Виктор Болдырев - Гибель синего орла

• Название: Гибель синего орла
• Автор: Виктор Болдырев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Хорошо шагать по твердой земле. С вершины песчаной гряды открывается необозримая озерная равнина тундры. Река Белых Гусей извивается между озерами, образуя длинные крутые петли. Сближаясь, изгибы русла почти касаются друг друга.

Ни один дымок, ни одна яранга не оживляют картины плоской мшистой тундры. Лишь на озерах плавают табуны дикой птицы. Мы достигли почти необитаемой части полярного побережья Западной тундры между Алазеей и Колымой.

- Смотри... Там лагерь пастухов.

Пинэтаун указывает на юг. Но и в бинокль я не вижу признаков жилья. Лишь большие озера рассекают бесконечную зеленую равнину.

- Десять километров осталось; по речке, однако, тридцать будет, совсем кривая река.

Два других пастушеских лагеря находятся, по словам Пинэтауна, в двадцати километрах западнее реки Белых Гусей.

После утомительного морского путешествия лучше переночевать у подошвы песчаного вала и с утренним ветром отплыть вверх по реке - искать пастухов. На веслах подгоняем вельбот к песчаной насыпи и ставим палатку. Пинэтаун, захватив ружье, отправляется настрелять дичи к обеду.

Неподалеку гремят выстрелы, и вскоре молодой охотник появляется около палатки. Он кладет на песок крупную белую птицу с гусиным клювом и оранжевыми лапами. Лишь концы крыльев у нее угольно-черные.

- Хорошее чучело можно сделать... Трудно убить белого гуся... говорит юноша, поглаживая светлое, как у лебедя, оперение.

Много рассказов можно услышать в низовьях Колымы о белых гусях. Гнездятся они в тундрах Аляски и Канады, а осенью улетают в Берингово море. Старожилы оленеводческого совхоза уверяли, что белые гуси гнездятся не только в Америке. Теперь убеждаюсь в этом. Редкую птицу Пинэтаун убил в устье реки Белых Гусей. Очевидно, название свое река получила недаром.

Ветер внезапно стихает, и наступает штиль. С поверхности океана сбегают белые гребешки волн. В палатке душно. После бессонной ночи слипаются глаза. Распахнув палатку, располагаемся на спальных мешках. Одолевает сон - сразу проваливаюсь куда-то.

Глава 6. ТАЙФУН

Просыпаюсь от нестерпимой духоты: в ушах звенит, а голову словно стискивают железные обручи. В палатке жарко, как в печке. В полумраке слышатся тихие стоны Пинэтауна. Сон его неспокойный, тяжелый.

Что случилось, почему так темно и душно?

Поспешно откинув крышку футляра, смотрю на барометр. Ого! Стрелка показывает семьсот десять миллиметров. Невероятно! Такое низкое давление бывает лишь в Индийском океане перед тайфуном. Поверить прибору трудно.

Постукивание по зеркальному стеклу барометра не изменяет показаний стрелки: она вздрагивает и снова застывает в прежнем положении.

В тишине слабо плещется вода. Кажется, что играет она у самого входа в палатку. Выскакиваю наружу и вижу совсем близко море. Затопив берег и устье реки Белых Гусей, морская вода подбирается к песчаному валу, к палатке. Река вливается теперь в океан в двух шагах от нашего лагеря. "Витязь" покачивается рядом с палаткой, и просмоленный канат якоря отвесно спускается в глубину реки, поднятой морским наводнением.

Стоит полный штиль, вода отсвечивает полированной сталью. Солнце скрылось за тучами, и сумерки окутывают притихшую тундру.

Весь северный горизонт над морем закрывает темная стена грозовых облаков. Клубясь, они поднимаются высоко в небо и громоздятся в виде башен и гор. Розоватые отблески полуночного солнца окрашивают их вершины. Между облаками чернеют воздушные ямы и ущелья. Кажется, с неба рушатся в море снежные глыбы.

Бесшумное наступление океана пугает своей внезапностью. Бужу Пинэтауна. Юноша с удивлением и страхом смотрит на воду, подступившую к нашей палатке. Каждое лето он приходил с оленьими стадами на берега Полярного океана, но видеть или слышать о морских наводнениях ему не приходилось.

- Куда идет море? - испуганно спрашивает он.

Что мог я ответить юноше? Необъяснимое наступление океана происходит при тихой погоде.

Море медленно наступает. Наспех свернув палатку и спрятав вещи в вельбот, поднимаемся на гребень песчаной гряды. Теперь перед стеной облаков образовался крутящийся вал исчерна-синих туч. Словно черное крыло заслоняет горизонт, и мгла, распространяясь все шире и шире, охватывает небо.

Морская вода, заливая тундру, затапливает и место нашей недавней стоянки.

Песчаная гряда превращается в длинный остров. Новый берег Западной тундры уходит все дальше и дальше, теряясь во мраке наступающего ненастья. Молчаливо стоим на острове, вглядываясь в грозовые тучи.

Облачная стена, несомненно, отмечает фронт холодного арктического воздуха. Он быстро двигается с севера, и по наклонной поверхности охлажденной атмосферы нагретый воздух тундры высоко поднимает грозовые облака.

Все предвещает сильнейший циклон. Наступление моря, по-видимому, объясняется необычайной силой ветра в центре циклона. Ураган гонит воду к берегам Западной тундры, и она, напирая, высоко поднимает уровень моря на прибрежных мелководьях. Медлить больше нельзя: вельбот у песчаного острова сорвет с якоря и разобьет ураганом в щепки.

Далекий гул покатился с севера. Широкая полоса темной воды, покрываясь бурунами пены, бежит к острову. Косые линии сильного дождя обозначаются вдали над морем, и зарница освещает пасмурный горизонт.

Ветер ударяет с такой силой, что заставляет пригнуться к земле. Он бьет в лицо, воет и свистит. Океан вскипает и чернеет; волны накатываются на песчаный вал, кидая брызги к вершине острова. Берег Западной тундры окончательно скрывается под водой. На юге, где недавно была тундра, плещется море.

Упали первые капли дождя, и мы побежали к вельботу. Он пляшет на волнах под защитой полузатопленной песчаной насыпи. Песчаный барьер сдерживает пока натиск океанской воды и ветра. Вытащив якорь, отталкиваемся веслами от берега. Пинэтаун поднимает маленький парус стакселя, и "Витязь" уходит, подгоняемый шквалом.

Свинцовые облака нависают над покинутым островом. Молния освещает неспокойное море. Раскаты грома в облаках то затихают, то возникают вновь с прежней силой. Ливень обрушивается на вельбот. Ветер больно хлещет острыми струями дождя. Мачта гнется под напором раздутого стакселя. Пинэтаун, вцепившись в просмоленный шкот, готов в любую минуту пустить парус по ветру, чтобы спасти такелаж.

Держать маленькое суденышко в правильном положении трудно: вельбот кидает, точно пустой бочонок.

Океанские волны накатываются с кормы: кипящие гребни, заплескивая через борт, слепят глаза, прижимают нас к мокрым скамейкам, лишая ориентировки.

Закрепив шкот, Пинэтаун задраивает мокрым брезентом носовую часть "Витязя" и принимается торопливо вычерпывать воду, заливающую трюм. Не могу бросить руль и помочь товарищу - вода в трюме не убавляется.

Ливень стихает так же внезапно, как начинается. Косматые волны гуляют по морю, и ветер срывает с них пену. Синие тучи спускаются к воде, почти задевая седые гребни.

Вельбот плывет над тундрой. Вечером здесь стояли яранги пастухов, кипела жизнь, а теперь волнуется море, и ревущие валы гонят суденышко к югу. Оглядывая бушующий океан, ищем следы катастрофы.

По-видимому, волны унесли к берегу разбитые яранги, трупы людей и оленей. Тяжелое бедствие обрушилось на совхоз. Неужели ураган в несколько часов погубил пастухов с семьями и шесть тысяч оленей - половину поголовья оленеводческого совхоза?!

Горько и обидно сознавать свое бессилие перед стихией. Долго боролся вельбот с волнами. В этой сумятице часы кажутся минутами, а все вокруг тяжелым, кошмарным сном.

Пинэтаун кричит, указывая в море. Рев урагана заглушает его голос. Юноша прыгает на бак, повисая на вантах. Страшные удары ветра почти сбрасывают смельчака за борт.

- Назад, Пинэтаун, назад!

Юноша на миг оборачивается. По землистому синеватому лицу сбегает вода. Держась за ванты, он исступленно машет кому-то рукой.

И вдруг совсем близко на гребень волны выскальзывает плот. На плоту, рядом с оленьей нартой, стоит на коленях девушка в мокрой одежде. Черные волосы ее развевает ветер, и она горестно протягивает к нам руки.

Спасти ее во время урагана почти невозможно. Но и покинуть на произвол судьбы маленькое существо на плоту - пылинку человеческого горя среди бушующего океана - нельзя.

Рискуя вельботом, повертываю руль. Волна подхватывает "Витязь". Из воды вынырнули мокрые бревна. Ударяясь в корпус, они лезут к нам, ломая фальшборт. Над головой в облаке пены проносится вздыбленная пустая нарта.

Огромный вал набегает с кормы; мутный его гребень накрывает вельбот, чуть не похоронив нас в морской пучине. Волна отшвыривает тяжелые бревна, как спички. "Витязь" рванулся вперед, оставляя позади разбитый плот.

Уцепившись за руль, я только чудом не угодил за борт. Волна уходит, напоив соленой водой. Очнувшись, оглядываюсь. Пинэтауна на баке нет. Лишь разорванные ванты вьются у мачты, хлеща по парусу.