Маргарет Уэйс - Триумф Темного Меча

• Название: Триумф Темного Меча
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: М.:Эксмо, СПб.:Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13245-7

В ход войны между городами-государствами Мерилоном и Шараканом, которая должна проводиться по давно установленным правилам, неожиданно вмешиваются никому не известные враги: облаченные в металл люди и ужасные ползающие твари, способные убивать одним взглядом.

Спасти ситуацию под силу только вернувшемуся из царства Смерти Джораму. Только он, родившийся мертвым, способен с помощью Темного Меча вернуть магию во Вселенную и добиться мира с пришельцами из-за Грани, а главное — объединить мир мертвый с миром живым.

---

— Ты мне не сделала больно. По крайней мере моей руке, — успокоил он ее, поскольку знал, что она увидела боль на его лице. — Просто я вспомнил... как ты в первый раз прикоснулась ко мне вот так... давно. — Он испытующе посмотрел на нее. — Они и правда нашли покой в смерти? Они счастливы?

— Будут счастливы, когда ты освободишь их, — ответила она.

Это был не тот ответ, которого он ждал, но тут он понял, что задавал не тот вопрос, который жег ему сердце. «Найду ли я покой в смерти? Найду ли я тебя снова?» Он так и не смог задать этот вопрос, поскольку для нее он не имел значения.

Она выжидательно смотрела на него.

— Они ждут, — сказала она, и в ее голосе прозвучала нотка нетерпения.

Ждут... Похоже, весь мир чего-то ждет. Возможно, мир чего-то ждал с самого момента его рождения.

Отвернувшись от жены, Джорам обеими руками схватил Темный Меч за рукоять. Подняв клинок высоко над головой, он прочно уперся ногами в землю мертвого сада. Глубоко вздохнул, а потом со всей силой вонзил Темный Меч прямо в сердцевину алтарного камня.

Меч вошел в камень легко, так легко, что Джорам поразился. Алтарь вспыхнул ослепительным голубовато-белым светом и задрожал. Джорам ощущал эту дрожь под руками, словно он вогнал меч в живую плоть. Дрожь распространялась от камня, охватывая все большее пространство.

Вся гора содрогнулась. Земля вздымалась и опадала, как грудь живого существа. Храм покосился, по стенам пошли трещины, крыша провалилась. Джорам потерял равновесие и упал на четвереньки. Гвендолин упала рядом с ним, в изумлении озираясь по сторонам.

Затем тряска внезапно прекратилась. Все снова было тихо и спокойно. Полыхание алтарного камня угасло. Казалось, что камень ни в чем не изменился, только меч исчез. Ни следа от него не осталось.

Джорам попытался встать, но он был слишком слаб. Казалось, что меч, взяв последнюю свою жертву, выпил из нее жизнь. Устало опершись на алтарный камень, он посмотрел на равнину, смутно недоумевая, почему темнеет, если сейчас полдень?

Возможно, это его зрение туманится — первый признак подступающей смерти. Джорам быстро заморгал, но тень не исчезла. Внимательно посмотрев на небо, он понял, что зрение тут ни при чем. Действительно становилось темнее.

Но это была странная, неестественная тьма. Она поднималась от земли, как быстро надвигающийся прилив, затемняя пока еще высоко стоявшее солнце. В этом странном сражении света и тьмы все предметы виделись на редкость четко, каждая линия была определенной и ясной. Каждое мертвое растение светилось, словно живое. Капельки крови на плитах сверкали красным. Седые волосы каталиста, черты его лица, сломанные пальцы руки были видны Джораму так четко, что, наверное, и с небес их можно было рассмотреть.

Значит, скоро небо узреет и вспышки выстрелов атакующих танков, и ответные молнии защищающихся магов. Среди поднимающегося ветра и сгущающейся тьмы Джорам смотрел на все сильнее бушующую вокруг Мерилона битву.

Глянув в небо, чтобы увидеть, не смотрит ли кто на них оттуда, он понял, почему темнеет. Солнце исчезало. Солнечное затмение, он видел такое раньше. Сарьон объяснил ему, почему это происходит. Луна, проходя между Тимхалланом и солнцем, отбрасывает тень на мир. Но Джорам никогда не видел таких всеохватывающих затмений. Луна, проходя перед солнцем, пожирала его. Не желая откусывать по кусочку, она отхватывала огромные ломти, не оставляя ни крошки.

Тьма сгущалась. По краям мира, над горизонтом, вставала ночь. Появились звезды, вспыхнули на миг — и исчезли, когда иная тьма, темнее ночи, поглотила их. Края этой тьмы сверкали молниями, гром прокатился по земле.

Вокруг Джорама медленно собирались тени. Горные пики были еще светлы — остатки солнца освещали их. Глядя, как с земли поднимается мрак, Джорам вдруг ощутил странное чувство: будто они с Гвен плывут по океану ночи.

Однако со временем тьма поглотит и их, как бурное море глотает хрупкое суденышко. Какая-то часть его существа испытывала страх, но другая в то же время побуждала найти убежище от надвигающейся бури. Он и стал бы его искать, только сейчас он не мог пошевелиться. Это было как в глубоком сне, кошмаре, когда не можешь шевельнуться. Боль ушла, руку он просто не ощущал. Она была словно чужая.

Ветер усиливался, он набрасывался на него со всех сторон. Каменная крошка впивалась в тело. Золотые волосы Гвендолин окутали ее ярким облаком.

Джорам привлек к себе жену, и она прижалась к нему под прикрытием алтарного камня. Она не была испугана, просто жадно смотрела на приближающуюся бурю. В ее глазах отражались молнии, губы приоткрылись, словно она пила этот ветер.

И оттого, что она не боялась, Джорам тоже ощутил, как страх уходит. Он уже не мог видеть Мерилона. Угасающее солнце озаряло один-единственный пик. Остальной мир погрузился во мрак.

Умирающий свет мягко мерцал на спокойном лице Сарьона, осеняя его, как благословение. Затем тьма накрыла его. Последний луч окружил голову Гвендолин ореолом, и Джорам не мог отвести от нее взгляда. Он хотел унести ее образ из этого мира в другой. В том мире она узнает его. Тогда она назовет его по имени.

Тьма приблизилась. Джорам видел только Гвен, ее яркие глаза посреди бури. И тут он заметил, что ее лицо изменилось. Оно было спокойным, страх ушел. Но прежде это было спокойствие безумия, а теперь это было спокойное лицо девушки, которая когда-то, давным-давно посмотрела ему в глаза, в те времена, когда он считал себя одиноким и безымянным. Прекрасное лицо женщины, которая в любви и доверии протянула ему руку.

— Идем со мной, — прошептал он те самые слова, что сказал ей тогда.

Гвендолин устремила на него взгляд своих голубых глаз. Вокруг них сгустилась тьма, и солнце светилось только в ее глазах.

— Пойду, Джорам, — ответила она и улыбнулась ему сквозь слезы. — Пойду, муж мой, поскольку я теперь свободна, как и мертвые, как и магия наконец свободна! — Она крепко обняла его, прижав его голову к своей груди. Она ласково погладила его по волосам, коснулась мягкими губами его лба.

Он закрыл глаза, и она склонилась над ним, прикрывая его собой.

Солнце исчезло. Тьма поглотила их, и над миром разразился чудовищный ураган.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ REQUIEV AETERNAM*[2]

Один за другим под порывами бешеного ветра падали Дозорные на Границе. Заклятие, столетиями державшее их в плену, разрушалось, как и их каменные тела. Последним упал, продержавшись до самого конца бури, Дозорный со стиснутыми в кулаки руками.

Еще долгое время после того, как буря вывернула с корнями старые дубы и понесла их по земле, как сломанные ветки, после того, как волны перестали разбиваться о берег, после того, как рухнули в огне городские стены и армии Мерилона рассеялись — долгое время после всего случившегося только эта статуя оставалась под порывами бури, и если бы кто-нибудь в тот момент оказался рядом, он мог бы услышать глухой смех.

Ветер снова и снова набрасывался на нее, песок сдирал с нее каменную кожу. Молнии сверкали над ней, гром колотил по ней могучим кулаком. Наконец, когда сгустилась тьма, статуя рухнула. Упав на берег, она раскололась, рассыпалась на миллионы крохотных осколков, которые радостно были подхвачены воющим ветром.

Душа каталиста освободилась и присоединилась к мертвым Тимхаллана, чтобы незрячими глазами наблюдать за его концом.

Буря бушевала день и ночь, затем, когда мир окончательно вымели ветра, выжег огонь и очистила вода, буря утихла.

Кругом была тишина.

Ничто не шевелилось. Нечему было.

Источник Жизни опустел.

ЭПИЛОГ

Последние обитатели Мерилона стояли длинной чередой в тени разбитых Врат города, нагруженные убогими узлами с пожитками.

Большинство стояли молча. Лишенные магии, вынужденные идти по земле, а не лететь над ней, с трудом контролируя свои тела, без Жизни ставшие неуклюжими и тяжелыми, маги не могли тратить последние силы на разговоры.

Время от времени начинал хныкать ребенок, вслед за этим слышался тихий шепот матери, пытавшейся успокоить дитя. Трое братишек, слишком маленьких для того, чтобы понять, что происходит, принялись играть в войну среди обломков. Они бросали друг в друга камушки и радостно верещали. Их голоса пронзительно и неестественно звучали в тишине улиц. Остальные, стоявшие в очереди, раздраженно смотрели на них, пока отец не прикрикнул на детей и не прекратил их игру. Резкими словами он нанес им такую рану, которая навсегда останется у них в душе.

Наступила тишина, и люди снова погрузились в угрюмое ожидание. Большинство старались держаться в тенях у стен. Хотя воздух был непривычно холодным для Мерилона, никогда не знавшего зимы, солнце слепило нещадно. Горожане привыкли к тому, что солнце было для Мерилона своеобразным декоративным светильником и силу света всегда можно было отрегулировать, поэтому новое, яркое солнце пугало их. Но хотя ослепительный свет был невыносим, люди в страхе поднимали головы, опасаясь, что на солнце наползет какая-нибудь тень. Жуткие бури, которых никогда прежде в этом мире не бывало, время от времени опустошали землю.