Чогъям Трунгпа - Шамбала: священный путь воина

• Название: Шамбала: священный путь воина
• Автор: Чогъям Трунгпа
• Издательство: София
• Жанр: Религия
• Год: 2000
• ISBN: 5-344-00114-2

В этом практическом пособии по просветленному образу жизни Чогьям Трунгпа дает вдохновляющее видение нашего времени; в центре этого видения – фигура священного воина. В древние времена воин учился выдерживать жизненные испытания – не только на поле битвы, но и вне его. Он приобретал чувство личной свободы и могущества не через насилие или агрессию, а через мягкость, храбрость и самопознание. Японские самураи, воины-цари Тибета, рыцари средневековой Европы, индейцы-воины – лишь немногие примеры этой универсальной традиции мудрости. Предлагаемая книга указывает путь воина мужчинам и женщинам нашего времени, стремящимся к самосовершенствованию и полной реализации. Описывая путь воина современным языком, Трунгпа обсуждает такие техники, как синхронизирование ума и тела, преодоление привычек, релаксация в рамках дисциплины, открытость и бесстрашие в отношениях с миром, открытие священного измерения в повседневной жизни. И самое главное: открывая глубинное добро человеческой жизни, воин учится излучать это добро на окружающий мир, способствуя миру и здоровью его обитателей. Учение Шамбалы – по названию легендарного гималайского царства счастья и справедливости – открывает возможность просветленной жизни каждому человеческому существу. «Глубинная мудрость Шамбалы, – пишет Трунгпа, – гласит, что в этом мире, таком, какой он есть, мы можем обрести хорошую, полную смысла человеческую жизнь, посвященную служению другим. Это наше истинное богатство». Чогьям Трунгпа – мастер медитации, учитель и художник, основатель Института Наро-пы, автор книг по буддизму и медитации.

---

Мы часто принимаем как должное эти глубинные закон и порядок во вселенной; но тут нам пора как следует подумать. Мы должны ценить то, что имеем и без чего были бы в совершенно безвыходном положении. Если бы у нас не было солнечного света, не было бы и растительности; мы не собирали бы урожаев и не могли бы готовить себе пищу. Таким образом, глубинное добро тем и хорошо, что оно так основательно, так фундаментально. Оно естественно, и оно действует! Вот почему оно хорошо – а не потому, что противоположно дурному.

Тот же принцип применим и по отношению к природе человеческих существ. Нам присущи страсть, агрессивность, неведение. То есть мы заботимся о друзьях, мы держимся настороже с врагами, а ещё в каких-то случаях остаемся безразличными. Эти склонности не следует считать недостатками. Они являют собой часть естественной гибкости и оснащенности людей. Мы оснащены ногтями и зубами для того, чтобы отбиваться от нападений; мы оснащены ртом и половыми органами для взаимоотношений с другими людьми; нам достаточно повезло: благодаря совершенным системам пищеварения и дыхания мы способны перерабатывать и выводить наружу то, что поглощаем. Человеческое существование представляет собой естественную ситуацию; подобно мировому порядку и закону, оно действенно и продуктивно. В сущности, оно чудесно: оно идеально.

Некоторые люди говорят, что мир представляет собой результат деятельности Божественного Начала; однако учения Шамбалы не касаются вопросов Божественного происхождения мира. Сущность пути воина – личная работа со своими ситуациями, такими, каковы они есть сейчас. С точки зрения Шамбалы, когда мы говорим, что люди обладают глубинным добром, мы имеем в виду то обстоятельство, что они обладают всеми необходимыми им качествами и им нет необходимости сражаться со своим миром. Наша сущность хороша потому, что она не является изначальным источником агрессивности или жалоб; мы не можем жаловаться на то, что у нас есть глаза, нос и рот; мы не можем перестроить собственную физиологическую систему, а по этой причине не можем перестроить и состояние своего ума. Глубинное добро – вот что у нас есть, вот чем мы обеспечены. И эту естественную ситуацию мы получаем с самого момента рождения.

Нам необходимо почувствовать, что пребывать в этом мире – чудесно! Как чудесно видеть цвета – красный и желтый, синий и зеленый, фиолетовый и черный! Все они припасены для нас! Мы чувствуем жару и холод, мы чувствуем вкус сладкого и кислого. Мы обладаем этими ощущениями, мы заслуживаем их. Они хороши.

Поэтому первый шаг в постижении глубинного блага состоит в том, чтобы уметь ценить то, что имеешь. Но затем нужно смотреть дальше и пристальнее: что такое мы сами, где находимся, кем являемся, когда и где существуем, каковы мы как люди, – так чтобы действительно вступить во владение своим глубинным добром. Правда, это не подлинное обладание; тем не менее мы его заслуживаем; оно наше.

Глубинное добро весьма тесно связано с идеей бодхичитты в буддийской традиции. Бодхи означает «пробудиться, пробуждение», а читта – «сердце»; таким образом, слово бодхичит-та означает «пробужденное сердце». Пробужденное сердце появляется как желание отчетливо увидеть состояние своего ума. Это может показаться дерзким намерением; но такова необходимость. Вам предстоит проверить себя и спросить, сколько раз вы пытались по-настоящему и полностью установить связь со своим сердцем? Как часто вы отворачивались от него, опасаясь, что сможете узнать нечто ужасное о самих себе? Как часто вы смотрели на свое лицо в зеркале, не испытывая при этом замешательства? Сколько раз приходилось вам скрываться от самого себя с помощью газеты, телевизора или поездок? Вот он, вопрос ценою в шестьдесят четыре тысячи долларов: сколько раз общались вы с самим собой за всю вашу жизнь?

Практика сидячей медитации, рассмотренная в предыдущей главе, позволяет вновь открыть глубинное добро; более того, она представляет собой способ пробуждения в себе собственного подлинного сердца. Когда вы сидите в позе для медитации, вы в совершенстве подобны описанному ранее нагому человеку, сидящему между небом и землей. Сгорбившись, вы стараетесь прикрыть свое сердце, предохранить его, для чего и наклоняетесь вперед. Если же вы сидите прямо, но без напряжения, приняв позу медитации, ваше сердце обнажено. Все ваше существо открыто – прежде всего для самого себя, но также и для других. И эта практика, когда вы спокойно сидите и следите за тем, как дыхание выходит и рассеивается, обеспечивает вам связь с собственным сердцем. Позволив себе быть таким как есть, вы развиваете подлинную симпатию к самому себе.

Когда вы таким образом пробудите свое сердце, то, к великому изумлению, найдете это сердце пустым! Вы обнаружите, что смотрите в открытое пространство. Где вы? кто вы? где ваше сердце? Всматриваясь в него по-настоящему, вы не найдете там ничего ощутимого, ничего прочного. То есть, конечно, там может оказаться нечто вполне прочное – если вы злитесь на кого-то или если вы влюблены и стремитесь к обладанию. Но тогда это нельзя назвать пробужденным сердцем. Если вы ищете пробужденное сердце, если вы просунете руку сквозь ребра, внутрь грудной клетки, и попытаетесь нащупать его, то не найдете ничего, кроме... нежности. Вы ощутите щемящую боль и мягкость. И когда откроете глаза на весь мир, вы почувствуете огромную печаль. Печаль подобного рода приходит не потому, что к вам плохо относятся; вам грустно не потому, что кто-то вас оскорбил, не потому, что вы чувствуете себя глубоко несчастным. Эту печаль можно назвать безусловной. Она возникает из-за того, что ваше сердце полностью открыто. Нет кожи, не существует такой ткани, чтобы прикрыть его; это чистый кусок обнаженного мяса. Если на него садится даже крошечный комар, его прикосновение ранит. Ваше переживание будет свежим, нежным и глубоко личным.

Подлинно печальное сердце рождается из ощущения полноты вашего несуществующего сердца. Вам хотелось бы пролить его кровь, отдать это сердце другим. Именно переживание воином печального и чуткого сердца порождает бесстрашие. В общепринятом понимании бесстрашие означает, что вы не боитесь удара, что вы в состоянии возвратить удар. Однако мы говорим не о таком «бесстрашии» на уровне уличной драки. Действительное бесстрашие – продукт чуткости. Оно приходит, когда вы даете миру возможность коснуться вашего сердца, вашего обнаженного и прекрасного сердца. Вы хотите раскрыться навстречу миру без сопротивления и без робости. Вы хотите поделиться своим сердцем с другими людьми.

Глава 4 Страх и бестрашие

Признать существование страха – ещё не причина для разочарования или подавленности. Поскольку мы испытываем такой страх, то обладаем потенциальной возможностью испытывать и бесстрашие. Истинное бесстрашие – не устранение страха, а выход за пределы страха.

Для того чтобы ощутить бесстрашие, необходимо ощутить страх. Сущность трусости – это непризнание реальности страха. Страх может принимать разнообразные формы. Логически мы знаем, что не можем жить вечно, знаем, что должны умереть, и поэтому боимся; страх смерти превращает нас в камень. На другом уровне мы боимся, что не сумеем справиться с требованиями мира; этот страх выражается в виде чувства неполноценности. Мы чувствуем, что подавлены собственной жизнью; ещё более тяжелым оказывается столкновение с окружающим миром – страх и паника возникают в каждой неожиданной ситуации. Когда нам кажется, что мы не в состоянии справиться с новой ситуацией, мы отскакиваем или сжимаемся. Иногда страх проявляется в форме беспокойства – тогда мы рисуем каракули в блокноте, хрустим пальцами или ерзаем на стуле. Мы испытываем потребность все время двигаться как мотор автомобиля, поршни которого непрерывно перемещаются вверх-вниз. Пока продолжается движение, мы чувствуем себя в безопасности; без движения мы боимся умереть на месте

Существуют бесчисленные хитрости, которыми мы пользуемся, чтобы отвлечь ум от страха. Некоторые люди принимают успокоительные средства, другие занимаются йогой, третьи смотрят телевизор или читают журналы, четвертые отправляются в бар пить пиво... С точки зрения труса, следует избегать скуки, потому что в состоянии скуки он начинает чувствовать озабоченность. Он приближается к собственному страху – а поэтому стремится к развлечениям и избегает мыслей о смерти. То есть трусость – это попытки прожить жизнь так, как если бы смерти совсем не существовало. В истории были периоды, когда люди искали эликсир долголетия. Но если бы такая возможность и существовала, большинство людей нашло бы её невероятно отталкивающей. И если бы им пришлось жить в этом мире тысячу лет, они, по всей вероятности, покончили бы с собой задолго до своего тысячного дня рождения. Но даже если бы вы жили вечно, то не смогли бы избежать реальности смерти и страданий в окружающем вас мире.