Розмари Роджерс - Оковы страсти

• Название: Оковы страсти
• Автор: Розмари Роджерс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-237-05192-8

Независимая красавица Алекса, как в клетке, запертая в чопорных гостиных колониального высшего общества на Цейлоне, в романтическом порыве едва не дала себя соблазнить привлекательному незнакомцу, а спустя несколько дней с ужасом обнаружила, что неведомый обольститель — местный «светский лев», искатель приключений Николас де ла Герра! Напрасно пытается Алекса сделать вид, что не узнала его, — многоопытный Николас твердо намерен продолжить приятное знакомство…

---

— Берт прав. Сейчас джентльмен извинится и уберется прочь, не так ли, Берт? А затем мы поможем ее светлости благополучно вернуться назад, к ее друзьям.

— А что произойдет, если вам придется иметь дело с джентльменом? — Голос Николаса был вкрадчивым и почти ласковым, но в нем послышались такие нотки, что Алекса невольно передернула плечами, словно почувствовав внезапный холод. Он стоял на тропинке, широко расставив ноги, и по его безмятежному внешнему виду нельзя было понять, насколько он напряжен и буквально вибрирует внутри, как дикий зверь, готовый в любой момент прыгнуть и только ожидающий малейшего повода для этого.

Пока они разговаривали, оба этих человека стали незаметно приближаться с двух сторон, причем у одного из них оказалась в руке дубина!

— Нет никакой необходимости… — заговорила Алекса почти спокойным тоном, который она умела придать своему голосу в нужный момент, но ее тут же прервал короткий и ужасный смех Николаса:

— Очевидно, моя радость, эти джентльмены вознамерились стать твоими рыцарями! Значит, нам осталось только сразиться на поединке во имя твоей непостоянной благосклонности! Она довольно дорого стоит, предупреждаю вас, галантные рыцари! Но если вы или кто-то другой, кто платит вам за вашу галантность этим вечером, готов выложить необходимую сумму, тогда вам придется обратиться к мадам Оливье по поводу этой леди, которой вы причиняете сейчас неприятности!

Каждое из этих обдуманных слов причиняло Алексе нестерпимую боль и бросало то в жар, то в холод.

Затем, в течение каких-то томительно-невыносимых мгновений, она увидела, как в его руке зловеще блеснул нож, и внезапно вспомнила, что именно этим ножом он разрезал ее корсет.

— Ну? — издевательски спросил Николас, заметив, что те двое обменялись озадаченными взглядами. Он улыбнулся, точнее, просто дико оскалил зубы, а затем вкрадчиво произнес: — Давненько я не участвовал в настоящей драке и не убивал людей. Кто из вас будет первым? Или, может быть, оба вместе?

— Ты не возьмешь нас на испуг, приятель, всеми своими угрозами…

И когда он только успел броситься? Дальнейшее произошло так стремительно, что все расплылось у нее перед глазами, — один из нападавших упал на землю, корчась на траве и задыхаясь, зажимая обеими руками рану в животе, в то время как другой выронил свою дубинку и схватился за руку, между пальцев которой сочилась кровь.

— О Боже! Я истекаю кровью. Мы не собирались причинять вам никакого вреда… клянусь! Мы только пытались помочь леди, вот и все. Берт, скажи им, что я говорю правду…

Берт, пытавшийся сесть, был опрокинут на землю прямым ударом и остался лежать неподвижно, а Николас вновь оскалил зубы и вкрадчиво поинтересовался:

— Кто вам заплатил?

— Ради Бога, приятель! Я уже говорил тебе… нет!.. — Кровавая полоса пересекла его широкое лицо и тыльную сторону ладони, которой он пытался защититься, после чего он начал хныкать, издавая жалкие звуки широко открытым ртом, и при этом пятился назад, не отводя бегающих глаз от окровавленного лезвия ножа и сурового, безжалостного выражения лица преследовавшего его человека, который щурил свои ужасные глаза, словно призрак смерти.

— Я отрежу тебе уши и расширю ноздри, чтобы легче было дышать, когда станешь убегать, ублюдок! Кроме того, могу еще сделать дырку в твоем брюхе, в чем ты сможешь сейчас легко убедиться. С вываливающимися кишками ты сможешь прожить несколько дней! Я могу преподать тебе урок, дружище, как много можно сделать ножом и сколько частей тела можно вырезать у человека, оставляя его при этом в живых. Итак, я продемонстрирую тебе все это или ты назовешь мне имя? Я слишком спешу, чтобы задавать тебе вопросы по два раза, итак?..

Не в силах совладать с собой, Алекса отвернула голову, и ее стало неудержимо рвать. Ее руки скользнули по стене вниз, она опустилась на колени и уперлась лбом в шероховатую поверхность; все тело содрогалось от спазмов. Он действительно мог воплотить в жизнь любую свою угрозу — теперь она в этом уже не сомневалась. Он открыто и даже как-то небрежно признался в том, что был обвинен в убийстве своей жены… Чудовище! Как он убил ее? Неужели она умерла медленной и мучительной смертью, бедная, несчастная женщина? И что она собиралась делать с человеком, который так спокойно говорит о пытках другого человеческого существа? «Я могу преподать тебе урок, как много можно сделать ножом…» Алекса вновь почувствовала рвотные позывы, и на этот раз даже более сильные; холодный пот покрыл все ее тело.

— Наверное, нам лучше уйти отсюда, прежде чем кто-нибудь еще не решил преградить эту дорогу! Я надеюсь, ты пришла в себя?

Она была слишком слаба, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление, а потому позволила ему не очень-то вежливо поставить себя на ноги и повести рядом с собой; при этом ее юбки задели того беднягу, который сидел на земле и тихо стонал, по-прежнему обхватив себя руками. Она заметила, что Николас даже не взглянул ни на него, ни на его товарища, который то ли без сознания, то ли мертвый продолжал неподвижно лежать на земле, — при виде этого тела она была вынуждена зажать ладонью собственный рот.

— Я думал, что поскольку ты привыкла охотиться и получаешь удовольствие от этого занятия, то не потеряешь присутствия духа при виде небольшой крови, — довольно сурово заметил он и так сильно сжал ее руку, что она чуть не споткнулась.

— Это… это вызвано вовсе не видом крови, — ухитрилась выдавить Алекса из своего внезапно пересохшего горла. С большим усилием она сглотнула и продолжила: — Это из-за тебя! Что ты говоришь и что ты делаешь? Я даже не могу больше обсуждать это, меня тошнит… Ты был хуже, чем животное. Как ты мучил этого беднягу… А что, если ты убил его приятеля? Что, если он умрет от потери крови? Боже мой, Боже мой, оказывается, я совсем тебя не знала! И ты никогда не заставишь меня выйти за тебя замуж! Неужели ты думаешь, что я настолько безмозгла, что позволю тебе сделать это ради моего состояния, чтобы ты меня потом прикончил при первом удобном случае? Ты даже не будешь подстраивать несчастного случая, а убьешь меня сам, как убил свою первую жену!

Ей показалось, что она услышала, с каким шумом он резко втянул в себя воздух. Затем он так сильно стиснул ее руку, что она невольно вскрикнула от боли. Тогда он ослабил хватку и уже достаточно спокойным тоном, не выражавшим ничего, кроме удивления, произнес:

— Ты что, вообразила меня Синей Бородой? Если это так, то мне стоит напомнить тебе, что никогда не следует из любопытства входить в запертые комнаты или задавать слишком много вопросов!

— Это мне уже не грозит, поскольку по поводу нашего брака у меня вопросов нет! — горячо отпарировала Алекса. — А что ты имел в виду под этой мерзкой инсинуацией, которую ты посмел устроить с теми людьми? С какой стати, если у меня есть пистолет или нож, чтобы защитить себя, я буду…

— У меня нет иллюзий по поводу того, что бы ты сделала, моя сладкая, если б тебе представился случай. Ну а что касается моей ссылки на мадам Оливье, так ведь это твоя тетка, не так ли? А учитывая твою очевидную страсть к борделям и глубокое знание подобных мест, какой еще вывод можно было сделать?

Оказывается, он знал, но как давно и как много? На нее, одержимую мщением, подобное известие оказало действие, сравнимое со стаканом воды, выплеснутым в лицо. Но следующие слова она подбирала более осторожно. За этой своей озабоченностью Алекса едва не упустила, как он посадил ее в экипаж и уселся рядом. Услышав, как хлопнула дверца, а кучер щелкнул кнутом, она почувствовала, что карета дернулась, и резко качнулась назад, на обитое велюром сиденье. Она демонстративно отодвинулась от своего спутника и притворилась, что смотрит в окно, холодно роняя фразы через плечо, не поворачивая головы:

— Тебе не было нужды беспокоиться и нанимать экипаж, чтобы отвезти меня домой, поскольку у меня была собственная карета. Теперь мне придется…

— Не стоит беспокоиться на этот счет, сердце мое. Я отослал и твоего кучера, и спящего слугу назад, на площадь Белгрейв, зная, как много нам нужно обсудить без помех. И хотя я оценил твою заботу о моих финансовых возможностях, но должен тебе сказать, что это мой собственный экипаж.

— Я ни о чем не заботилась!.. — Стоило ей только повернуть к нему лицо, и она вновь задрожала от ярости: — Как ты посмел действовать в такой своевольной манере? Ты слишком многое считаешь само собой разумеющимся… Ох! Я не могу дождаться, когда наконец вернусь домой и избавлюсь от твоего присутствия! И, пожалуйста, не надо со мной сейчас ни о чем разговаривать. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась?

Когда она вновь отвернулась к окну, расправив плечи и твердо выпрямив спину, то услышала сзади ленивый и какой-то раздраженный смех, в котором при желании можно было уловить скрытое, но подлинное удивление.