Елена Тыртышникова - Черный замок

• Название: Черный замок
• Автор: Елена Тыртышникова
• Издательство: АРМАДА: «Издательство Альфа-книга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: -93556-574-9

Что можно сказать об устройстве Мира?

Оно подобно тяжелой хрустальной вазе — и разбить просто, и изменить трудно. Оно прекрасно в неведомом, но известно до мелочей. Например, черные маги живут в мрачных замках, белые бескорыстно творят добро, а имена героев, отстоявших родной Мир собственной кровью и потом, гремят по городам и весям. А еще владыки кроме власти жаждут лишь еще большей власти, драконы мудры, злодеи беспринципны. И, наконец, всегда существует страшное пророчество о конце света, которое обязательно исполнится, но при определённых обстоятельствах.

Так? Так. Верно? Абсолютно… Только следует предупредить об этом черных и белых магов, героев, владык, драконов и злодеев. Но вот что делать с пророчеством?

---

За размышлениями, воспоминаниями и оплакиванием потерянной любви магиня и не заметила, как покинула Школу и очутилась собственно на территории Гильдии, куда уже третий день не рекомендовалось (читай — запрещено) ступать чародеям ниже мастеров третьего ранга. Более того, сейчас Лоран находилась в Радужном зале, открытом для магистров. Туда даже мастера первого ранга без разрешения самого Новелля Спящего да за визой Эфеля Душевного входить не имели права.

Сама девушка была в зале всего лишь раз, более четырёх лет назад, когда сопровождала Умеллу Облачную. Магистру что-то потребовалось, а Лоран она потянула за собой. Только теперь девушка поняла, что наставница решила поддержать новенькую ученицу Школы.

Кнут отходил спину, но не лишил избалованности, не избавил от привычки повелевать и не научил ни терпению и пониманию, ни полной самостоятельности. Герцогской дочке и позднему магу было очень трудно в стенах Школы, где царили совсем не те порядки, что в родном замке. Здесь Лоран не являлась центром Мира, а лишь неуклюжей неумехой, которую обязательно требовалось ткнуть в её незнание общеизвестных вещей.

Потом уж, с появлением Тина Лоран осознала, что никто её специально не задевал — так уж получалось. Ученики Белого отделения все как на подбор оказались не очень весёлой судьбы и каждый жил в своей, может быть, и не уютной, но всяко привычной раковине, с внешней стороны которой щерились жутким оскалом шипы. Лучше — смазанные ядом. К тому же, тогда на Отделении были только мальчишки, все, кроме Зелна, Рыско и двух парней, которые на днях получили звание мастеров пятого ранга, того возраста, когда любая девочка воспринималась явно не героиней любовных баллад.

Ивелейн разбавила это мужское стадо через год — ученики уже начали понимать друг друга. И себя. Лоран могла тогда себе признаться, что находись эльфийка в Школе сразу, то вряд ли они бы стали подругами — чересчур надменными и капризными они обе были. А потом возник Тин.

Но сначала было очень трудно. И однажды пришла магистр Умелла и взяла с собой в Радужный зал. Лоран запомнила ту прогулку на всю жизнь.

Зал оказался хрустальным. Пол, потолок, стены, витые тонкие колонны — всё из прозрачного, как гильдейский кулон, хрусталя. Впрочем, это только на первый взгляд. Хрусталь встречался и дымчатый, и золотистый. Попадались в нём вкрапления мелких голубых, розовых и зелёных песчинок, однако общее ощущение чистоты от этого разнообразия только усиливалось.

Стены занимали стеклянные полочки, на которых покоились хрупкие, как и всё в зале, артефакты. Мощные, удивительные по красоте, часто уникальные, но всё-таки не настолько ценные, чтобы бояться за их сохранность. Матовые рога единорогов, странной формы сосуды, хрустальные шары и пирамидки, декаэдры с изображением внутри каких-то неведомых строений — дворцов, храмов, а иногда вовсе не разобрать чего. И прочая — за один раз не разглядишь всего.

Центр зала занимало раскидистое, несколько корявое стеклянное дерево. Оно представляло собой цельную конструкцию, однако ствол и ветви были чуть заметно выкрашены в коричневый, листочки — в зеленоватый, а распускающиеся цветы — дымчато-голубой. На развилке, словно некое подобие гнезда, покоился ещё один хрустальный шар, размером с головку новорожденного. Его Лоран в прошлое посещение не видела — наверное, недавнее приобретение магов.

Среди хрусталя притаились волшебные лампы. Они испускали белый, такой любимый Лоран свет. Тот пронизывал всё помещение, преломлялся и дробился внутри артефактов и украшений. По залу гуляли и танцевали радужные искры, порой складывающиеся в странные удивительные и нездешние картины. Благодаря этим искрам зал и получил своё название. Радужный…

Сегодня неповторимое волшебство портил Зелн в коричневых одеждах самого непотребного оттенка.

— Э-э, госпожа подмастерье, куда это мы собрались?

Сколько его помнила Лоран, он не мог говорить не язвительно. За что его, кстати, ученики Белого отделения прозвали Зелн Язва.

— Прямо, — буркнула магиня, пытаясь обойти ученика. Однако тот прытко сдвинулся в сторону и преградил девушке путь.

— Э нет, прямо, Лоран, ты не пойдёшь. Подмастерьям здесь не место.

— Как и ученикам, — хмыкнул за спиной ещё один мужской, не отличающийся добротой голос.

Лоран обернулась — сзади стоял Рыско-переросток. Никто уж и не верил, что он сможет получить жезл, однако парень умудрился-таки сдать экзамен. В отличие от Зелна, кстати.

— Если у господ подмастерьев на почве зазнайства выработалась слепота, то поясняю — я здесь убираю. Думаете, эта красота при помощи магии держится? Нет. При помощи мокрой тряпки.

Действительно, в руках он держал тряпку, а у его ноги примостилось ведро, тоже стеклянное, но далеко не прозрачное из-за грязной воды внутри. Оба новоиспечённых подмастерья в один голос фыркнули — им-то теперь никакая уборка не страшна.

— За что это тебя? — Лоран ухмыльнулась.

— А, — махнул в ответ Зелн тряпкой. — После ночки в «Солнышке» решил я проветриться. Ну, спокойно вышел из кабачка да натолкнулся на кого-то — желудок мой жестокого обращения не выдержал. Всё бы ничего, но кто знал, что Эфелю Душевному приспичит ранним утром по району Купцов бегать!

— Герой, — оценил Рыско. — Так ты ещё легко отделался — всего лишь уборкой.

— Ага, до конца этого года, — кисло скривился ученик. — И заверением, что подмастерьем я никогда не стану. В таких вопросах Эфелю верить можно.

Н-да, со словом магистра да к тому же главы Чёрного Круга не поспоришь — Лоран и Рыско сочувственно вздохнули.

— Так что, ребята, неприятностей мне без того до конца жизни хватит — может, не станете усугублять ситуацию?

— Зе-елн, — Лоран умоляюще взглянула на Старшего ученика. Ей так хотелось посмотреть на радужный танец — душа её нуждалась хоть в таком мимолётном утешении.

— Ох, Лоран, ты и зомби уговоришь! Значит так, мне водичку надо бы сменить. Но вы ничего не трогайте! Ладно?

— Конечно.

Зелн с ведром и тряпкой убрёл прочь. Лоран тяжело вздохнула, подняла взгляд к потолку да так и застыла. Разноцветные искорки складывались в неповторимые узоры, но не простые круги, пусть даже с пушистой бахромой, а в эльфийскую вязь со смыслом, таким явным и одновременно таинственным.

Вен — «дева», Мен — «путь» … А вот и Мел — «любовь», и рядом Бард — «тюрьма». Лицо Лоран исказилось от боли. Путь любви — неволя… Хотя нет, Мел немного в стороне. Может, она ошибается?

— Посмотри, Рыско, — указала наверх девушка. — Что ты видишь?

— Мел, затем Тур — «могущество», и Энгвар — «слабость». Кажется: любовь сильного есть слабость.

— Как это верно! — Лоран с судорожным всхлипом отвратилась от потолка. И здесь тычут ей в лицо её же ошибками… Но почему? Почему она хочет, жаждет, мечтает быть слабой, только чтобы её любили… Нет, нельзя быть слабой!

— Что-то случилось, Лора? — Рыско в беспокойстве нахмурился.

Девушка вздрогнула — она ненавидела это сокращение её имени. Но ведь сокурсник не специально — он видит, что ей плохо, хочет ей помочь, утешить. Но… Принимать утешение — тоже слабость.

— Нет, ничего, Рыско. Ничего существенного… — во избежание дальнейших вопросов Лоран, изображая живейший интерес к стеклянному дереву, двинулась в центр зала. Запутавшийся в хрупких ветвях шар неожиданно засветился. Сначала робко, незаметно, но с каждым шагом Лоран свет внутри артефакта разгорался всё сильнее и сильнее. Наконец, сияние заполнило весь зал, при этом оно не мешало видеть, не слепило глаза. — Рыско, какое чудо!

Неподдельное восхищение пробудило настоящее любопытство — и Лоран, позабыв просьбу Зелна, протянула руки к шару, сняла с дерева… и охнув, чуть не выронила. Шар оказался тяжеловат для девушки. К счастью, Рыско успел подскочить и подхватить артефакт, чтобы в свою очередь не удержать.

— Он жжётся! — воскликнул подмастерье.

Шар с глухим звоном упал на пол, покатился прочь… и натолкнулся на сапоги чёрной кожи.

— Рыско! Ты, случаем, не с башни Тревоги грохнулся?! Это же тебе не мяч по полу гонять! — Тин нагнулся и без чрезмерных усилий поднял артефакт, тот, было погаснув, вновь засиял всё тем же ярким, но не яростным светом. Что, откровенно признать, тёмному магу явно не понравилось. — Это же Печать… или Ключ, по-вашему.

Он уверенной походкой двинулся к дереву и вернул шар на прежнее место.

— И, кстати, что ты здесь делаешь, Рыско? Подмастерьям ход в Радужный зал запрещён!

— Вот именно, подмастерьям, — светлый чародей насмешливо приподнял бровь. — Тинни, сам-то ты, зачем сюда пожаловал?

— Мне почудилось, что я слышал голос Лоран. Лоран Орлеш. Ты её не видел? Нам поговорить надо!

— Не о чём нам с тобой говорить, Тинни, — отрезала девушка.

Юноша озадаченно моргнул — он только сейчас заметил магиню и был несказанно и искренне удивлён.