Элеонора Раткевич - Таэ эккейр!

• Название: Таэ эккейр!
• Автор: Элеонора Раткевич
• Жанр: Романтическое фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020463-9

Их – семеро.

Семь эльфов, пробравшихся в Земли Людей.

Семь убийц, словно бы одержимых духом зла.

Кто остановит их?

Человек, который скорее всего не вернется из этой схватки?!

Эльф, посланный, чтобы отыскать преступивших Закон своей расы?!

Хищников – семь.

Охотников – двое.

Охота начинается!

---

– Стой! – крикнул Лерметт страшным сорванным шепотом и бросился вдогон.

Никогда в жизни он так быстро не бегал – да еще по такой неровной тропе! И ведь он почти успел, почти… задыхаясь, летя из последних сил, он почти успел, он догнал Эннеари и ухватил того за шиворот, он почти успел оттащить эльфа… почти успел… ровно настолько, чтобы проклятый камень, обвалившись, не убил Эннеари на месте. Ровно настолько – и ни мгновением больше.

Уже оттаскивая Эннеари, Лерметт понял, что опоздал, что спасти он эльфу сумеет только жизнь. Такое долгое, бесконечно долгое мгновение… нет, раскроить голову камень уже не поспевает, и сломать хребет – тоже… а вот теперь опаздывает уже Лерметт, опаздывает непоправимо… и только мучительный вскрик Эннеари, когда камень всей тяжестью оседает ему на ноги… вскрик – и хлесткая пощечина темноты.

– Это… это я виноват, – вымолвил Лерметт, когда глаза его вновь обрели способность видеть.

– Глупостей не говори, – простонал эльф. – Никто меня злиться не заставлял.

Он замолк и на мгновение прикрыл глаза. Гневная бледность его лица сменилась болезненной белизной.

Что верно, то верно. Никто не заставлял. Однако гнева такого Эннеари не испытывал за всю свою прежнюю жизнь. Он и глаза-то прикрыл, чтобы не смотреть на лицо Лерметта, с которого всякое выражение словно схлынуло. Что ж, как ему будет благоугодно. Эннеари нет никакого дела до Лерметта и его лица. Есть ведь предел, который никому переступать не дозволено. Даже человеку, который спас тебе жизнь. Возможно, именно ему – в особенности.

Оскорбление было невероятным, чудовищным. И словно Лерметту мало было несправедливого упрека, он даже не удосужился вид сделать, что упрекает не постороннего. Не «Арьен», но – «Эннеари». Лерметт припечатал свое невозможное обвинение именем дальней ветви, холодным, словно презрительный плевок врага, остывающий на щеке умирающего. Да нет, не врага… ненависть – штука жаркая, обжигающе жаркая… и обжигающе желанная. Кто сказал, что ненависть ранит? Куда ей до презрительного безразличия!

Эннеари, захваченный собственным гневом, почти не замечал боли в сдавленных ногах и только один раз охнул невольно, когда Лерметт попытался приподнять камень.

– Не трудись, – нехотя промолвил Эннеари. – Тебе меня не вытащить.

– Это… еще… почему? – выдохнул Лерметт, выпрямляясь.

– Потому что ноги в эту сторону не сгибаются, – ровным голосом, стараясь ничем не выдавать своей ярости, произнес Эннеари. – Иначе и камня подымать бы не пришлось. Кстати, тебе его все равно не поднять.

Это Лерметт и сам наверняка понимал. Не мог не понимать. Но и смириться с неизбежным не желал.

– Я и не стану, – ответил принц, оглядываясь по сторонам, точно выискивая что-то. – Если слева подпихнуть в щель немного камней поменьше, можно попытаться его столкнуть.

Решение было не из самых скверных – и уж во всяком случае лучше попробовать спихнуть камень, чем лежать, ощущая, как он все сильнее сдавливает ноги, покуда не сползет вниз окончательно, размозжив то, что под ним, в кровавое пятно. Это вам не сломанные ребра. Такого Эннеари не залечить нипочем. Молод еще, не научился… а теперь уже и не научится. Потому что… потому что он не хочет принять спасение из рук Лерметта еще раз.

Утишить гнев никак не получалось. Тяжкая его волна вновь захлестнула Эннеари, когда он увидел краем глаза, как Лерметт бродит вокруг в поисках подходящих камней – не слишком мелких и не слишком крупных.

– Держись, – молвил Лерметт, почувствовав на себе взгляд Эннеари. – Еще немного продержись… я сейчас… сейчас…

Нет, ну кто бы говорил. Да еще таким сорванным голосом – будто его и вправду заботит участь плененного камнем эльфа. Ишь ты, как старается. Да по какому праву ты смеешь оскорблять меня снова – на сей раз своей заботой… своей равнодушной заботой? Ты ведь сам дал мне понять, что я для тебя никто. Ты зачем-то вытащил меня из-под снега – а потом все оттолкнул и от всего отказался. От моей дружбы, от моего служения, от благодарности моей… ты ничего мне не дозволил, все отнял – даже право воздержаться от еды, которая тебе нужнее… так как же ты смеешь говорить мне «держись»! С врагом, и то обходятся милосерднее… даже и этой чести – быть твоим врагом – и той ты мне не оставил… так кто же я тебе? Не друг, не оруженосец, не спутник дорожный, не слуга… так почему ты сейчас заботишься обо мне, спаситель мой? Даже к собаке не относятся с подобным безразличием… разве что с вещами так обходятся. Так ухаживают за красивой резной фигуркой, стоящей на полке – полюбуются мимолетно, стирая пыль, и задвинут на привычное место, не одарив ее ни мыслью, ни чувством – вот и вся забота. Но я не фигурка из кости, не предмет, не вещь! Душа во мне живая, и она содрогается от обиды, не силах снести твоего равнодушного участия. Простое безразличие еще можно стерпеть – но вот безразличную заботу… Я не вещь – слышишь? А если я для тебя всего лишь вещь, друг-приятель, то и ступай себе мимо – а вещь и на дороге полежать может. Незачем тебе ее подбирать. Уходи.

Эннеари насилу разлепил губы.

– Уходи, – сипло произнес он.

Лерметту показалось, что он ослышался.

– Что? – переспросил он, не веря себе.

– Уходи, – повторил эльф. – Оставь меня.

– С какой это стати? – вымолвил потрясенный Лерметт.

– У тебя в Долине свое дело есть, – медленно произнес Эннеари. – Срочное. Вот и займись им. А меня оставь.

– Ты что, вовсе с ума свернулся? – Лерметт от возмущения даже найденный с таким трудом округлый камень выронил, и тот с грохотом заподскакивал вниз по тропе. – Дело подождет. Оставить тебя здесь одного на верную смерть… да кем ты меня считаешь?!

– Уходи, – еще раз повторил Эннеари совершенно бесцветным голосом.

– Это у тебя такое любимое занятие – себя в жертву предлагать? – окончательно вспылил Лерметт. – Не уйду я никуда, и не надейся! То он есть не будет, то он жить не будет… да хоть ты напополам тресни, а я тебя вытащу.

Недавняя его вина была им не то, чтобы забыта – просто она поблекла в потоке бреда… а ничем иным, кроме как бредом, Лерметт новую затею Эннеари назвать не мог. Всему есть предел, даже и благодарности. Распоряжаться своей жизнью, словно чем-то незначительным и ненужным, только бы Лерметт поспел добраться в Долину вовремя, да притом полагать, что он способен принять подобную жертву – нет, право же, Лерметта в жизни так не оскорбляли! Никто не имеет права решать, где ему быть, словно бы он вещь, резная фигурка, которую можно переставить с одной полки на другую. А он не вещь, он – человек… и никуда он отсюда не уйдет, есть у него иные дела или же нет!

– Нет, – выдохнул Эннеари. – Я не хочу.

Ну точно. Умирать собрался. У Лерметта аж в горле пересохло от негодования. Вот ведь принесло ему лавиной спутника дорожного! Не эльф, а прямо жертва бродячая. То, что сам он, не сумевший заставить себя приняться за еду на глазах у голодного, точно из такого же дерева тесан, Лерметту и в голову не пришло, до того он был обозлен на упрямого Арьена, возжелавшего из невесть каких возвышенных чувств сложить свою дурную башку. Не вытаскивай его, и все тут. Не хочет он. Ни есть, ни жить – ну ничего не хочет. Он уже все решил, видите ли. И за себя, и не за себя – да по какому праву, спрашивается? Как он посмел принимать решение за Лерметта – и какое притом решение! Да за одну эту обиду я тебя, мерзавца, не то что из-под камня вытащу… да я тебя… да я не я буду, если тебя не отучу жертвовать собой направо и налево – раз и навсегда отучу! Уж не взыщи, друг-приятель, если тебе мое лекарство горьким покажется – а только ты у меня мигом жить захочешь! Ты тут, оказывается, благородно помирать собрался в гордом одиночестве? И камень надгробный себе выбрал? Может, еще и надпись на нем выбить прикажешь, чтобы всласть упиваться собственной кончиной? Не выйдет! Есть одно надежное средство и на таких, как ты. Крайнее средство… так ведь и случай выпал крайний.

– Значит, не хочешь? – Лерметт презрительно сузил глаза и вздернул голову. – Ну еще бы. За жизнь бороться всегда нелегко – это же силы прикладывать надо, старания… Помереть, конечно, проще. Руки сложил, глаза прикрыл – и ничего больше делать не нужно.

Он надеялся незаслуженным обвинением задеть эльфа за живое – но у того в глазах плеснулось разве что вялое удивление – и только. Лерметт закусил губу. Что ж, теперь отступать некуда.

– Что молчишь? – язвительно поинтересовался принц. – Я-то о тебе иначе думал… а ты, выходит, просто жить боишься! Ты… ты трус – скажешь, нет?

– Возможно, – со странной медлительностью произнес эльф. – Но тебя это совершенно не касается.

– Значит, не касается? – повторил за ним Лерметт. Он резко выдохнул, стремительно шагнул к Эннеари и с маху залепил ему оглушительную пощечину.

Голова эльфа мотнулась, словно у тряпичной куклы, всплеснув волосами. Красный след пощечины проступил на белой щеке так отчетливо, словно Лерметт прежде окунул руку в кровь.