Андрей Троицкий - Бумер-2

• Название: Бумер-2
• Автор: Андрей Троицкий
• Жанр: Триллер
• Год: 2006

Продолжение культового романа «Бумер». Килла и Рама погибли в перестрелке с милиционерами, но их друзья все еще живы. Костян-Кот отбывает срок за убийство, иудин грех не дает спать спокойно Димону Ошпаренному. Как искупить свою вину? Без вариантов: надо выдернуть Костяна с зоны...

Четыре долгих года Костян Огородников провел за колючей проволокой. У него было время подумать над своей жизнью, которую сам же пустил под откос. Выйдя на волю, он твердо решил завязать с криминалом. Но сначала надо раздать долги — одному мертвому зеку и его убийце. Два в одном...

---

И вот с той поры, после разговоров с этим придурком Чуевым, Дашка решила, что должна, просто обязана, вытащить брата с зоны. А для этого нужно всего-навсего заплатить кому-то из тамошних шишек энную сумму в валюте. О каких деньгах идет речь, Шубин не имел представления. Он видел только, что Дашка стала избегать работы в закусочной, где-то моталась, искала деньги, но, видно, ее поиски оказались не слишком успешными. Как сидела на зарплате официантки, так и сидит, считает каждый грош. И себе отказывает во всем.

— Дядь, милый, надо кафешку продавать, — Дашка всхлипнула, но получилось как-то ненатурально. Она наперед знала, что скажет в ответ Шубин, поэтому голос звучал тускло. — Надо Колю вытаскивать. Ведь то письмо читать страшно.

— Ты не читай, — посоветовал дядя. Он чувствовал, что терпение на исходе, едва сдержался, чтобы не обложить глупую девку матом, но резкое слово все же сказал. — Рано вы самостоятельными стали. Дел натворили, теперь сами и расхлебывайте. Ничего с твоим братцем не случится. Досидит два года с божьей помощью. Глядишь, дурь из него вся выйдет. Теперь у Кольки есть время Уголовный кодекс выучить. Чтобы в следующий раз в тюрьму не залетать.

Дашка захлюпала носом. Что-то она стала слабой на слезу. Ей слово поперек, а глаза уже мокрые. Только напрасно племянница надеется: Шубина бабьими соплями не разжалобить. Да и затея со спасением брата настолько вздорная и тупая, что тут и сомневается нечего: как только племянница сунется к лагерному начальству со своими деньгами, ей хвост и прищемят. Хорошо, если саму не посадят. Но без денег оставят, да и брату только хуже сделает.

— Ведь это Колька тебе денег на «Ветерок» дал, — выложила Дашка последний козырь. — Если бы не он…

— Ты меня деньгами-то не попрекай, — Шубин поднялся, чувствуя, что сидя здесь не отдохнул, только больше устал, совсем выдохся. — Денег он дал. Дерьмо на лопате твой Колька. Если бы не я, после смерти родителей загнали бы вас в детдом, на казенную баланду. Вот что я тебе скажу: добро вы помнить не умеете. А ты, смотрю, очень грамотная стала. А если грамотная, посчитай, сколько лет вы с братом у меня на шее сидели. Учил, кормил, одевал, обувал. Своих детей бог не послал. Вот я вас и нянчил столько лет. Ну, посчитала? То-то…

Дашка вышла из подсобки следом за дядькой, решив про себя, что больше не станет заводить разговор о продаже «Ветерка». Шубина ничем не прошибешь. Он совсем очерствел душой, погряз в мелких денежных счетах и, кажется, у него наметился серьезный конфликт с бандитами, контролирующими этот участок дороги, все здешние рынки и забегаловки. То ли дядька должен денег братве, но не спешит отдать долги, то ли у него действительно нет ни копейки. Черт его знает. Пусть сам это дерьмо разгребает, у Дашки своих забот не перечесть.

Наскоро протерев столы, она повесила на стеклянную дверь табличку: «Простите, у нас перерыв на 30 минут». За ближнем столом харчевался здоровенный мужик, водитель «КАМАЗа», стоявшего неподалеку. Этот малый обедает тут через два дня на третий, приезжает перед самым обеденным перерывом, по нему можно часы проверять. Всегда берет три салата, полный борщ, двойную порцию котлет с картошкой, большой кусок пирога, графин лимонного напитка и выходит на воздух, едва передвигая ноги. И в этот раз он нагрузился выше ватерлинии. Отодвинув стол, медленно отчалил. Постояв на солнышке, прикурил сигарету и уныло побрел к своему грузовику.

Дашка, наблюдая за водилой, отметила для себя, что на стоянке пристроился старенький Опель. Спереди, о чем-то толкуя, сидят два парня. Присмотревшись, Дашка подумала, что пацаны незнакомые. У нее хорошая память на лица, в ее смену эти посетители не попадали ни разу. И что они мучаются в тачке на самом солнцепеке? В следующую секунду Дашка увидела повара Рената Баширова. Он вышел из кухни в зал, сел за столик, поставив перед собой стакан гранатового напитка. Получасовой перерыв Ренат всегда использовал по назначению: он отдыхал.

— Уходишь? — спросил он и снял с головы поварской колпак, пригладил темные гладкие волосы. — Не останешься поработать? Официантка…

Дашка махнула рукой, вот теперь повар пришел агитировать. Сам Ренат готов пахать хоть в три смены, лишь бы деньги платили. Он, как и дядька, за копейку удавится. У него трое детей и жена, которая, кажется, снова беременна.

— Да знаю я, все знаю. Официантка уехала. А я должна за нее ишачить. Но как бы не так. Хрена вам.

Дашка стянула с себя фартук, скомкав его, бросила на стол. И, хлопнув дверью, вышла из забегаловки. Через минуту она завела Хонду, увидев в зеркале заднего вида Опель. На этот раз салон машины оказался пустым, парни подевались неизвестно куда.

* * * *

Витя Желтовский и Кубик вошли в закусочную через заднюю дверь, которая по случаю большой жары оставалась открытой. Миновав тамбур и тесный, заставленный ящиками коридорчик, оказались на кухне. Здесь у огромной кастрюли с бефстроганов топталась Зинаида Ивановна, она же помощник повара, она же, когда требуется, официантка. Переминаясь с ноги на ногу, Зинаида старалась попасть в ритм музыки, которую передавали по радио. Желтый, крадучись, подошел ближе, остановился за спиной бабы, и своей долинной, как шлагбаум, ручищей дотянулся до ворота белого халата. С силой рванул ткань, развернул Зинаиду лицом к себе.

Всегда бойкая официантка онемела от ужаса, увидев перекошенную от злобы морду Желтого и охотничий нож с длинным клинком в руке другого незнакомца. Она хотела сказать, что ее не надо убивать, она все отдаст и так. С превеликой радостью. На шее золотая цепочка с крестиком, а деньги в сумочке, которая лежит… Зинаида не успела произнести ни единого слова, Желтый уже развернул плечо и разогнал кулак по траектории. Через секунду свет померк в глазах официантки, она не свалилась на пол только потому, что намертво вцепилась в край привинченного к полу железного стола. Желтый занес руку дня нового нокаутирующего удара в основание носа, но Кубик подскочил ближе и въехал женщине рукояткой ножа между глаз.

Желтый прибавил громкость висевшего на стене радиоприемника. Спутники прошли через еще один коридор, оказались у открытой двери в подсобку. Дядя Миша, подставив под ноги чурбан, на котором кололи дрова для шашлыков, пересчитывал банки с консервированным сладким перцем, стоявшими на самом верху. В одной руке он держал ученическую тетрадку в клеенчатой обложке, в другой огрызок простого карандаша.

— Тридцать шесть, — шептал Шубин себе под нос. Из кухни доносилась музыка, отвлекавшая от дела. Лишь бы не сбиться со счета, иначе придется пересчитывать банки по второму кругу. — Тридцать семь…

Шубин сделал пометку в тетрадке. И начал счет банок на второй полке, где стоял горошек. Он не успел добраться до цифры пять, когда какая-то неведомая сила выбила чурбан из-под ног. Взмахнув руками, дядя Миша выронил тетрадку и карандаш, тяжело бухнулся на бетонный пол, больно ударившись плечом. Стараясь сообразить, что происходит, он оттолкнулся ладонями от пола, уперся спиной в стойку полок. Увидел двух незнакомых молодых людей, стоявших над ним.

Один малый, вооружен ножом, он небольшого роста с квадратными плечами. Другой, длинный и худосочный, одет в линялые штаны и майку без рукавов с иностранной надписью. Морды незнакомые, кажется, сюда эти парни никогда не заходили.

— Вам чего? — сидя на полу, Шубин лихорадочно соображал, откуда появились нежданные гости и что здесь забыли. Выручки в кассе — кот наплакал. — Чего надо?

Вместо ответа Желтый нанес футбольный удар нижней частью стопы в грудь Шубину. Кубик ударил ногой слева по ребрам. Желтый каблуком ботинка наступил на ладонь своей жертвы. Шубин закричал от боли, но этот крик услышали лишь его мучители. Дверь в коридор, обшитая листами жести, оказалась уже закрытой, а радио в кухне орало на полную катушку. Согнувшись в пояснице, Желтый ударил хозяина «Ветерка» наотмашь, основанием кулака в лицо, развернулся и снова ударил справа. Отдернул руку, будто его шибануло током, и, прижав ее к груди, запрыгал на одной ноге.

— Блядская муха… Кажись, я палец сломал, — застонал он. — Вот же сволочь. Морда, как кирпич. Блин, палец…

Не обращая внимания на эти стоны, Кубик пару раз, когда Шубин попытался встать, навернул ему коленом по уху. Потом другим коленом — для симметрии. И добавил справа кулаком. Дядя Миша плохо видел, потому что правый глаз заливала кровь, сочащаяся из рассечения над бровью. На веках левого глаза после удара коленом мгновенно налился водянистый волдырь, веки сомкнулись. Шубин поднял предплечья, старясь защитить лицо от ударов. Но Кубик захватил два пальца его правой руки, сжал их в кулаке и вывернул до костяного хруста. Шубин, ослепленной болью, не понимал, за что и почему два молодых отморозка медленно убивают его в собственной подсобке. Они ничего не требуют, не берут деньги из кассы, не шарят по карманам, просто молча ожесточенно мордуют его. И от этого молчания так страшно, что словами не передать. Страх хуже физической боли.