура, вот в чем дело. Мне нужна моя родная или никакая. И чужая жизнь не нужна. Надеюсь встретить этого профессора Булевского в аду, там мы с ним разберемся. — процедила он зло сквозь зубы.

Старичок опять вздохнул.

— Надоела ты мне.

— Вы уже это говорили. —парировала Альбина. — А откуда вы обо мне все знаете, а? И про жизнь мою прошлою, и про Катерину, и вообще…

— Мир тесен, рассказали, — отмахнулся Штопарь. Вдруг он как-то заерзал беспокойно, потом соскочил с места, кинулся в сени, потом вернулся в крайне возбужденном состоянии.

— Мне уйти надо, дела.

— Да куда вы в такую метель?

— Работу срочную привезли. Проверить надо, пока не поздно.

Штопарь выскочил в сени и не успела Альбина выбежать за ним, он уже растворился в снежной пелене.

Альбине страшно хотелось спать, но без Штопаря в доме засыпать было боязно. Она сидела у окна, умирая от скуки. Пленница неизвестно чего непонятно почему. Мысли все время возвращались к словам Штопаря. Есть в них правда, но она не до конца понимала, что ей с этой правдой делать. Как и не понимала, что ей вообще делать дальше. Ведь в один прекрасный день это странное пребывание у Штопаря закончится, она вернется и надо как-то жить. «А надо ли?», в который раз задалась она вопросом.

Размышления прервал звук хлопнувшей двери и знакомое покашливание. В сенях Штопарь стряхивал с неизвестно откуда взявшегося тулупа снег, обметываясь метелкой.

— Ну, как, закончили работу?

— Угу. — угрюмо ответил старик. Он вошел в горницу, плюхнулся на стул и, не глядя на Альбину, стал крутить в руках свою кружку.

— Чего такой смурной? —спросила она, наливая чаю. Сама себе удивляясь, она вошла в роль хозяйки, хоть и сопротивлялась поначалу.

— Да вот не знаю, что решить. Как ты думаешь, ты бы себе поверила?

— В каком смысле?

— Ну, если бы с тобой сделку заключили, ты бы не подвела?

— Смотря, что за сделка, а ты вообще о чем? Что задумал?

— Да вот, узнал я кое-что. Вернее, я это и раньше знал, но о тебе не подумал совершенно.

— Ничего не понимаю, — пожала плечами Альбина. — Или говори, в чем дело, или вообще ничего не говори.

— Да в том-то и дело, что не могу я тебе прямым текстом все рассказать.

— Скажи непрямым, — усмехнулась Дормич.

— Хочешь покоя и мира?

— В каком смысле?

— В каком, в каком… В любом! Хочешь или нет?

— Хочу, конечно. Это ты про смерть?

— Там сама решишь, когда узнаешь. А пока… — Штопарь задумчиво почесал бороду. — У тебя, оказывается, милая, дело осталось незаконченное. Долг, так сказать.

— Перед кем?

— Перед дурочкой Катериной.

— Вот еще, глупости! Да я и знать её не знала раньше! Какой еще долг? Что за ерунда?

— Не могу подсказать тебе. Не могу, — вздохнул старик. — Придется тебе самой разгадывать.

Альбина выдавила кривую улыбку.

— А зачем мне, скажи на милость, разгадывать? Ну, даже если и есть долг, уже ничего не поделаешь. Дай мне умереть спокойно и все. Ну, хочешь, я все свои деньги этой Лаврентьевой оставлю за непрошеный подарок?

— Дура ты. При чем тут деньги? Стал бы я на тебя время тратить ради денег для мертвой девицы?

— Вот и я удивляюсь. Чего ты хочешь?

— Я — ничего! — хмыкнул Штопарь. — Это ты хочешь покоя в душе. Хочешь?

— Ну?

— Ну! Вот и разыщи, что за должок за тобой висит. От этого все будет зависеть. Душа её никак не найдет покоя. Что-то держит бедняжку на земле грешной. И пока ты её не успокоишь, тебе с её лицом не ужиться. Ну, все, — вдруг заерзал он, — давай, иди в сени, пора тебе.