Маргарет Уэйс - Судьба Темного Меча

• Название: Судьба Темного Меча
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Изд-во Эксмо: Изд-во Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12846-8

Весть о том, что наследный принц колдовского королевства Тимхаллан лишен магического дара, может привести к падению правящей династии. Именно под таким предлогом епископ Ванье требует привести к нему юного Джорама, который, впрочем, даже не подозревает о своем высоком происхождении и о том, что, согласно древнему пророчеству, ему суждено стать источником гибели мира.

А между тем имперский престол опустел, и только с помощью могущественных магических заклинаний чародеям удается поддерживать видимость жизни в теле давно умершей императрицы. Никто не знает, как долго еще можно будет держать народ в неведении, а потому необходимо срочно избавиться от нежелательного претендента на власть и возвести на трон могущественного чародея.

Казалось бы, Джорам обречен, но... В его руках по-прежнему удивительный Темный Меч, способный поглощать и концентрировать в себе магию...

---

Мосия ничего этого не знал, он ничего не заметил. Да ему и не хотелось что-то знать или замечать. Общему веселью никто не должен помешать. И потому Мосия забыл о себе, забыл о своей простой одежде (Симкин предложил изменить ему костюм, но Мосия, увидев себя в шелковых панталонах цвета розового бутона, отказался наотрез) и в полной мере наслаждался красотой, которая его окружала. Он даже сумел более или менее забыть о Симкине. Похоже, на бесцеремонные оскорбления и скандальные замечания молодого человека с бородкой никто не обиделся. И хотя то там, то тут у аристократов подрагивали усы или бледнели румяные щеки, герцоги и бароны, баронессы и маркизы вытирали кровь и с наслаждением наблюдали, как Симкин элегантно разделывает на куски очередную жертву.

Мосия понимал, что сам он сразу же потеряется в такой толпе, и потому старался держаться поближе к остроумному насмешнику. Юноша перестал обращать внимание на разодетых аристократов и аристократок, которые тоже явно старались его не замечать. Они видели его простую одежду и загорелую кожу, его мозолистые ладони и окрепшие от тяжелой работы в поле руки, и, увидев все это, отмахивались от юноши и кривили губы, словно от него исходил дурной запах.

— Почему Джорам хочет быть частью всего этого? — спросил у себя Мосия, когда Симкин остановился, чтобы уязвить своим остроумием очередную пару веселящихся аристократов. На юношу снова нахлынула тоска по дому, как и возле гробницы древнего волшебника. Он никогда не чувствовал себя более одиноким, чем сейчас, посреди огромной толпы людей, которым не было до него никакого дела. Мосия вспомнил своих отца и мать, и на его глаза навернулись слезы. Он быстро заморгал, надеясь, что никто ничего не заметил. Потом, чтобы избавиться от грустных мыслей, Мосия сосредоточил все внимание на парящей впереди платформе.

Глаза юноши расширились, он ахнул, настолько зачарованный зрелищем, что медленно опустился и встал на мягкую зеленую траву. Мосия был так смущен, оказавшись в толпе, так настороженно высматривал Дуук-тсарит и так разволновался из-за Симкина, что даже не обратил внимания на несколько подобных воздушных помостов, которые они с Симкиным уже миновали. Но это... это было нечто невероятное! Мосия даже не мечтал о чем-то столь великолепном и удивительном.

На самом деле на площадке выступала обычная водная танцовщица. Она танцевала хорошо, но ничем особенным не выделялась. И Мосия, несколько детишек, полуслепой старик-каталист да пара умеренно пьяных университетских студентов были ее единственными зрителями. Дети вскоре заскучали и куда-то упорхнули. Каталист дремал, стоя перед сценой, а студенты возбужденно жестикулировали. А Мосия смотрел на танцовщицу, не отрываясь.

Сцена — парящая в воздухе хрустальная платформа — висела над одним из множества искристых ручейков, струившихся через рощу. Друиды изменили русло большой реки, протекавшей через Мерилон, и направили ее в рощу, для подпитки деревьев и другой растительности и для развлечения публики. Используя свое магическое искусство, водная танцовщица воздействовала на ручей — струи воды поднялись на помост и танцевали вместе с ней.

Танцовщица была молода и миловидна, с волосами цвета воды. Ее одежда, казалось, тоже была соткана из воды — тонкое влажное платье обтекало стройное тело девушки, как и водяные струи, которые спиралями взлетали из ручья и переплетались над хрустальным пьедесталом в сложных фигурах танца. Магия танцовщицы словно оживила воду. Вода подхватила девушку и подняла пенными руками. Тело водной танцовщицы струилось вместе с водой, она сливалась воедино со своей стихией.

Танец с водой закончился слишком быстро. Мосия мог бы любоваться им, пока река не пересохнет. Девушка на хрустальной платформе улыбнулась и выжидательно посмотрела на него. С ее тела сверкающими ручейками стекала вода. Потом, догадавшись, что юноша не собирается бросать ей деньги, танцовщица тряхнула мокрыми голубыми волосами и, приподняв хрустальный помост повыше, поплыла вниз по течению ручья.

Мосия проводил ее взглядом и хотел уже пойти следом, как вдруг заметил, что вокруг него собирается толпа. Юноша удивленно огляделся по сторонам, но тут сверху плавно опустился Симкин и встал на траву рядом с ним. Бородатый молодой человек снова сменил наряд. Теперь на Симкине был пестрый шутовской костюм и дурацкий колпак с бубенчиками. И Мосия постепенно сообразил, все больше тревожась, что этот шут указывает собравшимся на него.

— Милорды и миледи! Специально для вас привезен, с огромным риском для жизни и ценой неимоверных усилий, из ужасной дикости Внешних земель! Вот он, милорды и миледи, подлинный экземпляр, единственный во всем Мерилоне! Представляю для вашего удовольствия — вот он, крестьянин!

В толпе одобрительно засмеялись. Мосия, у которого кровь зашумела в ушах, схватил Симкина за разноцветный рукав и прорычал:

— Что ты творишь?

— Подыграй мне, здесь этот добрый малый! — вполголоса сказал ему Симкин. — Вон там, посмотри! Кан-ханар, который чуть не арестовал нас возле Врат! Мы сказали ему, что мы комедианты, помнишь? Теперь надо вести себя соответствующе, согласен?

Внезапно он оттолкнул Мосию и воскликнул:

— Боже мой, он напал на меня! Что за дикие создания эти крестьяне, мои лорды и леди! Назад, я сказал! Назад! — Сорвав с головы шутовской колпак, Симкин замахал им перед Мосией, на радость толпе.

Растерянно глядя на Симкина, Мосия лихорадочно соображал, хватит ли ему Жизненной силы, чтобы стать невидимым или хотя бы для того, чтобы сбить Симкина с ног. А молодой человек в костюме шута уже подскочил, пританцовывая, к нему и погладил его по носу.

— Видите? — обратился Симкин к зрителям. — Какой послушный! В завершение нашего представления я засуну голову прямо ему в пасть! Что ты стоишь как пень, Мосия! — прошипел Симкин ему на ухо. — Мы же странствующие комедианты! Помнишь? Кан-ханар смотрит на нас! Ты прекрасно изображаешь из себя оторопевшего болвана, мой милый мальчик, но этого недостаточно. Скоро им это надоест. Придумай что-нибудь позанятнее. Мы не должны привлекать к себе внимание...

— Ты уже сделал все возможное, чтобы привлечь к нам внимание! Какого черта я должен придумать, по-твоему? — прошептал в ответ разозленный Мосия.

— Кланяйся, кланяйся! — сквозь зубы сказал Симкин. Улыбаясь, кланяясь толпе и размахивая колпаком с бубенчиками, Симкин положил ладонь на затылок Мосии и заставил «дикого крестьянина» неуклюже поклониться.

— Так, давай подумаем вместе... Ты стихи какие-нибудь знаешь? Может, ты петь умеешь или танцевать? Можешь рассказать какую-нибудь смешную историю? Да кланяйся ты, кланяйся! Не умеешь? М-м-м... Придумал! Будешь глотать огонь! Это довольно просто. Ты не страдаешь газами? Это может быть опасно...

— Да оставь ты меня в покое! — Мосия с трудом отбросил руку Симкина, высвободился и затравленно огляделся по сторонам. Его лицо раскраснелось, ладони взмокли от пота. Толпа выжидательно смотрела на него. Руки и ноги Мосии стали холодными как лед. Он застыл, не в силах пошевелиться. Он даже соображать не мог. Глядя на толпу зрителей, которые тоже смотрели на него, Мосия заметил Кан-ханар. По крайней мере, здесь действительно был человек в одежде Кан-ханар, хотя Мосия не мог сказать, был ли это тот самый Кан-ханар, с которым они встречались у Врат. Но все равно Мосия понимал, что рисковать нельзя. Ах, если бы он только мог что-нибудь сделать!

— Эй, Симкин! Твой крестьянин уже всем наскучил! Отправь его обратно во Внешние земли!

— Нет, подождите! Что это он делает?

— О, это уже на что-то похоже! Смотрите, он рисует! Как оригинально!

— Что это такое?

— Это... да, мои дорогие, это дом. Сделанный из дерева! Какой чудесный примитивный дом! Я слышал, что полевые маги живут в этих убогих маленьких хижинах, но и подумать не мог, что когда-нибудь увижу такую! Разве это не забавно? Наверное, он рисует для нас свою деревню. Браво, крестьянин! Браво!

Из толпы доносились замечания и аплодисменты. Симкин что-то говорил, но Мосия его уже не слышал. Он вообще ничего больше не слышал. Он слышал только голоса из своего прошлого и рисовал картину, живую картину. Холстом ему служил воздух, а кистью — тоска по дому.

Толпа вокруг крестьянина и шута разрасталась, а изображения, сотворенные магией Мосии, изменялись и перемещались в воздухе у него над головой. По мере того как картина становилась все яснее, четче и подробнее — воспоминания Мосии оживляли изображение, — смех и восхищенные возгласы в толпе сменялись негромким бормотанием. А потом воцарилось благоговейное молчание. Зрители стояли не шевелясь и не решались проронить хоть слово. Блестящая, беззаботная толпа смотрела на жизнь полевых магов, которую показывал им Мосия.

Жители Мерилона видели домики, которые когда-то были деревьями. Друиды своей магией превратили толстые стволы в грубые, безыскусные хижины, с крышами из переплетенных между собой ветвей. Яростные зимние ветры задували снег сквозь щели и трещины в дереве, а полевые маги растрачивали драгоценную Жизненную силу, окружая своих детей сферами тепла. Зрители видели, как крестьяне едят свою скудную пищу, а снаружи, в снегу, рыщут волки и другие свирепые звери, вынюхивая теплую кровь. Они видели, как мать укачивает мертвого младенца.