Маргарет Уэйс - Рука Хаоса

• Название: Рука Хаоса
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003558-6

Великая вражда двух рас полубогов – патринов и сарганов – погубила Изначальный Мир и привела к разделению его на Четыре Мира Стихий. Главный герой, патрин Эпло, отправляется по приказу своего господина Ксара в странствие по мирам, чтобы собрать сведения, с помощью которых патрины сумеют отомстить своим старинным врагам. Однако в своих странствиях Эпло встречается с другими врагами – почти всемогущими змеями-оборотнями, олицетворением абсолютного Зла которые грозят гибелью и патринам, и сарганам, и всем Четырем Мирам. Хаос, боль, страх, ненависть – вот их пища. Эпло и его друзьям предстоит нелегкий выбор – забыть ли о старой вражде и объединиться в борьбе против Зла или продолжать ненавидеть друг друга? Сумеют ли они вновь возродить Изначальный Мир?

---

– Твоя жизнь залогом его жизни, – продекламировала Чанг, – как его жизнь – залогом твоей. Кара за нарушение клятвы постигнет обоих.

Хуго отстранение смотрел на происходившее, его мысли были заняты предстоящим трудным разговором с Чанг. Тем не менее он заметил, как глаза мужчины сверкнули странным красным блеском, словно кошачьи глаза на свету факела. Когда Хуго, заинтересованный этим необычным явлением, попытался присмотреться к нему попристальнее, Твист опустил глаза в знак почтения к Чанг и зашаркал назад к своему напарнику.

Чанг перевела взгляд на юного Дарби.

– Старейший даст тебе снадобья, чтобы рана не загноилась. Можешь забинтовать руку. Однако будь готов снять повязку в любой момент. Можешь оставаться здесь, пока не оправишься достаточно, чтобы тронуться в путь. Обряд даром не проходит, молодой человек. Отдохни сегодня, подкрепись мясом и питьем. С нынешнего дня стоит тебе только открыть ладонь вот так, – показала Чанг, – как любой из Братства признает тебя.

Хуго посмотрел на собственную руку, на шрамы, ныне едва заметные на его мозолистой ладони. Шрам, начинавшийся у основания большого пальца, был самым четким и самым большим, поскольку его залечили последним. Он тонкой белой чертой пересекал то, что хироманты называют линией жизни. Другой шрам шел почти параллельно линиям сердца и разума. Такие невинные шрамики… Никто никогда и не замечал их, кроме тех, для кого они были предназначены.

Дарби и Твист собрались уходить. Хуго встал и сказал несколько подходящих к случаю слов. От удовольствия на серых щеках юноши выступил слабый румянец. Дарби шел уже более твердо. Хлебнет немного эля, сразу расхвастается свой удалью и будет чувствовать себя героем. А ночью, когда пульсирующая боль пробудит его от беспокойного сна, он будет думать об этом совсем по-другому.

Старейший возник в дверях как по приказу, хотя Чанг и не вызывала его. Старик видел много таких обрядов и вплоть до секунды знал, когда они кончаются.

– Покажи братьям их комнаты, – приказала Чанг. Старейший поклонился.

– Не принести ли чего-нибудь вам и вашему гостю, госпожа?

– Нет, благодарю тебя, друг мой, – милостиво сказала Чанг. – Я позабочусь о нас сама.

Старейший снова поклонился и повел Дарби и Твиста прочь по коридору.

Хуго подобрался, пошевелился в кресле, готовясь встретить умный проницательный взгляд. Но он не был готов услышать того, что она сказала.

– Итак, Хуго Десница, – с удовольствием произнесла Чанг, – ты вернулся к нам из объятий смерти.

Глава 27. СКУРВАШ. Волкаранские острова, Срединное царство

Хуго, онемев от изумления, ошеломленно уставился на Чанг. И взгляд его был таким диким и мрачным, что теперь была ее очередь изумляться.

– Да что случилось, Хуго? Ты взаправду как покойник! Но ведь я не с призраком разговариваю. Ты же из плоти и крови. – Она накрыла ладонью его руку.

Хуго перевел дух, осознав, что Чанг просто пошутила насчет его долгого отсутствия в Скурваше. Его рука не дрогнула от ее прикосновения, он даже сумел рассмеяться и сбивчиво пробормотать какое-то объяснение насчет того, что последняя его работа привела его так близко к смерти, что ему не хочется смеяться над этим.

– Да, так я и слышала, – сказала Чанг. Она внимательно рассматривала его и явно начинала о чем-то догадываться.

По выражению ее лица Хуго понял, что он выдал себя. Эта женщина была слишком проницательной, слишком чувствительной, чтобы не заметить его непривычную реакцию. Хуго напряженно ждал вопроса и облегченно вздохнул, когда не услышал его, хотя это его несколько разочаровало.

– Вот к чему приводят путешествия в Верхнее Царство, – сказала Чанг, – и дела с мистериархами… и другими могущественными людьми. – Она встала. – Сейчас налью вина. А потом мы будем говорить.

«И другими могущественными людьми». «Что она хотела этим сказать?» – думал Хуго, наблюдая, как она медленно идет к буфету, на котором стояли чудесная хрустальная бутыль и два кубка. Может ли она что-либо знать о сартане? Или человеке с кожей, покрытой синей татуировкой? А если и знает, то что именно? «Возможно, больше, чем я», – подумал Хуго. Чанг по старости лет ходила медленно, но ее достоинство и осанка заставляли думать, что она ходит размеренной поступью по своей воле, а вовсе не уступая годам. Хуго прекрасно это понимал и не стал предлагать ей помощи. Она сочла бы это оскорблением. Чанг всегда сама прислуживала своим гостям. Это был обычай, восходивший к древним традициям эльфийской знати, когда короли собственноручно потчевали вином своих дворян. Нынешние эльфийские короли давно забыли этот обычай, но говорили, что мятежный принц Риш-ан вновь возродил его.

Чанг наполнила вином кубки, поставила их на серебряный поднос и пронесла через комнату, не пролив ни капли.

Она опустила поднос перед Хуго. Тот взял кубок, поблагодарил ее и с кубком в руке подождал, пока эльфийка села в свое кресло. Когда она подняла свой кубок, он встал, пожелал Чанг здоровья и выпил.

Чанг изящно поклонилась, пожелала ему здоровья и поднесла кубок к губам. Обменявшись ритуальными любезностями, оба сели. Теперь Хуго мог налить себе еще вина или помочь ей, ежели она того пожелает.

– Ты был тяжело ранен, – сказала Чанг.

– Да, – ответил Хуго, не глядя ей в глаза. Он смотрел в кубок, на вино, красное, как подсыхавшая на столе кровь юного Дарби.

– Ты не пришел к нам, – сказала Чанг, поставив кубок. – Это твое право.

– Знаю. Я не хотел никого видеть. – Он поднял мрачный, угрюмый взгляд. – Я проиграл. Не сумел выполнить уговор.

– Мы могли бы понять тебя. Такое и раньше случалось с другими…

– Но не со мной! – Хуго с внезапной яростью взмахнул рукой, чуть не опрокинув кубок. Он поймал его, посмотрел на Чанг и пробормотал извинения.

Та пристально смотрела на него.

– А теперь, – промолвила она после короткого молчания, – тебя призвали к ответу.

– Меня вызвали, чтобы я выполнил уговор.

– И это идет вразрез с твоими желаниями. Ты привез с собой женщину-мистериарха.

Хуго вспыхнул, хлебнул еще вина – не потому, что хотел, а потому, что это давало ему возможность избегать взгляда Чанг. В ее голосе он услышал – или ему почудилось – нотки упрека.

– Я никогда и не думал скрывать, кто она такая, от тебя, Чанг, – ответил Хуго. – Я таился только от тех городских дурней. Я не желал беспокойства. Эта женщина мой наниматель.

Он услышал шорох тонкого шелка и понял, что Чанг улыбается, пожимая плечами. Ему показалось, что он слышит ее невысказанные слова: «Ври себе, если уж так хочется. А мне врать не надо».

– Очень мудро, – только и сказала она вслух. – Какие сложности?

– Прошлый уговор противоречит моей нынешней работе.

– И что ты будешь делать, чтобы уладить это дело, Хуго Десница?

– Не знаю, – ответил Хуго, крутя ножку пустого кубка и глядя, как свет отражается от драгоценных камней на подставке.

Чанг тихонько вздохнула, легко постукивая кончиками пальцев по столу.

– Поскольку ты не просишь совета, я и не стану тебе советовать. Однако я прошу тебя подумать над словами, которые произносил здесь тот молодой человек. Уговор – дело святое. Если ты его нарушишь, нам не останется ничего другого, как признать, что ты нарушил и верность Братству. И никто не избежит кары note 54, даже ты, Хуго Десница.

– Знаю, – сказал он, но на этот раз посмотрел на нее.

– Очень хорошо. – Она оживилась, сложила руки. Неприятное ощущение улетучилось. – Ты пришел сюда по делу. Чем мы можем тебе помочь?

Хуго встал, подошел к буфету, налил еще вина, опорожнил кубок одним глотком, даже не замечая тонкого аромата напитка. Если ему не удастся убить Бэйна, то он утратит не только честь, но и жизнь. А убить ребенка – значит убить и его мать. По крайней мере, так понимал Хуго.

Он снова вернулся мыслью к тем минутам, когда Иридаль спокойно и доверчиво спала у него на руках.

Она пришла вместе с ним сюда, в это ужасное место, доверясь ему, доверясь чему-то, что есть в нем. Доверясь его чести, его любви. Он отдал ей и то, и другое как дар, когда умирал. И со смертью этот дар вернулся к нему стократ.

А затем его вырвали из объятий смерти, и любовь и честь умерли, хотя он и остался жить. Странный и страшный парадокс. Возможно, в смерти он снова обретет их, но только не в том случае, если он совершит это ужасное деяние. Он понимал, что если не сделает этого, то нарушит клятву Братству, и тогда они встанут против него и ему волей-неволей придется сражаться с ними. И он никогда не найдет того, что потерял. Он будет громоздить одно грязное преступление на другое, пока тьма не поглотит его окончательно.

«Может, лучше попросить Чанг достать этот кинжал из шкатулки и вонзить его в мое сердце?»

– Мне нужно добраться до эльфийских земель, – резко сказал он, повернувшись к ней. – И все сведения, которые ты сможешь сообщить мне.