Виктория Угрюмова - Огненная река

• Название: Огненная река
• Автор: Виктория Угрюмова
• Издательство: Азбука
• Жанр: Романтическое фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-267-00320-4

Охота за талисманами Джаганнатхи продолжается. Роман с камнем уводит Каэтану в бесконечные скитания по морям и суше, где ей предстоит испытать стойкость в битвах и коварных покушениях, попасть в рабство и даже на гладиаторскую арену. Но главное сражение впереди...

---

Красный Хассасин был живой легендой. Иногда одного звука его имени было достаточно, чтобы противник застыл на месте, готовый к смерти. И поэтому он не поверил, когда длинное прямое лезвие легко миновало его клинок и вонзилось ему под левое ребро, даже боли почти не было.

На красном крови почти не видно, особенно в отблесках алого пламени. И потому многие пираты даже не поняли, что случилось, отчего их предводитель медленно опустился на колено, затем согнулся, уперев локоть в палубу, и только потом повалился на бок, выронив свой диковинный меч. Его борода уперлась в темное небо, в застывших глазах плясали отблески огня горящей галеры.

Только тогда над морем пронесся отчаянный крик:

– Красный Хассасин мертв! Она убила Красного Хассасина!!!

И это было сигналом к повальному бегству. Головорезы пытались убраться с корабля столь же отчаянно, как еще несколько минут назад стремились попасть на него. Но сангасои не давали им уйти безнаказанными: они убивали их десятками, воспрянув духом от известия, что их госпожа жива и уничтожила самого страшного из противников. Пираты падали, испепеленные фиолетовыми шарами и золотыми стрелами огней; они умирали под клинком Аэдоны – эльфийским мечом, который участвовал в сотнях сражений за свою долгую, бурную жизнь. Зарубленные жутким топором Куланна, пронзенные стрелами, насаженные на копья, Сарконовы пираты прокляли тот день и час, когда вздумали напасть на гордый красавец корабль, на всех парусах шедший к проливу Удевалла.

Находящиеся на двух уцелевших галерах пытались перерубить абордажные канаты, чтобы уйти на веслах в море, скрыться, надеясь на то, что их не станут преследовать.

В этот момент в воздухе пронеслось хрупкое, изящное тело, и вот уже Каэ стоит выпрямившись на борту вражеского судна.

– За мной! – крикнула она, взмахнув мечами. – Не дадим им сбежать!

И с яростными криками, размахивая оружием, воины Сонандана – справедливая месть за сотни разграбленных кораблей и тысячи загубленных душ – пошли на абордаж.

* * *

Все было закончено к восходу солнца. И когда розовый рассвет забрезжил над морем, сангасои уже закончили убирать с палуб «Астериона» мертвые тела. В живых не осталось ни одного головореза. А среди воинов Куланна и матросов было больше раненых, нежели убитых. Но все же без жертв не обошлось. Семнадцать человеческих жизней унесло с собой ночное сражение, и человек семьдесят были выведены из строя. Корабельный лекарь с помощью Номмо и Магнуса перевязывал раны, стараясь поспеть одновременно всюду.

Барнаба топтался у капитанского мостика, где Лоой – с перевязанной головой и левой рукой, обмотанной тремя слоями полотна, – тщательно выверял курс через пролив Удевалла. Корабль стремительно несся под полными парусами прямо в это узкое ущелье, где сталкивались два мощных течения, образуя гигантские волны и водовороты. Лоцман Яртон, посуровевший после смерти сына, напряженно всматривался вперед, ориентируясь по каким-то едва приятным деталям. Каэ рассматривала серьезные, сосредоточенные лица матросов, только по их выражению догадываясь о том, насколько сложен был предстоящий путь. Ибо капитан Лоой вел «Астерион» с такой легкостью, что этот переход мало чем отличался от всего предыдущего плавания по открытому спокойному морю.

Вокруг внезапно потемнело – это высокие берега Сарконовых островов угрожающе надвинулись на гордый корабль, стремясь раздавить его в своих смертельных объятиях. Волны что было силы заколотились о крутые борта, и также мгновенно и неожиданно все изменилось: просияло умытое, какое-то совершенно особенное, будто бы незнакомое, солнце, облегченно выдохнул капитан, так что по всему кораблю было слышно; стали спокойнее лица моряков, разгладились суровые морщины и жесткие складки у рта.

Проскочили. Пролив Удевалла, Сарконовы острова, Хадрамаут, страшная гибель Мердока ап-Фейдли на Алтаре Йа Тайбрайя – все это оставалось позади, а впереди лежал огромный океан Локоджа, в котором затерялась прекрасная, далекая и таинственная Имана.

* * *

– Решайте сами, дорогая госпожа, – молвил Лоой.

Компания собралась в капитанской каюте, за огромным дубовым столом с такой необъятной столешницей, что, казалось, карта Арнемвенда, лежавшая на ней, изображала мир в натуральную величину. Двухнедельное, никакими особенными событиями не отмеченное плавание, более похожее на парение между небом и водой, которые, отражаясь друг в друге как два голубых зеркала, сливались на горизонте в единое целое, привело наконец «Астерион» в точку, откуда нужно было прокладывать новый курс. По этой причине капитан и пригласил своих пассажиров, чтобы обсудить столь важный вопрос и принять решение с учетом всех деталей.

– Наш путь может пролегать в три точки, находящиеся отсюда на одинаковом удалении: это Аджа-Хош и Сетубал – два порта Эль-Хассасина – и Трайтон, находящийся уже на территории Ронкадора.

– А как удобнее?

– С точки зрения расстояния, конечно. Сетубал. Тогда можно будет пересечь территорию Эль-Хассасина водным путем, поднявшись вверх по Нии. Захватим мы еще часть дороги по Хартуму. И уже от истока реки вы сможете двигаться по направлению к Лунным горам. Но здесь есть свои «за» и «против». Преимущества этого пути очевидны. Но Эль-Хассасин не самое гостеприимное государство, к тому же Ния, хоть и судоходна даже в верхней своей части, все же не самая глубокая река мира, и потому «Астерион» может там и не пройти, особенно если накануне было мало дождей и Ния обмелела.

Можем мы двигаться и от Трайтона. Там нет достойных упоминания рек, но зато дороги королевства Ронкадор славятся на всю Иману удобством и безопасностью. Так что от Трайтона можно прямиком ехать к озеру Эрен-Хото, на противоположном берегу которого находятся и Лунные горы, и храм.

– По-моему, вы сами сказали, что нужно делать. Выбираем Трайтон. Если, конечно, нет никаких скрытых причин не принимать это решение.

– Абсолютно никаких, – уверил Каэтану капитан Лоой. – Все в порядке, ветер прекрасный, и, благодаря Астериону, мы должны благополучно пересечь океан. Откровенно говоря, я страшно рад, что он нам покровительствует, ибо в этот период года в океане Локоджа бушуют ужасные штормы.

– И вы надеетесь не попасть в шторм, потому что нам помогает Астерион? – со странным выражением лица спросил Барнаба.

Если бы речь шла не о таком странном лице, как то, что было у разноцветного толстяка, Каэ определила бы это выражение как откровенный ужас.

– Естественно, – осторожно ответил капитан. Похоже, он тоже почуял неладное.

– Тогда нам конец, – заявил Барнаба. – Мы ведь оторваны во времени от всего, что оставляем позади себя. Мы как бы странствуем по будущему нашего мира, а поскольку мы не способны объять его целиком, то мне приходится сдвигать в прошлое то будущее, которое мы уже посетили. Вам ясна моя мысль?

– Ничего не понимаю, – откровенно сообщил Лоой.

– А я понимаю, но не Барнабу, – сказала Каэ. – Главное не в этом. Главное, капитан, заключается в том, что Астерион не сильнее и не могущественнее остальных богов и он просто не в состоянии спорить с вездесущим временем. Он не пробьется к нам, так же как и прочие. И это значит для нас погодные условия без поблажек. Так что готовьтесь к тому, что мы можем на всех парусах влететь в какой-нибудь ураган...

– Только не это, – молвил капитан. – Давайте надеяться на лучшее.

... А через два дня разразился шторм.

* * *

Честь и слава хаанухам, умеющим строить такие корабли!

«Астерион» метался в бушующем океане, то взмывая вверх, поднятый на гребень громадной волны, то рушась вниз, в разверзшуюся бездонную пропасть; доски скрипели, мачты трещали, весь корабль содрогался не то от напряжения, не то от ужаса, но выдерживал раз за разом все более сильные удары бури.

Порванные в клочья облака с такой скоростью неслись по тяжелому, свинцово-серому небу, что напоминали вспугнутых грязных и мокрых птиц. Косой дождь изо всех сил хлестал непокорное судно, завешивая мир вокруг седой пеленой. Где-то наверху громыхало, изредка с неба спархивали белые молнии.

Барнабу мучила морская болезнь. Это было удивительно, если учесть, что остальных мучили ноющие шишки и ссадины, набитые при попытках передвигаться по брыкающемуся кораблю. Тех, кто стоял на вахте у штурвала, приходилось накрепко привязывать веревками, чтобы не смыло за борт. Матросы один за другим возвращались в свои каюты, промокшие до костей, исхлестанные волнами, уставшие. Магнус несколько раз пытался заговорить шторм, читал заклинания; шторм вроде бы отступал, утихал, и надежда только-только прокрадывалась в души измученных, доведенных до отчаяния людей, как буря с новой силой обрушивалась на могучий корабль. Ураган казался живым существом, испытывающим искреннюю неприязнь к судну, которое осмелилось плыть по океану Локоджа.