Андрей Раевский - Конец игры

• Название: Конец игры
• Автор: Андрей Раевский
• Издательство: АСТ: АСТ Москва: Транзиткнига
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034970-Х

Игра демонов Валпракса и Тунгри начинается...

Фигуры на их доске — люди, обитающие в могущественной Алвиурийской империи. Правила Игры просты — один из игроков может трижды подвергать опасности жизнь "основной фигуры" своего противника, другой же — трижды спасать свою игрушку из безвыходных ситуаций.

Расстановка фигур такова.

Молодой монах Сфагам приговорен к смерти за разглашение миру секретов монастырских боевых искусств…

Трое убийц из соседнего монастыря вышли с миссией уничтожить предателя…

Но у Сфагама находятся союзники — юный ученик Олкрин и отчаянная наемница Гембра.

Демон Тунгри делает первый ход — и Сфагам лишается всех своих способностей, Гембра попадает в плен, а Олкрин оказывается впута в сложную дворцовую интригу.

Следующий ход предстоит сделать Валпраксу!

---

Всю первую половину дня из Гуссалима в сторону перешейка в сопровождении многочисленных охранников и наёмных солдат один за одним отправлялись наспех снаряжённые караваны. Их хозяева, боясь фрахтовать корабли, надеялись сушей улизнуть из-под удара и отчалить затем из каких-нибудь небольших портов Лаганвы. Другие начали было снаряжать корабли для поспешного отплытия. Некоторые маленькие суда даже успели сняться с якоря. Но от серьёзных партнёров власти Гуссалима потребовали участия в подготовке обороны города. Нужны были не деньги и товары, которыми многочисленные подельники пытались откупиться, а люди, оружие и боевые корабли. Партнёров же интересовала не оборона города, а возможность поскорее удрать. Начались торги, переходящие в склоки и стычки. Все большие корабли в порту были временно мобилизованы властями. На эти корабли из переполняющих город пиратов, авантюристов, беглых разбойников и прочего сброда стали спешно за огромные деньги наниматься боевые команды. Многие потенциальные защитники, впрочем, предпочли двинуться в сторону перешейка.

На всех улицах, наводя ужас на жителей, гремели грозные проповеди последователей Пророка, а сам он неподвижно сидел на земле посреди базарной площади, глядя в одну точку и ни на что не реагируя. Площадь вокруг него вмиг очистилась, вплоть до самых краёв, где торговцы продолжали спешно сворачивать свои лотки.

К концу дня на город обрушилась новая страшная новость. Стало известно, что у перешейка, блокируя единственный сухопутный выход с полуострова, сметя таможенный кордон Данвигарта, стали войска Андикиаста. В городе, конечно. слышали, что императорский корпус движется к Лаганве, но никто не мог ожидать столь внезапного появления войск метрополии у самого перешейка. Теперь стал ясен и замысел Талдвинка. Зная, что они никуда не денутся, он нарочно дал время зажиточным беглецам из города снарядить и отправить караваны, которые увели с собой добрую половину военных сил Гуссалима. Это означало, что теперь эскадра не заставит себя долго ждать.

Давно не переживал Гуссалим такой тревожной ночи. Город гудел, как растревоженное осиное гнездо. В центральном храме непрестанно хлопотали жрецы. Волны паники и неразберихи прокатывались по улицам и площадям, доносясь до самых отдалённых дворов и улочек. В порту всю ночь творилось что-то невообразимое. Городские гвардейцы и варвары-наймиты силой удерживали стремящихся любой ценой отплыть на своих кораблях купцов и пиратов. Отовсюду раздавались звуки стычек и звон оружия. Кое-кто из наиболее ретивых судовладельцев уже сидел в городской тюрьме. Немалая часть городских олигархов впала в апатию и напилась до бесчувственного состояния. Ответственного за городское военное хозяйство и смотрителя портовых фортификаций с трудом обнаружили в дешёвой курильне среди восточных матросов в совершенно невменяемом состоянии. Среди всего этого хаоса, тем не менее, каким-то непостижимым образом шла подготовка к обороне, и даже был проведён смотр боевых сил. Но Гембра всего этого не видела.

* * *

Первым её ощущением после долгого бесчувственного состояния была лёгкая тошнота и нестерпимая жажда. Открыв глаза, она долго не могла понять, куда она попала и что с ней происходило до этого. Наконец до неё дошло, что она лежит на полу в трюме среднего, скорее даже небольшого корабля, среди тесно сгрудившихся людей, некоторые из которых были ей знакомы.

— Ты Данквилла. Ты тоже работала на винограднике Пранквалта, верно? — обратилась она к сидящей рядом женщине лет сорока, с трудом управляя своим незнакомо хриплым и непослушным голосом.

— Очнулась? Вот и хорошо. На, попей водички. А мы уж думали — не померла бы.

Гембра с жадностью, насколько позволяли ослабшие руки, схватила поданную Данквиллой кружку и не оторвалась от неё, пока не выпила всю до дна. Сразу стало легче — тошнота отступила и начала возвращаться ясность сознания. Оглядевшись внимательней, Гембра обнаружила, что в трюме находится примерно человек двадцать мужчин и пятнадцать женщин.

— Во, отчаливаем! — произнёс чей-то вялый бесстрастный голос.

Гембра прильнула к маленькой прорези под самым потолком трюма. Действительно, пестрящая парусами пристань и нависшие над ней громады портовых построек плавно отъезжали назад. Шум порта всё удалялся, а плеск волн за бортом становился громче.

— Ну и что… куда теперь?

— Люди, слушать! Все сейчас плыть Ордимола! Сидеть тихо! — словно в ответ на сбивчивый вопрос Гембры ответил громкий гортанный голос с сильным восточным акцентом. Все как по команде глянули в сторону люка, откуда свесилась вниз кудрявая чёрная голова с большим носом и огромной серьгой в ухе. Голова тотчас же скрылась и на её место появилась другая в пышной расшитой жемчугом шапке.

— Меня зовут Халгабер — представилась голова. — Я хозяин корабля и всех вас. Мой друг с Ордимолы неважно говорит по-алвиурийски, но суть дела он изложил верно. Мы действительно плывём на Ордимолу, где вырученные от вашей продажи деньги помогут мне хотя бы частично покрыть расходы, которые я понёс в этом проклятом городе.

— Куч деньга, отплыть только чтоб! — добавил из-за его спины друг с Ордимолы.

— Точно! — подтвердил хозяин. — Так что, кто не хочет плыть на Ордимолу, милости прошу за борт. Есть такие?

Ответом было тягостное молчание.

— Ну, вот и славно!

Крышка люка захлопнулась.

— Опять! От одних разбойников к другим, — иронически простонала Гембра. — а как мы вообще сюда…?

— Кого опоили, кого силой притащили, — объяснила Данквилла. — Есть хочешь?

— Гембра безразлично кивнула.

Данквилла достала из небольшой холщовой сумки холодную сырную лепёшку и грушу.

— Держи. У меня ещё остались.

Вслед за лепёшкой из сумки показалась мордочка дымчато-серого котёнка. Он подался вперёд, любопытно озираясь удивлёнными круглыми глазёнками.

— Муж погиб, дом сгорел, сын пропал, вот он только и остался. — Данквилла нежно погладила котёнка, и тот снова скрылся в сумке.

— Вот такие дела у нас в Лаганве творятся, — горестно вздохнула женщина, смахнув рукавом слезу.

— А нам, стало быть, неволя, — завершил кто-то рядом.

— Посмотрим ещё! — тихо, почти про себя проговорила Гембра, снова прижавшись к прорези и с тоской следя за пенистым следом на ослепительной сине-зелёной глади моря.

Глава 3

Небольшая провинция Гвернесс почти вся умещалась в долине, прижатой огромным Трангванским озером к лесистым северо-западным горам. Только благодаря знаменитой, известной всей стране гробнице эта провинция выделялась из множества неприметных лоскутков на карте империи. Именно здесь, в семье потомственных магов, был рождён будущий император Регерт, волей судьбы в двенадцатилетнем возрасте унаследовавший трон и сидевший на нём более восьмидесяти лет. И первым же начинанием юного императора, единственного в истории страны монарха-мага, было заблаговременное строительство гробницы, которое продолжалось всю его жизнь.

Долгие десятилетия строительства стали для Гвернесса золотым веком. В заштатную провинцию хлынул поток людей и денег. Были проложены великолепные широкие дороги, по которым день и ночь шли нескончаемые обозы, гружённые всем, что только можно себе представить. Немногочисленные города Гвернесса стали отстраиваться и богатеть на глазах. Рынки заполнились невиданными доселе товарами, разнообразными и сказочно дешёвыми. Как грибы выросли, застроенные добротными каменными домами посёлки приезжих ремесленников, а жрецы, чиновники, офицеры, купцы и подрядчики устраивались ещё комфортнее. Даже местные дровосеки стали жить в домах из дорогого мрамора.

Наводились мосты, разрабатывались новые каменоломни, возводились дамбы и храмы, не говоря уже о бесчисленных хозяйственных постройках.

Возводимая гробница была необычной даже для императора. Ничего подобного не строили ни до, ни после. Это был грандиозный комплекс, скрытый от глаз каменным кожухом и представлявший собой, по словам самого Регерта, "императорский град по ту сторону зеркала жизни". Был там огромный многоэтажный дворец с лабиринтом комнат и коридоров, с внутренними святилищами, складами и службами. Были там храмы и залы тайных обрядов, огромный зодиакальный парк с полной картой звёздного неба и бассейны, наполненные магическими составами. Само тело почившего императора, как говорили, было погружено в ртуть, где тлен не мог тронуть его. О несметных сокровищах, спрятанных под каменным кожухом, ходили самые фантастические легенды, но никто ничего не знал наверняка. Все работавшие внутри гробницы, по окончании строительства были внезапно поражены безумием и окончили свои дни в казённых приютах, а от попыток дерзновенного проникновения в гробницу отказались даже самые отчаянные грабители. Дело было не только в её циклопических размерах. Гробница была опечатана проклятьем магов, совершавших свои таинственные обряды с первого дня строительства. В надёжности защиты не сомневался никто. В первые лет пятьдесят местные жители иногда находили возле кургана, скрывшего гладкую каменную облицовку, мертвецов с кирками, лопатами и сумками. Лица их обычно были искажены гримасой ужаса, а тела изуродованы страшными, нечеловеческой силы ударами. Да и с самими живущими по соседству с гробницей стали происходить странные вещи. Люди часто лишались памяти и рассудка. Иногда на время, иногда — навсегда. Маленькие дети вдруг начинали говорить на незнакомых языках, взрослые временами впадали в странную прострацию, а животные проявляли пугающую сообразительность. Постепенно человеческое жильё всё дальше отступало от зарастающего лесом кургана.