Андрей Раевский - Конец игры

• Название: Конец игры
• Автор: Андрей Раевский
• Издательство: АСТ: АСТ Москва: Транзиткнига
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034970-Х

Игра демонов Валпракса и Тунгри начинается...

Фигуры на их доске — люди, обитающие в могущественной Алвиурийской империи. Правила Игры просты — один из игроков может трижды подвергать опасности жизнь "основной фигуры" своего противника, другой же — трижды спасать свою игрушку из безвыходных ситуаций.

Расстановка фигур такова.

Молодой монах Сфагам приговорен к смерти за разглашение миру секретов монастырских боевых искусств…

Трое убийц из соседнего монастыря вышли с миссией уничтожить предателя…

Но у Сфагама находятся союзники — юный ученик Олкрин и отчаянная наемница Гембра.

Демон Тунгри делает первый ход — и Сфагам лишается всех своих способностей, Гембра попадает в плен, а Олкрин оказывается впута в сложную дворцовую интригу.

Следующий ход предстоит сделать Валпраксу!

---

— Асхагал? — тихо, но твёрдо проговорил Анмист.

— Асхагал. — проскрипела в ответ голова.

— Позови того, кому ты служишь.

— Позвать того, кто не имеет имени?

— Да! Того, кто не имеет имени, но кто имеет тысячу имён и тысячу обличий, чтобы являться в мир.

Длинный серый язык протянулся едва ли не через всю комнату, слизнув кровь с алтаря.

— Кровь мастера — нечастое приношение, — изрекла голова, моргнув своими жёлтыми глазками. — Жди!

Ярко-синяя окраска стала тускнеть, и вскоре голова растаяла в воздухе, оставив после себя лишь гаснущий шлейф серебристых змеек.

Почти совсем не нарушая неподвижного положения, Анмист вновь вытянул вперёд руку, и алтарь снова обагрился свежей кровью.

Прошло не меньше часа, прежде чем Анмист почувствовал приближение того, кого он звал. Комната наполнилась странными вибрациями. Они вызывали лёгкий звон в ушах и размывали очертания предметов, мозг почувствовал себя так, будто попал под дождевую струю. Когда сила вибраций достигла предела, стена, напротив которой сидел Анмист, сделалась прозрачной и пропала, а на её месте разверзся бездонный чёрный провал. Камень-алтарь беспорядочно задвигался, будто стремясь сорваться с места. От него потянуло жаром, а лужица крови начала закипать и пениться.

— Приди, приди ко мне! — беззвучно шептали губы Анмиста.

— Не я к тебе, а ты ко мне пришёл, — раздался тяжёлый громогласный шёпот, не то в комнате, не то в голове самого Анмиста. — Давно пришёл…

— Тогда прими мою жертву.

Ответом был долгий гулкий звук — не то вздох, не то смех. Затем наступила пауза. Только пылинки, попавшие в случайно пробившийся сквозь занавеску лучик света, беззвучно плясали на фоне бездонной чёрной тьмы.

— Тот, кто идёт с краю, хочет одолеть того, кто идёт посредине, — ответил, наконец, голос, — и за это готов отдать всё, так ли?

— Точно так, — твёрдо ответил Анмист.

— Выходит, не зря я вёл тебя столько лет. Ведь тебе всё всегда давалось легко, верно? Теперь понимаешь, почему?

— Да. Потому-то я и осмелился потревожить тебя. Если я проиграю — пропадёт и твоя работа.

— Ха-ха… Мне-то что?… Хотя, сказать по правде, мне будет немного жаль.

— Помоги мне сейчас!…Иначе какой смысл в твоих стараниях? — заговорил Анмист, с трудом подбирая слова. Угар от колдовских благовоний кружил голову, звон в ушах перешёл в почти нестерпимую боль, воздуха не хватало. — Дай мне часть твоей силы сейчас…Именно сейчас…Я ведь отдаю всё, весь мой путь по чужим дорогам в тонком мире. Да, да, я делаю это ради себя, для своего самолюбия, для своего бессмертия. СВОЕГО бессмертия, не такого как у других. Мой особый путь, где нет святынь, а есть только бесконечное переживание бесконечного движения, станет моим пропуском в вечность. Я пройду этот путь здесь, на этой земле, в этой жизни, и этот путь отразится в тонком мире навсегда. Он изменит мысли людей, границы стран. Они станут жить по-другому — и я буду жить вместе с ними долгие века. Вечно… Да, я делаю это для СЕБЯ, но разве ты не этого хотел, когда взялся мне помогать?

— Чего я хотел? Не вам, людям, об этом судить. Если мы станем показывать вам наши подлинные намерения, жизнь для вас потеряет смысл. Так уж вы устроены… Но мне нравятся твои слова.

— Я никогда ни у кого ничего не просил…

— Это потому, что я тебе всё давал.

— Пусть так!… Но теперь… Там, в тонком мире, есть только одна дорожка, один коридор возможностей. Или я, или он… Мы оба это понимаем… Только мы и больше никто!… Нанести вред учению… Какие пустяки… Глупости. Я или он!… — язык Анмиста заплетался. Он уже почти не сознавал, что говорит, и даже его сильнейшая воля отказывалась сопротивляться.

— Ладно… Я уж тебя не оставлю, — донёсся тяжкий шёпот, будто из центра земли.

Что-то незримо коснулось затылка Анмиста, заставив зашевелиться его волосы. Чёрная с зелёным ободом вспышка на миг скрыла вконец расплывшиеся очертания комнаты. Щекочущий змеистый ручеёк стал подниматься вверх по позвоночнику, вызывая пронизывающие вибрации во всём теле. А когда сияющая золотая игла, пронзив мозг, затрепетала возле "небесного глаза", Анмисту показалось, что его сердце остановилось. В изнеможении упал он лицом на остывающий алтарь. Последним, что уловило его гаснущее зрение, была отступающая темнота, проступающая сквозь неё стена и густо дымящие потухшие светильники.

* * *

Место возле Розовой Арки Гембре сразу не понравилось. Сюда выходил винный ряд базара, и все любители пройтись по нему, пробуя вино из всех подряд бочек, в конце концов оказывались здесь. Поэтому, несмотря на постоянное дежурство стражи, возле Арки было шумно и неспокойно. Из кабаков неслись пьяные выкрики и развязная ругань. Драки и стычки были здесь обычным делом.

Базар уже кончился и на город стали спускаться бирюзовые сумерки. В ожидании купца Гембра пыталась скоротать время, рассматривая товар в ближайшей лавке старьёвщика, но там не было ничего интересного — только дешёвые бронзовые светильники и прохудившиеся медные кувшины. Полуразбитая и исковерканная посуда тоже интереса не вызывала. Да ещё под ногами всё время вертелся какой-то назойливый мальчишка — помощник хозяина, такого же нахального и назойливого, с сальным взглядом. Гембра снова вышла на улицу. Там стало ещё темнее. Зажглись масляные фонари по дороге к набережной. Засветились и окна кабаков, и, может быть, от этого звуки, несущиеся оттуда, стали казаться ещё громче. Заходить туда не хотелось. Оставалось только бесцельно ходить туда-сюда по этой небольшой улице от арки к спуску и обратно, не упуская из виду вход в кабак с синими дверями. Вот, кажется, появился человек, похожий на этого купца. Но нет, — он быстро скрылся за дверями кабака. Он явно никого не собирался встречать. Да и одет по-другому. "Хотя с какой стати он должен быть одет, как вчера?" — подумала Гембра, внутренне борясь с досадой и скукой. Твёрдо решив не задерживаться здесь надолго, она вновь двинулась от спуска в сторону арки. Навстречу ей из широко распахнувшихся дверей кабака вывалилась пьяная компания.

— Эй, смотри, какая киска!

— А она давно тут ходит… Наверное, зайти боится!

— Давай к нам — здесь просто так не гуляют!

Гембра попыталась обойти гуляк, но те обступили её со всех сторон, бесцеремонно разглядывая и даже пытаясь лапать руками. Не желая ввязываться в стычку, Гембра, с трудом сдерживаясь, молча пыталась выйти из круга. Неожиданно здоровяк лет тридцати с нашивками младшего офицера, которого два его товарища поддерживали под руки, оттолкнул их и, шагнув к Гембре, чуть ли не ткнул ей в лицо горлышко бутылки.

— Ладно!… Пусть выпьет за нашу четвёртую сотню Южного гарнизона и проваливает к бесам, если не хочет с нами дружить!

— Да пошёл ты…

Бутылка звонко раскололась о мощёную мостовую, обдав ноги гуляк брызгами густого красного вина. Ярость вмиг смахнула с раскрасневшегося лица здоровяка следы пьяной расслабленности.

— Нет, погоди!… — прохрипел он, хватаясь за меч.

Приятели пытались было унять его, но делали они это как-то вяло, и их действия ещё больше злили рассвирепевшего вояку, которого подзуживали ехидные реплики остальных. В конце концов, растолкав всех, он кинулся на Гембру с мечом. Увернувшись пару раз от размашистых ударов массивного клинка, девушка вынуждена была обнажить своё оружие. Отступая, она отбила несколько ударов, выбирая момент, чтобы выбить меч из нетвёрдой руки нападающего. И ей бы наверняка это удалось, если бы кто-то, зайдя сзади, не попытался схватить её за руки. Когда она освободилась от захвата, меч нападающего уже был занесён над её головой и готов был в следующий миг обрушиться на неё со всей силой. Гембре ничего не оставалось делать, как довериться боевому инстинкту и опередить удар противника быстрым прямым выпадом. Лезвие её меча почти наполовину вонзилось в низ живота офицера, заставив его на миг застыть с беззвучно открытым ртом и вытаращенными глазами. А затем со звоном упал на уличные камни меч и вслед за ним безжизненно повалилась наземь, подхваченная товарищами, грузная фигура.

Вся компания мгновенно, как по команде, умолкла. Зато вся улица наполнилась шумом и криками.

— Офицера убили!

— Где?

— Да вот…

Полупустая улица вмиг заполнилась народом, повыскакивавшим из всех домов и кабаков. Рядом с Гемброй и её невольной жертвой, как из-под земли, выросли стражники — двое базарных с красными нашивками и трое городских в тёмно-зёлёных плащах. Окинув взглядом устремлённые к ней лица, Гембра криво улыбнулась и кинула свой меч на землю.

Глава 26

Судейская комната, в которую утром, после ночи, проведённой в прибазарной каталажке, привели Гембру, показалась ей просто роскошной. Здесь стояла дорогая мебель из красного дерева, на которую падали лучи утреннего света, мягко позолоченные охристо-жёлтыми шторами. Стены были украшены росписями, а пол — затейливой мозаикой, причём настолько тонкой и красивой, что ступать по нему было даже неловко. У дальней стены за широким столом сидел судебный чиновник — тщедушный старичок с живым цепким взглядом. Слева от него, за низким пюпитром, как и положено, сидел секретарь-писец. Правый угол комнаты был отгорожен плотной расписной ширмой.