Джек Уильямсон - Гуманоиды

• Название: Гуманоиды
• Автор: Джек Уильямсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012640-9

---

Форестер никогда не подозревал каких-либо выдающихся математических способностей, скрытых в бездельнике Айронсмите. Однако проблемы требовали разрешения — математический отдел был не менее важен для разработок, чем сам телескоп. Так как Рут не оставляла ему выбора, доктор неохотно, но все же согласился дать Фрэнку шанс.

И ошибки исчезли сами собой. Айронсмит по-прежнему казался беззаботным, словно продолжал махать метлой в лабораториях. Он подолгу прохлаждался в кафе, лениво попивая кофе и разъясняя смысл своих бесполезных парадоксов всем, кто имел достаточно времени выслушать его. Однако горы несделанной работы непостижимым образом уменьшались на глазах. Наконец, все проблемы, связанные с подготовительным этапом работы, были решены. Когда вспыхнула сверхновая Кратера — звезда, сулившая несомненный успех, — Форестер был готов.

Тогда они с Рут должны были вот-вот пожениться. Глядя на фотографию супруги, Клэй вспоминал, что пять лет назад счел ее милую улыбку важнее всех своих схем и карьеры вообще. Он снова почувствовал напряжение, ревность и страх — страх, что она может предпочесть ему Айронсмита.

Он до сих пор не совсем понимал, почему она этого не сделала. Сначала Рут осталась в обсерватории обучать Фрэнка управлению отделом — они провели вместе всю зиму, пока мысли и ночи Форестера занимала работа над новым телескопом. Рут и Айронсмит были приблизительно одного возраста, а юный математик был достаточно привлекателен, чтобы впечатлить молодую девушку. Форестер был уверен, что Фрэнк давно влюблен в Рут.

Возможно, причина ее выбора крылась в постоянном безделье Айронсмита, полном отсутствии у него честолюбия и стремления сделать карьеру. Он никогда не стал бы ей поддержкой, не попросил бы повышения на работе. Она должна была разглядеть, что, несмотря на блестящие способности, Айронсмит никогда не станет значительной фигурой. Как бы то ни было, из смеси любви, уважения и взаимного доверия родилась ее привязанность к Форестеру, который был на пятнадцать лет старше и почти знаменит. К облегчению Клэя, Айронсмит, похоже, не слишком огорчился. Что Форестеру нравилось в беззаботной юности, так это способность никогда не расстраиваться из-за чего бы то ни было.

Углубившись в себя, Форестер совсем забыл о телефоне, и теперь внезапный резкий звонок вывел его из оцепенения. Неприятное предчувствие очередных неудач проекта вернулось и завладело им с новой силой. Дрожащей рукой доктор снял трубку телефона.

Так и есть — взволнованный голос на том конце провода принадлежал Армстронгу:

— Шеф? Извините, что я вас беспокою, но мистер Айронсмит говорит, случилось нечто, о чем вам следует знать.

Форестер с усилием сглотнул:

— Я слушаю.

Голос Армстронга звучал до странности неуверенно:

— Вы ожидаете сообщения с особым курьером? От некого мистера Уайта?

Форестер с облегчением выдохнул:

— Нет. А в чем дело?

— Мистер Айронсмит только что позвонил и сообщил о девочке, которая спрашивала вас у главных ворот. Охранник не пустил ее, так как у нее не было пропуска, но мистер Айронсмит говорил с ней. Она убеждала его, что принесла для вас конфиденциальное послание от некого мистера Уайта.

— Я не знаю никакого мистера Уайта, — какое-то время Форестер благодарил судьбу за то, что речь шла не о готовности номер один против космических кораблей Трипланетных Сил, и только потом спросил: — А где сейчас эта девочка?

— Никто не знает. И это как-то чудно. Когда охранник отказался пропустить ее, она неожиданно исчезла. Именно поэтому мистер Айронсмит счел нужным сообщить вам об этом, — в голосе Армстронга угадывалось раздражение.

— Не понимаю, почему это должно интересовать меня. Может, она просто ушла на все четыре стороны, — речь шла не о готовности номер один, и значение имело только это.

— О'кей, шеф. Я не хотел вас беспокоить, но Айронсмит настоял, чтобы вам сообщили, — покончив с этой темой, Армстронг испытывал явное облегчение.

Разговор был окончен.

Глава третья

Форестер сладко зевнул и потянулся — он чувствовал себя гораздо лучше. То, что телефон все-таки позвонил, не имело никакого отношения к его интуитивным предчувствиям — аппарат звонил постоянно, каждый раз, когда доктор пытался хоть немного отдохнуть и расслабиться. Неизвестный ребенок, интересующийся им, не казался Форестеру поводом для беспокойства.

Он все еще слышал, как Рут ходит по кухне. Может, печет пирог? Иногда у нее случались приступы любви к домашнему хозяйству — тогда она не ходила в офис, а, оставшись дома, устраивала грандиозную уборку или готовила что-нибудь изумительное. Форестер вновь скользнул взглядом по старой фотографии и почувствовал приступ острого сожаления из-за пустоты в их супружеских отношениях.

Некого было винить. Рут старалась, как могла, да и Клэю казалось, что он делает все возможное. Все проблемы возникли из-за далекой звезды в созвездии Кратера, которая взорвалась задолго до того, как они с Рут родились. Иногда Форестеру казалось, что если бы скорость света была чуть медленнее, он мог бы уже стать заботливым отцом, а Рут — счастливой женой и матерью.

Раздумывая над превратностями судьбы, он машинально сунул ноги в теплые домашние тапочки — Рут всегда ставила их у края кровати — и отправился в ванную. Некоторое время доктор молча стоял у зеркала, пытаясь вспомнить, как выглядел в день свадьбы. Тогда он не мог быть таким же костлявым и лысым, похожим на сморщенного угрюмого гнома, — иначе Рут выбрала бы Айронсмита.

Он утратил самого себя, того человека, который жил в поисках истины и не терял веры в ее существование. Сейчас он занимал надежное место в среде научной элиты, и будущее его карьеры не вызывало никаких опасений. Форестер просто хотел разделить свою жизнь с Рут — однако проект предъявил на него свои права.

Первые холодные лучи новой звезды, шедшие до их планеты долгих двести лет, оборвали их с Рут медовый месяц и изменили все.

Несмотря на любовь к электронным вычислителям, юная Рут очень серьезно относилась ко всем ритуалам начала совместной жизни, а потому планировала свадебное путешествие. Они решили поехать в маленький городок на Западном побережье, где родилась Рут. Тем вечером молодожены отправились на заброшенный маяк, захватив с собой корзинку для пикников. Легкий бриз усиливался по мере приближения к узкой прибрежной полосе.

— Это старый маяк на Драконьей скале. — Они расстелили на песке клетчатый плед, и теперь темноволосая головка Рут покоилась на плече Форестера. Молодой женщине было приятно рассказывать ему о своих детских воспоминаниях: — Мой дедушка присматривал за ним, и я иногда спускалась на побережье навестить его…

Клэй посмотрел на холодный свет, разливавшийся среди скал, затем поднял глаза к небу и увидел звезду. Глубокое фиолетовое сияние заставило его задержать дыхание и вскочить на ноги. Форестер отчетливо помнил ту минуту — она ассоциировалась у него с прохладными солеными брызгами волн, легким бризом и духами Рут — тяжеловатым ароматом, носившим многообещающее название «Исступление». Он все еще видел голубые отблески звездного света в слезах Рут — ее первых слезах.

Она плакала. Рут не была астрономом — она знала, как установить электронный интегратор и управлять им, но Сверхновая Кратера была для нее простой точкой света. Она жаждала поведать ему самые сокровенные воспоминания детства, и ее больно ранило, что какая-то глупая звезда интересует мужа больше, чем гибель ее первой любви.

Форестер достал карманный бинокль и попытался объяснить Рут что такое сверхновая:

— Посмотри же, дорогая! Я отлично знаю, как выглядит эта звезда. Обычно она имеет одиннадцатую величину — слишком мало, чтобы быть видимой без мощного телескопа. А сейчас она не меньше минус девяти — двадцать величин разницы! Это означает, что она в сотни миллионов раз ярче, чем несколько дней тому назад. Это сверхновая — она здесь, в нашей родной галактике, всего в двух сотнях световых лет от нас! Такого шанса больше никогда не будет, даже через тысячу лет!

Пораженная и молчаливая, Рут смотрела на него, а не на звезду.

Клэй пытался заставить ее посмотреть на небо.

— Любая звезда, и наше солнце в том числе, обладает огромной атомной энергией. Миллионы и биллионы лет она светит нормально, выделяя определенное количество энергии. Иногда, выравнивая баланс, одна из них вспыхивает очень ярко и выделяет столько тепла, что уничтожает собственные планеты. Тогда мы получаем обычную новую. Но с некоторыми звездами случается иначе — стабильность утрачивается мгновенно. Звезда взрывается, предположим, с яркостью, в миллион раз большей, чем та, что свойственна ей изначально. Возникают потоки нейтрино, и сущность звезды полностью меняется — она превращается в белого карлика. Эта тайна до сих пор не разгадана — подобно тайне внезапного исчезновения связующей силы, которое приводит к расщеплению атома.