Нора Робертс - Любовь в вечерних новостях

• Название: Любовь в вечерних новостях
• Автор: Нора Робертс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004423-2

Оливия Кармайкл — популярная тележурналистка и просто красивая женщина— жила только работой, постоянно подавляя свои желания.Пережив однажды боль потери, она больше не хотела страдать. Но все изменилось, когда в ее жизнь ворвался Торп — известный журналист и неотразимый мужчина. Он сумел понять, что под холодной внешностью Ливи скрывается страстная, пылкая натура, — и сделал все, чтобы это пламя вырвалось наружу. Но только перед лицом смертельной опасности он дождался ее признания…

---

— Это верно, — сказала Ливи.

Торп предложил ей стакан вина. Она рассеянно взяла его, продолжая разглядывать толпу.

— У меня была подруга, которая работала в газете в Остине. Она говорила, что газеты дают информацию для думающих читателей, а телевидение только показывает картинки.

Торп закурил сигарету.

— И что вы ей ответили?

— Ну что тут скажешь? Реклама везде одинакова. — Ливи улыбнулась, вспомнив свою строгую приятельницу. — Я говорила, что телевидение более непосредственно, она же утверждала, что газеты более аналитичны. Я указывала, что телевидение дает зрителю возможность увидеть событие, она доказывала, что печать позволяет читателю подумать. — Ливи пожала плечами и пригубила холодное сухое вино. — Наверное, мы обе были правы.

— Когда я учился в колледже, то писал для газет.

Торп наблюдал, как Ливи внимательно изучает окружающих. Она все впитывала как губка. Услышав его фразу, она обернулась и с любопытством посмотрела на него.

— Почему же вы переключились на телевидение?

— Мне нравился более быстрый темп, возможность быть прямо на месте событий. Видеть все своими глазами и тут же рассказывать об этом.

Ливи кивнула. Она хорошо его понимала. У Торпа в руке был стакан виски. Ливи заметила, что пьет он мало, но курит непозволительно много. Ливи вспомнила непрерывную цепь сигарет Карла.

— Как вы боретесь со стрессом?

Он усмехнулся и, к ее удивлению, погладил жемчужину в ее серьге.

— Занимаюсь греблей.

— Чем?!

Его прикосновение отвлекло ее на миг, но изумление ее не стало от этого меньше. Нет, он положительно непредсказуем.

— Греблей, — — повторил он, — на лодке, по реке. А когда слишком холодно, играю в гандбол.

— Гребля… — Ливи задумалась. Вот почему у него такие натруженные, мозолистые руки.

— Да, знаете ли. Вперед, Йель! Она улыбнулась.

— Это первая ваша настоящая, щедрая улыбка, — сказал он. — Кажется, я влюбился.

— Это не в вашем твердом характере.

— Да что вы, я настоящая сливочная помадка. Он поднес ее руку к губам. Ливи осторожно отняла ее, чувствуя легкую дрожь в пальцах.

— Вряд ли при таких качествах можно раскрыть незаконное присвоение государственных средств в министерстве внутренних дел.

— Ну, это работа.

Он подошел на шаг ближе, так что они почти касались друг друга.

— Поверьте, что перед вами — жалкий романтик. Меня умиляет свет горящей свечи и до глубины души трогает прелюдия Шопена. Женщина может увлечь меня с помощью огня, пылающего в камине, и бутылки вина.

Ливи поднесла бокал к губам. Наверно, от вина у нее слегка кружилась голова.

— Не сомневаюсь, что это удавалось тысячам.

— Вы же мне сказали, что я хвастун, — усмехнулся Торп. — Кроме того, журналистика оставляет мало свободного времени.

Ливи было нелегко сохранять дистанцию. Она покачала головой и вздохнула.

— Но я не хочу в вас влюбляться, Торп. Действительно, не хочу.

— Не принимайте поспешных решений, — добродушно посоветовал он.

— Ти Си! — Последовал увесистый тычок в спину Торпа. — Я так и знал, что найду вас в обществе красивой женщины. — Так приветствовал их представитель штата Виргиния.

Сенатора Уайета отличали несколько фунтов избыточного веса, розовые щеки и всем известная общительность. Ливи знала, что он ведет кампанию против сокращения ассигнований на образование и социальные нужды. Она две недели безуспешно пыталась пробиться к нему на прием.

Торп добродушно отнесся к его тяжеловесному приветствию.

— Сенатор — Оливия Кармайкл. Сенатор в том же стиле потряс руку Ливи.

— У меня отличная память на лица, и я вас где-то видел. Однако держу пари, что вы не подружка ТиСи.

Торп то ли кашлянул, то ли вздохнул. Ливи стрельнула в него взглядом.

— Я работаю в Вашингтонском отделении «Новости мира», сенатор Уайет. Мистер Торп и я — коллеги.

— Да-да, конечно. Теперь я вспомнил, Ти Си предпочитает другой тип женщин. — Он наклонился к Ливи и подмигнул. — Ноги прямо из плеч и минимум мозгов.

— Неужели? — Ливи задумчиво посмотрела на Торпа.

— У вас потрясные ноги, Ливи! — невозмутимо заметил Торп.

— Да, я уже слышала об этом. — И она обратилась к Уайету: — Сенатор, мне бы очень хотелось побеседовать с вами о серьезных вещах. Полагаю, здесь не место. Может быть, вы назначите более подходящее время?

Уайет минуту колебался, потом кивнул.

— В понедельник утром в моем офисе. А вам с Ти Си надо сейчас потанцевать, — распорядился он и быстрым движением одернул смокинг. — Пойду посмотрю, есть ли в буфете что-нибудь стоящее вроде икры и гусиной печенки.

И с уморительной миной сенатор неспешным шагом удалился.

Торл взял Ливи за руку.

— Хочу последовать совету сенатора, — объяснил он. И, обняв Ливи, повел ее в круг. Это был второй случай, когда он обнял ее. Тело ее немедленно затрепетало в ответ на его прикосновение. Ливи напряглась. Боже, это становилось каким-то наваждением.

— Вы не любите танцевать? — тихо спросил он.

— Конечно, люблю. — Она старалась говорить спокойно и ровно.

— Тогда в чем же дело?

Его рука легко держала ее за талию, его губы почти касались ее уха. По коже у нее побежали мурашки.

— Когда мы займемся любовью, вашингтонская элита этого не увидит. Я люблю уединенность.

Понадобилось некоторое время, прежде чем до нее дошел смысл его высказывания. Ливи просто навылет пронзила его взглядом.

— Да вы что?!

— Тише, тише. Я знаю, что говорю, — прошептал он. — Сердце у вас бьется так же сильно, как тогда, когда я поцеловал вас возле бара О'Райли.

— Неправда! — с излишней горячностью возразила она. — Оно бьется не сильнее обычного. И я вам уже говорила, Торп, вы мне не нравитесь.

— Но потом вы уточнили, что не хотите в меня влюбляться, а это совсем другое дело.

Она была такой тоненькой. Ему хотелось прижать ее к себе изо всей силы, чтобы она растворилась в нем.

— Я бы легко мог узнать, что вы сейчас чувствуете, если бы поцеловал вас, но федеральная разведка сообщит, что Торп и Кармайкл заключили перемирие на нейтральной почве.

— Ага, и передовица будет о том, как Торпу сломали челюсть, когда Кармайкл прервала дипломатические отношения.

— Ваши руки для этого не годятся, — задумчиво сказал он. — Тем не менее предпочитаю делать репортажи сам, а не быть их героем.

Музыка смолкла, и Ливи отстранилась.

— Хочу проверить ваше предположение насчет дамской комнаты, — сказала она спокойно, хотя сердце у нее действительно готово было выпрыгнуть. Она злилась на Торпа за то, что он знает об этом.

Торп смотрел, как она уходит. Ему хотелось, чтобы проклятый прием уже закончился. Они бы остались с ней наедине хотя бы на несколько минут. Он весь горел от прикосновения ее тела. Никогда еще он не желал женщину так сильно. Вдобавок его не покидала уверенность в том, что предстоящая битва будет не из легких. Торп вынул сигарету, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.

Он привык к постоянным стрессам в работе. Говоря по правде, он ими жил. В этом был секрет его успеха. Он мог по нескольку дней спать урывками, но энергия била ключом. Ему не нужны были витамины, только материал для репортажа.

Однако с ней все было иначе. Он стремился к победе, зная, что цель пока недостижима. «Пока», — мрачно решил он и снова затянулся. Если нужно осадить крепость по имени Оливия Кармайкл, он именно так и сделает. Она от него не уйдет.

— Ти Си, разбойник! Как дела?

Торп повернулся и пожал руку пресс-секретарю канадского посла. «Успешная осада потребует немало времени, — подумал он. — А жизнь тем временем течет без остановок».

Ливи не спеша обновляла макияж, хотя в этом не было необходимости. Пудря нос, она пыталась хоть как-то понять свое отношение к Торпу. Он, несомненно, привлекателен как мужчина, неохотно признала она. Она только что ощутила это на себе. Но при этом, боже, как с ним трудно, просто до отчаяния. «Этот напыщенный павлин мне нравится», — с ужасом заключила она.

В зеркале Ливи увидела двух вошедших женщин. Одна была член конгресса Эмили Тэкстер, худощавая, немодно одетая женщина-работяга. Избиратели любили ее настолько, что послали в конгресс на второй срок абсолютным большинством голосов. Женщина, которая вошла вместе с ней, тоже лет пятидесяти, в элегантном сером шелковом платье, была полнее. Ее лицо показалось Ливи знакомым. Они о чем-то говорили. Ливи опять вынула компакт-пудру и прислушалась.

— Вы более терпимы к людям, чем я, Майра. — Эмили села на стул и устало вытащила гребенку.

— Род — неплохой малый, Эмили. — Майра тоже села и достала ярко-красную губную помаду в серебряном футляре. — И если бы вы были с ним поласковее, он, возможно, оказал бы вам содействие.

— Его не интересуют экологические проблемы Южной Дакоты, — заметила Эмили.

Она не спешила причесаться, постукивая гребенкой по ладони.