Константин Рыжов - Все монархи мира: Греция. Рим. Византия

• Название: Все монархи мира: Греция. Рим. Византия
• Автор: Константин Рыжов
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-7838-0342-1

Второй том серии «Все монархи мира» посвящен государям Древней Греции, Древнего Рима и Византии. Представлены биографии более двухсот государей, правивших на протяжении двадцати семи веков со времен дорийского завоевания Греции до взятия Константинополя турками.

---

После убийства Дидия Юлиана сенат направил к Северу сто сенаторов в качестве послов для передачи приглашений и поздравлений. Они встретили его в Интерамне, где он принял их приветствия вооруженный и окруженный вооруженными людьми; предварительно послы подверглись обыску. На следующий день, когда его встретила вся дворцовая челядь, он дал каждому послу по 720 золотых и отправил их вперед, разрешив желающим остаться и вернуться в Рим вместе с ним. Между тем в Риме как среди воинов, так и среди граждан царил великий страх, так как все видели, что Север с оружием в руках идет на них, а они еще недавно признали его врагом. К тому же Септимий узнал, что сирийские легионы провозгласили императором Пес-ценния Нигера. Эдикты и письма последнего народу и сенату он перехватил с помощью тех лиц, которые были посланы, и тем предотвратил объявление их народу и чтение их в курии. Прибыв в Рим, Септимий приказал преторианцам выйти к нему навстречу в одних подпанцырных одеждах, без оружия. В таком виде он вызвал их к трибуне и окружил со всех сторон своими солдатами (Спартиан: «Север»; 6). Поднявшись на трибуну, он заклеймил преторианцев позором за то, что, призванные охранять особу императора, они вот уже третьего принцепса предают самым подлым и коварным образом. За эти преступления, а также за многие другие бесчинства он велел разжаловать солдат претория и изгнать их из Рима (Геродиан: 2; 13). Вступив в Рим, он, сам вооруженный и окруженный воинами, поднялся на Капитолий. Оттуда он двинулся дальше и вступил в Па-латинский дворец, причем перед ним несли отнятые у преторианцев значки, склоненные вниз, а не поднятые. Затем воины разместились по всему городу — в храмах, в портиках, в здании Палатинского дворца, словно на своих квартирах. Вступление Севера в Рим вызвало чувство страха: воины грабили жителей, ни за что не платили и грозили городу опустошением (Спартиан: «Север»; 7).

Сенат и народ принимали нового императора с пальмовыми ветвями в руках. Все в нем вызывало удивление, больше всего — присутствие ума, стойкость в трудах, соединенная с твердой уверенностью, смелость в дерзновениях. После того как народ принял его со славословием и сенат приветствовал его при вступлении в город, он, как это полагается государю, совершил жертвоприношения в храме Юпитера и прочих храмах и удалился во дворец. На следующий день, явившись в сенат, он обратился ко всем с речами, очень благожелательными и преисполненными добрых надежд, приветствуя всех вместе и в отдельности, говоря, что он приходит как каратель за убийство Пертинакса; власть его послужит основанием для введения аристократии, и без суда никто не будет казнен и не лишится имущества; он не потерпит доносчиков, но доставит подвластным полнейшее благоденствие и будет во всем поступать, соревнуясь с властью Марка Аврелия и имея не только имя Пертинакса, но и его образ мыслей. Говоря так, он внушал большинству расположение и доверие к своим обещаниям. Однако некоторые из старших, знавшие его нрав, предсказывали втайне, что он — человек изворотливый и умеющий искусно браться за дела, в высшей степени способный прикинуться и притворно выказать все, что угодно, а также достигнуть того, что ему выгодно и полезно; это впоследствии и обнаружилось на деле (Геродиан: 2; 14). В то время как он находился в курии, воины, подняв мятеж, потребовали от сената по десяти тысяч сестерциев на человека — по примеру тех, которые привели в Рим Октавиана Августа и получили такую же сумму. Север хотел сначала обуздать их, но не мог этого сделать; успокоил он их только щедрой раздачей и после этого отпустил. Затем он устроил торжественные похороны изображения Пертинакса, причислив его к богам и дав ему фламина и товарищество жрецов. Себя он приказал также называть Пертинак-сом, но впоследствии пожелал отменить это имя как дурное знамение. Потом он заплатил долги своих друзей (Спартиан: «Север»; 7).

Проведя недолгое время в Риме и сделав щедрые раздачи народу, а также устроив зрелища и наделив многими дарами воинов, он стал спешить на Восток. Септимий хотел начать войну неожиданно, пока Нигер бездействовал и роскошествовал в Антиохии, чтобы застать его неподготовленным. Он приказал воинам готовиться к выступлению и со всех сторон стягивал войска. Он снаряжал и морской флот и выслал имевшиеся в Италии триеры, наполнив их тяжеловооруженными. С величайшей быстротой у него собрались большие и разнообразны силы: он ведь знал, что ему нужны немалые средства для борьбы со всем расположенным против Европы материком. Таким образом, он энергично занимался приготовлением к войне. Одновременно он старался обеспечить свой тыл: большую тревогу Северу внушали многочисленные войска, расположенные в Британии. Британией управлял тогда Клодий Альбин — муж, родом из сенатских патрициев. Септимий опасался, что Альбин попытается подчинить себе Рим, пока сам он будет занят делами на Востоке. Поэтому Север пожелал привязать его к себе, обойдя Альбина хитростью. Север объявил его Цезарем, предупредив его надежду и стремление приобщением к власти. Он посылал Альбину дружественные письма, умоляя его предаться заботам о державе, он писал, что нужен будто бы муж благородного происхождения и именно такого цветущего возраста, так как сам он стар и мучается болезнью суставов, а дети у него еще очень малы. Поверив этому, Альбин принял почести с радостью, удовольствовавшись тем, что без битвы и опасности получил то, к чему стремился. Сделав о том же донесение сенату, Север, чтобы внушить большее доверие Альбину, приказал выбить монеты с его изображением и постановкой статуй и прочими почестями подтвердил дарованную милость. Мудро обезопасив себя всеми этими мерами со стороны Альбина и Британии, Север поспешил против Нигера (Геродиан: 2; 14-15). Узнав о приближении врага, Нигер занял Византий, а к Кизику послал своего полководца Эмили-ана, которому приказано было не Допускать переправы противника через Геллеспонт. Но Север напал на Эмилиана, разгромил его и захватил Кизик. Отсюда он вторгся в Вифинию, а потом в Галатию и Каппадокию. Но в горах на пути в Киликию его ждали немалые трудности, так как Нигер заблаговременно перегородил стенами дорогу через Тавр. Его солдаты, стоявшие за зубцами стены, скатывали сверху камни и отважно отбивали все атаки. Воины Севера пали духом и были в отчаянии вследствие прочности и неодолимости укреплений, защищенных к тому же горой и обрывом. Но когда воины изнемогли, а их противники считали, что можно менее заботиться об охране, разразился сильнейший ливень. Бурный поток быстро размыл и прорвал укрепления ниге-рианцев. Защитники их бежали, и Север легко и беспрепятственно вступил в Киликию. Нигер двинулся навстречу. Хотя ему и удалось собрать большую армию, она сильно уступала своими качествами опытной и закаленной в боях армии Севера. Встреча противников произошла в октябре 194 г. на берегу Исского залива, на том самом месте, где некогда Александр разгромил Дария. Битва была чрезвычайно упорной. Убитых было столько, что текущие по равнине реки несли в море больше крови, чем воды. Наконец, легионы Нигера, прижатые к берегу и горам, обратились в бегство. Сам Нигер укрылся в Антиохии, но всадники Севера настигли его и обезглавили. Всех друзей побежденного императора Север велел казнить; воинам его он даровал амнистию, но многие из них не пожелали ею воспользоваться: они бежали в Парфию и в дальнейшем оставались врагами Севера. В начале 195 г. Септимий совершил удачный поход против царя Осроены Абгара, который был союзником Нигера, и захватил его царство. Хотел он также двинуться и на парфян, но дела на западе империи заставили его пока отложить эту войну.

После гибели Нигера Альбин казался Северу лишним и обременительным; к тому же он слышал, что тот слишком по-императорски упивается именем Цезаря, что многие особенно видные сенаторы в своих частных тайных письмах уговаривают его идти на Рим, пока Север занят и отсутствует. Ведь патриции предпочитали иметь его правителем, так как он был из хорошего рода и, кроме того, как говорили, у него был добрый нрав. Узнав об этом, Септимий сначала попробовал избавиться от соперника, подослав к нему убийц. Но Альбин был начеку и легко разоблачил его козни. Когда распространилось известие, что покушение не удалось, Север не стал более скрывать своей вражды: он объявил Альбина врагом и стал готовиться к походу против него. Дела на Востоке он устроил таким образом, чтобы враги сильнее почувствовали его гнев, а союзники — его заботу. Все города, разрушенные Нигером, он велел восстановить за свой счет. Тех же, кто оказал Нигеру особенно деятельную поддержку, он разорил поборами и постоями. Столицу Сирии Антиохию он словно какую-то деревню подчинил лаодикейцам. Также он поступил впоследствии и с Византием, отдав его перинфянам.

Управившись в короткий срок со всеми делами, он повел свои легионы на запад и продолжал поход, не задерживаясь ни ради праздников, ни из-за усталости, не обращая внимания ни на холод, ни на жару. Часто шел он через холодные и высокие горы среди бурь и снегов с непокрытой головой, поддерживая своим примером твердость и мужество воинов, так что они терпели усталость не только из страха или чувства долга, но подражая императору и соревнуясь с ним.