Памела Робертс - Преодолевая препятствия

• Название: Преодолевая препятствия
• Автор: Памела Робертс
• Жанр: Современные любовные романы

Судьба может сделать своим орудием все, что ей заблагорассудится, когда пожелает доказать, что от нее не уйти. Даже видавший виды автомобиль.

Как на крыльях летит Хэнк через всю страну к своей возлюбленной. Еще бы — дочь миллионера приняла его предложение, а ее всесильный отец-киномагнат благословил их союз! И вдруг досадная поломка посреди канзасской степи. Ни одного городка поблизости. Лишь придорожный мотель, хозяйка которого еле сводит концы с концами…

---

— «Парсонс и Парсонс, поставки и контракты».

— Габриелла, привет, это Джек. Решил вот узнать, как ты себя чувствуешь.

Черт, мысленно выругалась она, как же он некстати! Но милейшим голосом ответила:

— Здравствуй, Джек. Спасибо за беспокойство, мне немного лучше. Голова уже прошла, но… — Она заколебалась, не зная, что бы такое сказать, чтобы сразу же исключить возможность еще одного приглашения с его стороны.

Но Джек Мортон и не нуждался в более откровенных намеках, чем это легкое, едва ощутимое колебание в ее голосе.

— О, конечно, не так сразу. Женщины — существа нежные. Надеюсь, ничего серьезного?

— Нет-нет, простое недомогание. Скоро все будет в порядке, — заверила она, радуясь проявленному им такту.

— Что ж, отдыхай и выздоравливай поскорее. Надеюсь скоро увидеть тебя.

— Непременно, Джек. Еще раз спасибо за внимание. И за вчерашний обед тоже. Мне так неловко, что я…

Он, как истинный джентльмен, отмел ее извинения.

— Я был чертовски рад нашей встрече. И я все понимаю, не волнуйся. Ну, до скорого, Габби.

— До скорого, — эхом отозвалась она. И облегченно вздохнула, когда связь окончательно прервалась.

Ну и дела! А ведь Джек-то, пожалуй, и впрямь проявляет к ней интерес. Три года ничего, кроме удушающих тоски и одиночества, а теперь вдруг сразу двое, одновременно…

Она засмеялась, махнула рукой и сказала вслух:

— Не придумывай себе красивой сказки, Габби, малышка. И ни на что не надейся. Помни, чем все это кончается.

Но несмотря на столь строгое внушение, продолжала свою скучную работу с радостной улыбкой на губах, мысленно снова и снова возвращаясь к предстоящему вечеру…

8

Габриелла мчалась домой, не чувствуя привычного груза свинцовой усталости не от количества сделанного за день, а от гнетущего ощущения пустоты. Сегодня все было иначе. Сегодня ее ждал спокойный и приятный вечер с отцом, внезапно, похоже, решившим завершить затянувшийся траур и вернуться к жизни. А потом… о, потом, когда он уснет, она наденет что-нибудь сексуально-обольстительное и спустится вниз, в номер четыре, где ее встретит и примет в свои нежные и сильные объятия он, Хэнк… Хэнк Сандерс, а не мерзавец Арти.

И будь она проклята, если потратит эти драгоценные часы на разговоры!

После — да, возможно. Но не до того, как еще раз, и хотелось бы не один, вкусит сладость его любви.

Любви? Эй, детка, очнись и подумай, что за ерунду ты несешь! — строго приказала она себе, но поспешила отмахнуться от благоразумных увещеваний.

Да, любви. Он сказал, что любит меня! Так красиво сказал… И я ему верю, отозвался мягкий голос ее истинного «я» — ласкового, нежного, полного светлых надежд и ожиданий, того самого, который она старательно подавляла в себе эти долгие и тяжелые последние годы.

И отлично. Он не лгал. Только любит он не тебя, а трахать тебя. А это немножко другое, милая…

Не немножко, а совсем другое. Не думай, что я этого не понимаю.

Ну так тогда и не веди себя подобно изголодавшейся по любви дуре.

Это почему же? Я действительно изголодалась по любви. Мне двадцать шесть, даже с половиной, а меня так никто еще и не любил, кроме отца.

А как же твой драгоценный Арти? Высокий светловолосый красавец, по которому ты с ума сходила?

Ха! Нашла о ком вспомнить! Уже даже я поняла, что никакой любви между нами не было.

Это я его любила, я! А он… Да что говорить! Ты сама отлично все знаешь.

Неизвестно, до чего бы довела ее эта внутренняя беседа, полная разногласий, если бы впереди не замаячил мотель.

Черт, опять половина лампочек на вывеске не горит, заметила Габриелла, моментально объединив обе половины своего «я». Наверное, и на шоссе не лучше дело обстоит. Никудышный из меня управляющий… У Сэмми все всегда пребывало в полном порядке, поэтому к ней и не ленились заезжать.

Так оно и было. Но не только постоянная и неустанная забота о бесконечных мелочах, создающая ощущение комфорта и почти домашнего уюта, обеспечивала непрерывный поток постояльцев, а значит, и долларов в их мотель. Нет, главным, безусловно, была сама Сэмми — вечно улыбающаяся, веселая, оживленная, всегда готовая перекинуться словечком, пойти навстречу…

Каково же было горе постоянных клиентов — шоферов-дальнобойщиков — при известии о ее трагической гибели! Они еще некоторое время продолжали сворачивать с основного шоссе, чтобы заночевать в знакомом месте, пытаясь хоть таким образом оказать моральную, да и финансовую поддержку убитому скорбью вдовцу и его дочери. Но постепенно эти визиты становились все реже и реже, пока не прекратились совсем.

Габриелла прекрасно понимала, что их отпугивало ее унылое выражение лица, зачастую залитое слезами. Но ничего поделать с собой не могла. Она ведь не планировала провести свою жизнь в крошечном мотеле посреди канзасских степей. Нет, тысячу раз нет!

Она покинула отчий дом через четыре года после того, как Сэмми стала ее второй матерью, перебралась в Остин, столицу Техаса, выучилась на секретарских курсах и устроилась в окружную прокуратуру. У нее были интересная работа, очень приличная зарплата и возможность удовлетворять свои желания и стремления. Она проработала помощником референта главного прокурора мистера Борленда почти четыре года, когда тот принял на должность своего второго заместителя некоего Артура Дилана. Ее Арти…

Высокий, накачанный, красивый, остроумный и бесконечно обаятельный, он в первую же неделю свел с ума весь женский персонал. Дилан был настолько хорош, что Габби, никогда не ценившая себя по достоинству, даже не надеялась на внимание этого великолепного представителя мужской половины рода человеческого. Но вскоре выяснилось, что она ошиблась.

Через два месяца все дамы единодушно пришли к выводу, что Дилан либо имеет любовницу, поглощающую всю его энергию, остающуюся после четырнадцатичасового рабочего дня, либо опасается за свою репутацию, либо попросту интересуется не женщинами. Но тут Габриеллу вызвали на другой этаж, где находился кабинет второго заместителя, и попросили временно заменить его внезапно заболевшего секретаря.

Она сидела за столом и бойко строчила в стенографическом блокноте, а Дилан, диктуя, расхаживал по кабинету и искоса поглядывал на ее обтянутые чулками цвета загара стройные ноги. Габриелла была девушкой скромной и юбки носила не выше колена, но то, что являлось глазу, вызывало неодолимое желание взглянуть выше.

Так начался их роман, ставший предметом широкого обсуждения. Но поскольку оба были свободны и имели полное право любить, кого пожелают, то никакого внимания на праздную болтовню и недоброжелательные, а часто и попросту злобные сплетни и вымыслы не обращали.

Габриелла полюбила впервые в жизни и буквально задыхалась от огромности счастья. Самый красивый, самый умный, самый красноречивый и самый обаятельный — в общем, единственный на всем земном шаре — мужчина принадлежал ей!

Артур Дилан ухаживал красиво. Он непрестанно говорил ей о своих чувствах, осыпал ее комплиментами, посылал цветы и дорогие коробки обожаемого ею шоколада, водил в рестораны и на концерты, провожал до дома. Но прощался всегда на пороге, по-старомодному изысканно поцеловав руку.

Она была одновременно очарована и разочарована его сдержанностью. С одной стороны, ей льстило такое уважение, почти преклонение перед ее чистотой. Ибо она и в самом деле была чиста и невинна — ни один мужчина еще не смущал ее покоя ни в прямом, ни в переносном смысле. Но с другой… о, с другой — даже эти безобидные поцелуи оставляли ее бездыханной и смутно жаждущей продолжения.

Габриелла, естественно, знала о сексе почти все по многочисленным рассказам подружек и, хотя не спешила отведать его радости с первым встречным, но Арти… Арти — не первый встречный. Ему и только ему она готова была подарить свою девственность, с ним и только с ним впервые вкусить сладость любовного безумия…

А он все не спешил перейти к главному, хотя постепенно ритуал прощального целования руки дополнился поцелуем в губы. И Габриелла, прижимаясь к нему, ощущала возбуждение его плоти и чуть не с ума сходила, мечтая, чтобы он поднялся с ней в квартирку, швырнул на кровать и сделал все то, о чем она до сих пор только слышала.

Так продолжалось несколько месяцев. И наконец в один из теплых осенних вечеров Арти пригласил ее в только что открывшийся ресторан французской кухни, попасть куда было практически невозможно. И там, глядя на нее, сияющую счастьем любви, взял за руку и попросил закрыть глаза. Она покорилась и с трепетом ощутила прохладное прикосновение металла, а затем жгучее — его губ.

— Моя испанка… Моя прекрасная Кармен… — шепнул Арти. — Можно открывать.

Габриелла подняла длинные ресницы и…

— О, Арти!..

На безымянном пальце левой руки сияло и сверкало кольцо с бриллиантом.

— О, Арти!.. — повторила она, не отрывая благоговейно-восхищенного взгляда от роскошного произведения ювелирного искусства. — Это… это слишком дорогой подарок. Я не могу принять его…