В. Родос - Теория и практика полемики

• Название: Теория и практика полемики
• Автор: В. Родос
• Издательство: Томский государственный университет им. В. В. Куйбышева
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1989

Родос В. Б. Теория и практика полемики. – Томск: Томский государственный университет им. В. В. Куйбышева, 1989. – 55 с.

Подп. в печать 17.07.1989. Тираж 10000 экз. Цена 80 коп. Учебно-производственная типография ТГУ. Зак. 467 Томск, пр. Ленина, 66.

Пособие рассмотрено и утверждено методической комиссией кафедры истории философии и логики. Протокол № 1 от 11 января 1989 г. Одобрено кафедрой истории философии и логики философского факультета ТГУ.

Плюрализм мнений, гласность, демократизация реализуются в форме широкого обмена мнениями, в живой полемике. В методическом руководстве представлены структура полемики, ее виды и типы. Основное внимание уделено обоснованию принципов и правил полемического диалога, указаны типичные приемы и уловки, используемые в споре.

Пособие предназначено для студентов философского и юридического факультетов, а также всех интересующихся данной проблемой.

---

«А завтра».

– «Слишком большая вольность и демократия по отношению к учащимся может привести к своего рода „хунвейбинам“. Да-да-да! Сегодня они просят переизбрать учителя, завтра не придут к нему на урок, послезавтра выгонят из класса» (из реальной статьи директора одной из школ г. Кирова).

«Досказывание».

– «Позвольте, я доскажу вашу мысль…»

– «Понятно, куда вы клонитe, в чем хотите убедить…». Две (45:) последние, часто встречающиеся уловки родственны между собой. В них неправомерное, выходящее за рамки известных фактов развитие реальной ситуации («а завтра») или домысливание, произвольно искажающее утверждения соперника («досказывание»).

Уловку «тень» можно обнаружить в газетных и журнальных статьях, в выступлениях ведущих международников по телевидению. Это довольно тонкий, высокопрофессиональный прием. Его действие построено на механизмах человеческой памяти. Услышанная, воспринятая информация не сразу забывается, а еще некоторое время «звучит», «брезжит» в нашем сознании. В этом своем призрачном статусе услышанная информация тенью ложится на новую, связывая невидимой нитью разрозненные сведения.

– «Администрация давно уже потеряла контроль над событиями, дисциплина ослабла, возросла текучка. В сентябре в четвертом цехе случился пожар». Нет, в информации прямо не сказано, что виновником этого пожара тоже была администрация. Но от этого ощущения трудно избавиться. Трудно поверить, что пожар мог случиться по причинам, не зависящим от критикуемого органа. На него легла «тень».

«Другая крайность».

– «Следует ограничить срок пребывания на выборном посту одного лица…

– Вам только дай власть, вы такую чехарду директоров да тренеров устроите, каждый день менять начнете, чтоб не засиживались». В качестве альтернативы предлагается не противоречащее, а противоположное. Быть может, еще менее приемлемое.

«Да – нет».

– «Не юли, не выворачивайся, отвечай определенно, „да“ или „нет“, перестал ли ты писать анонимные доносы?» Любой из предложенных ответов – прямо проигрывает. Существуют вопросы, для которых требование «да-нет» чрезмерно. Оба последних приема схожи. Их общность состоит в нарушении (по существу, разномастном) одного из главных законов логики: закона исключенного третьего.

«Ловушка».

– «Все ли собравшиеся усердно молятся?

– Все, все!

– И вор тоже молится?

– И я молюсь». Ну вот и попался. Используются тонкие механизмы человеческой психики, инерция разума. Тот же прием в нравоучительном рассказе Л. Н. Толстого «Косточка»:

– «Тогда отец сказал: „Что съел кто-нибудь из вас сливу, это нехорошо; но не в том беда. Беда в том, что в сливах есть косточки, и если кто не умеет их есть и проглотит косточку, тот через (46:) день умрет. Я этого боюсь“. Ваня побледнел и сказал: „Нет, я косточку бросил за окошко“.

«Подставка».

– «Существуют тысячи способов заработать деньги, но лишь один из них может быть признан честным.

– Какой же это?

– Я так и знал, что именно этот единственный способ вам и неизвестен». Отличие двух последних приемов в том, завершает ли автор ловушки свою уловку резюме или все видно и так.

«Степень».

– «По этому показателю мы плетемся в самом хвосте.

– Ну почему же…

– Хорошо, хорошо, пусть не в самом хвосте. Но вы же сами признаете, что здесь мы сильно отстаем».

– «Н. самая подходящая кандидатура на эту должность.

– Никак с этим не могу согласиться.

– Быть может, вы и правы, и его преимущества еще нужно доказывать. Хорошо хоть, что вы согласились включить Н. в списки для голосования». Суть приема в том, что важное для дальнейшего словоопределение подается не одно, а с добавкой, с прикрытием. В роли такого прикрытия чаще всего выступают слова, показатели степени «очень», «совсем», «окончательно», «оптимально», «в значительной мере»… Возражение оппонента может быть отведено снятием этого показателя степени. Зато само слово – определение остается в силе, как бы подтвержденное соперником.

«Локализация».

– «Видимо, я устал: такой промах сделал. Ты, конечно, молодец, ловко меня поймал! А ведь я так удачно тебя прижал, так близка была моя победа, да, видно, и на старуху бывает проруха. Придется соглашаться на ничью». Представьте себе, что говорит это человек, в очередной раз пойманный на бессмыслице в безнадежно проигранном споре. Об одном выдающемся шахматисте говорили: «Если Р. предлагает тебе ничью, посмотри внимательно, не даешь ли ты ему мат в два хода».

На «локализацию» похожа другая уловка – «комплимент». Суть этого часто встречающегося приема состоит в том, что с комплиментарной смазкой слова соперника признаются подтверждающими собственную мысль.

– «Ты отлично сказал. Едва ли мне удалось бы так точно сформулировать свою мысль. Вот уж не ожидал, что мы в этом вопросе окажемся единомышленниками. Я очень благодарен тебе за твою объективность. Амбиции амбициями, но когда дошло до дела, ты встал на мою позицию, это, безусловно, мужественно с твоей стороны…» (47:)

Нередко этот прием осуществляется вместе с «мимо ушей» – что бы ни говорил соперник, как бы ни возражал, все слова его, аргументы и доводы провозглашаются подтверждающими позицию соперника. Для этого никаких похвал не жалко. Да, этих «комплиментов» не жалеют. Прием действенный и должен быть отнесен к разряду запрещенных. «Затягивание».

– «Простите, несколько отвлекся, повторите-ка мне вашу последнюю мысль…».

– «Не поленитесь, сударь, почетче сформулировать свою центральную идею. Ничего, что в пятый уже раз». Пропустив сильный удар, боксер не обратится к своему сопернику с просьбой: «Что-то не разобрал, будьте любезны, еще раз той же рукой в ту же щеку». А вот в споре такое практикуется часто. Требования повторить, разъяснить, уточнить… Вообще говоря, это вполне правомерное требование, но при нарочитом, злонамеренном использовании оно становится приемом затягивания словесного поединка. Пока противник повторяет, уточняет, можно и отдохнуть, и придумать возражение, и попросту придраться к разночтениям в повторах.

«Тормоз».

– «Вы меня не убедили и никогда не убедите! Даже не трудитесь, никаких ваших аргументов я не приму. Как стоял на своих позициях, так и буду. Не могу поступаться принципами». Прямое воспроизведение шутливого совета, приписываемого Б. Шоу: «Никогда не спорь. Стой на своем и баста!».

«Перенос».

– «Маяковский, почему вы носите на пальце кольцо, оно вам не к лицу.

– Вот потому, что не к лицу, я и ношу его на пальце, а не в носу». В ответе перенос смыслового ударения с «носите» на «где носите». Прием скорее из области острот, не обижает, но отвлекает.

«Улитка».

– «В конце концов, это мое личное мнение. Настойчиво переубеждая меня, вы переходите границу допустимого. Иметь личное мнение – мое конституционное право». Логика тут не при чем – улитка прячется в раковину.

Приведена лишь часть способов уязвить своего противника. Некоторые из них («локализация», «затягивание», «тормоз»), напротив, – приемы сокрытия своих слабостей. К такого же рода приемам можно отнести «замалчивание», «похохатывание», когда не имеющий уже аргументов, прижатый оппонент держит глухую оборону или защищается с помощью междометий, выражающих его презрение к доводам удачливого соперника. Особенно характерен (48:) в этом отношении прием «улитка» – откровенное уклонение от разговора. Может быть, этот часто встречающийся прием следовало бы назвать «раковина», в которую проигрывающий закрывает свои слабости.

И множество других приемов и уловок. И софизмов! Можно составить общую схему того, что собой представляет софизм, но перебрать все возможные примеры немыслимо. Вообще же тема софизмов и их роли в истории логики, да и во всей мировой культуре требует отдельного разговора.

Принцип «уязвимости» эристической полемики проявляется в отношении к теме, в поисках удобного для себя и неудобного для соперника фронта приложения интеллектуальных сил.

В деловой полемике тема довлеет. Она обязывает, заставляет супостатов отложить оружие, сесть за стол переговоров. В логической дискуссии тема – ориентир и вершина всех рассуждений. И только в игровой полемике тема может резко подменяться, становиться крайне расплывчатой, исчезать вовсе.

Рационализм, унаследованный от древних греков, повелевает осудить логомахию-беспредметный спор, словоблудие. Но логомахия живет. И процветает! С логомахией не следует бороться, ее не обойти. Но ее можно использовать. Рафинированная, методически упорядоченная логомахия может стать фактором и инструментом повышения культуры полемики, и что гораздо важнее, культуры мышления.

Логомахия может проявляться в трех основных формах: