Виктория Холт - Мадам Змея

• Название: Мадам Змея
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Книжное издательство
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996

Имя Виктории Хольт стало популярным буквально в считанные дни, когда одна за другой появились книги этой известной во многих странах английской писательницы, издававшей также романы под псевдонимами Филиппа Карр, Джейн Плейди. «Мадам Змея». «Отравительница» и «Королева-распутница» (трилогия) — романы не столько исторические, сколько любовные. Хотя запоминаются точностью деталей, характеров, описанием быта и семейных отношений. И, конечно, образом главной героини Катрин, Екатерины Медичи, итальянки, ставшей французской королевой, страстно жаждущей любви короля Генриха, власти и… смерти соперницы Дианы де Пуатье. Исторический роман-трилогия («Мадам Змея», «Отравительница», «Королева-распутница») — один из самих интересных среди принадлежащих перу замечательной английской писательницы Викторин Хольт, и его жанр можно определить как любовно-приключенческий. Неуемная жажда власти, стремление править страной, руководя действиями своих детей, коварство королевы-матери, Екатерины Медичи, стали причиной многих загадочных и страшных преступлений во Франции во второй половине XVI века.

---

Диана подалась вперед, нахмурила брови. Задержка раздражала ее. В чем дело? Диана хотела поскорей увидеть своего врага поверженным. Это послужит хорошим уроком для всех, кто насмехается над любовницей короля.

Мадам, подумала Катрин, я надеюсь, что вас ждет сюрприз.

Спор по поводу оружия был только началом. Какую радость испытывала Катрин, отправляясь в огромном старом плаще на свидание с месье де Шабо, которое состоялось в доме астрологов Руджери! Оружие, которое будет использовано сегодня, выбирал не де Шабо, а Катрин. В течение многих часов де Шабо брал уроки фехтования в доме Руджери у итальянского мастера. Катрин беззвучно засмеялась. Мы, итальянцы, умеем делать многое из того, что недоступно французам. Нам лучше, чем им, известно, как следует устранять людей, которые становятся на нашем пути!

Как приятно сидеть сейчас в непринужденной позе, зная, с чем связан спор насчет оружия, и видя подавшуюся вперед Диану. Мадам де Пуатье, так же как и все прочие зрители, не догадывалась, чем вызвана задержка.

Де Шабо заявил, что он хочет сражаться в латах обоюдоострым мечом и коротким массивным кинжалом старинного типа. Де Вивонн не обрадовался этому выбору и впервые испытал растерянность.

Диана нахмурилась еще сильнее. Последнее слово было за Монморанси, назначенным главным судьей поединка; похоже, этот старый дурак решил проявить справедливость.

Катрин хотелось громко рассмеяться. Она уже строила новые планы. Любовница короля и его ближайший советник со временем могли стать врагами. Все зависело от ловкости Катрин.

К огорчению Дианы, Монморанси согласился со странным выбором де Шабо.

Каждый из четырех герольдов, подошедших к углам поля, прокричал следующее объявление:

— Дворяне, рыцари, джентльмены и все прочие люди! От имени короля приказываю вам во время поединка сохранять тишину, не разговаривать, не кашлять, не плевать, не подавать сражающимся руками или ногами никаких знаков, способных помешать или помочь им. Никто под страхом смерти не должен выходить на поле.

После этого сначала де Вивонн, потом де Шабо в сопровождении своих сторонников снова обошли поле; противники по очереди опустили колени на бархатную подушечку перед священником и поклялись в том, что они пришли сюда, чтобы защитить свою честь с помощью оружия, не прибегая к заклинаниям и колдовским чарам.

Их отвели на центр поля; они получили мечи, закрепили на поясе ножны с кинжалами. Герольд закричал изо всех сил:

— Начинайте!

Наступил великий момент. Мужчины начали медленно сближаться.

Катрин, руки которой лежали на коленях, почувствовала, что ее сердце бьется отчаянно. Лицо королевы было бледным; больше она ничем не выдавала своего волнения.

Она знала, что де Вивонн расстроен. Меч был слишком тяжелым оружием для фехтовальщика, привыкшего к быстрой рапире. Его перехитрили. Если де Шабо будет действовать столь же ловко, как во время тренировок с итальянским мастером в доме Руджери, все пройдет так, как желала Катрин.

Она не осмелилась прибегнуть к колдовству, зная о том, что противники будут давать клятву в присутствии священника. Любая сверхъестественная сила может обернуться в такой ситуации против того, кто прибегнет к ней.

Де Вивонн атаковал своего врага; толпа затаила дыхание; меч должен был опуститься на голову де Шабо. Но он помнил уроки итальянца.

Моя любимая Италия, подумала Катрин, ты покажешь Франции, как надо сражаться.

Де Шабо, сделав вид, что собирается отразить удар своим мечом, принял его на щит. Наклонившись, он ударил де Вивонна мечом в колено.

Браво! Браво! — подумала Катрин. Она бросила взгляд на Генриха и Диану, пытавшихся скрыть свое огорчение.

Укол не был опасным, но он поверг в замешательство надменного де Вивонна, лучшего дуэлянта Франции. Воспользовавшись его растерянностью, де Шабо нанес в то же место второй удар, уже более сильный.

Это победа, ликовала Катрин.

Она оказалась права.

У де Вивонна было повреждено сухожилие. Он зашатался, отступил назад, выронил из рук меч. Кровь обагрила зеленую траву.

Толпа заревела, поединок закончился победой де Шабо… и Катрин де Медичи. Моя победа более значительная, подумала она, потому что о ней не знает никто, кроме меня и де Шабо.

Толпа затаила дыхание, ожидая развязки. Что произойдет теперь? Де Шабо мог передать де Вивонна в руки палача, чтобы тот вздернул его на виселице, или сохранить жизнь противнику, который для своего спасения должен был признать себя клеветником.

Услышав заданный ему вопрос, де Шабо закричал:

— Де Вивонн, возьмите назад свои оскорбления и попросите Господа и короля простить вас.

Несчастный де Вивонн, страдая от ужасной боли, все же не забывал о гордости. Он попытался встать, но тут же снова опустился на траву.

Наступил момент, которого ждала Катрин. Де Шабо отошел от своей жертвы и встал на колени перед королем.

— Сир, — сказал он, — прошу вас вернуть мне мою поруганную честь. Я отдаю де Вивонна вам. Я прощаю ему нанесенное мне оскорбление. Его жизнь — в ваших руках.

Никогда еще Генрих не испытывал такого смущения. Он потерпел поражение в присутствии двора и парижан; де Вивонн сражался за него, защищал честь своего короля.

Торжество Катрин было полным.

Кто виноват, мой дорогой, в том, что ты попал в столь неловкое положение? — мысленно произнесла она. — Кто спровоцировал скандал? Посмотри на женщину, сидящую рядом с тобой. Это ее вина. Злись на нее, а не на де Шабо. Стоит ли тебе тратить время на человека, допускающего такие промахи, если у тебя есть твоя умная королева, способная перехитрить любого француза и любую француженку?

Как она любила его — даже сейчас, когда он имел глупый, посрамленный вид.

Ты проиграл, Генрих. Признай свое поражение. Ты не должен колебаться. Помни, что весь Париж смотрит на тебя. Разве ты не знаешь, что истерия толпы легко может смениться обожанием героя? Этот герой, де Шабо, стоит перед тобой. Не выдавай своих чувств. Вини Диану. Проклинай ее. Но не забывай о своей чести в присутствии подданных.

Но король хранил молчание.

Люди начали шептаться. Что это значит? Победитель находился здесь. Происшедшее было сюрпризом для всех, но кто не любит сюрпризы? Почему король молчит? Де Шабо с высоко поднятой головой отправился к своему врагу, который попытался подняться и броситься на человека, погубившего его карьеру.

— Не двигайтесь, де Вивонн, или я убью вас, — сказал де Шабо.

— Убейте меня, и покончим с этим! — закричал несчастный дуэлянт.

Снова де Шабо предстал перед королем и попросил его вернуть ему честь. Смущенный, охваченный стыдом Генрих молчал.

Монморанси встал со своего места и опустился на колени перед королем. Диана дрожащей рукой дернула Генриха за рукав. Он не должен был унижать себя так своим поведением на глазах тысячи людей. Он мог за несколько мгновений потерять популярность, которая завоевывалась годами.

Монморанси умоляюще посмотрел на короля.

— Победитель должен быть вознагражден, — шепнула Диана.

— Вы исполнили свой долг, де Шабо, — сухо произнес Генрих, — ваша честь теперь восстановлена.

Король быстро встал. Запели трубы. В сопровождении Дианы, королевы и своей свиты Генрих покинул шатер.

Катрин ликовала — король очень редко попадал в такое глупое положение. Если бы он только запомнил, кто подставил его!

Вернувшись в свои покои, Катрин услышала шепот своих фрейлин.

О чем они говорили? Что думает толпа, которая всю ночь ждала на поле этого поединка? Люди пришли, чтобы увидеть смерть человека, а стали свидетелями позора их короля.

Но позже она посмеялась над собой; какое ей дело до того, что думают люди? Гораздо важнее то, что они сделали. Толпа ворвалась в палатку де Вивонна и набросилась на еду, приготовленную им для банкета. Люди ели, пили, веселились. Они украли дорогую посуду, которую де Вивонн позаимствовал на время.

Если толпа не увидела смерть, то она все же получила развлечение. Возможно, смятение Генриха не имело такого значения, как это показалось Катрин в первый момент. Может быть, все эти интриги не помогли ей вбить хоть какой-то клин между королем и Дианой.

Я не в силах терпеть это, повторяла Катрин, лежа по ночам в одиночестве. Если я ничего не добилась, я должна найти другой способ.

Через несколько дней де Вивонн умер. Он мог бы жить, если бы захотел. Но он сорвал повязку с раны и прогнал докторов. Его кончина не привлекла внимания.

Так закончилась эта история. Но королева увлеклась изучением ядов; в ее личном шкафу было много запирающихся ящиков, где хранились книги, рецепты, жидкости, порошки.

В ноябре Катрин родила девочку. Ее назвали Клаудией — в честь матери Генриха.

Король возобновил свои ночные посещения Катрин. Им нужны были новые сыновья. Четырехлетний Франциск обладал слабым здоровьем. Катрин смотрела на него с тревогой, когда Диана позволяла ей делать это.