Виктория Холт - Седьмая — для тайны

• Название: Седьмая — для тайны
• Автор: Виктория Холт
• Жанр: Исторические любовные романы

В начале нашего столетия в старинном английском поместье происходит ряд драматических событий. На их фоне раскрывается история преданной и нежной любви, преодолевающей все препятствия на пути к счастью влюбленных.

---

— Это была личность, — засмеялась она.

— Что за личность, Мэг?

— Ну, неважно! — ее губы скривились в улыбке, и я заметила, что ее мой вопрос явно позабавил. Должно быть, она вспоминала моего отца.

— Я могла сказать ей, могла.

— Что ты могла сказать?

— Это не должно было длиться долго. Я сказала кухарке-у нас тогда была кухарка, этакая мегера, а я всего лишь прислуживала на кухне, вот кем я была. Я сказала ей: это не протянется долго. Он не из тех, кто остепеняется, а она не из тех, кто со многим мирится!

— А с чем она должна была мириться?

— С ним, разумеется. А ему приходилось мириться с ней. Я тогда сказала кухарке: ничего не выйдет, и я была права!

— Я его совсем не помню!

— Вам должно было быть не больше года, когда он ушел.

— Куда он ушел?

— С ней, я думаю… с другой.

— Ты не считаешь, что мне пора узнать?

Думаю, вы все узнаете, когда придет время.

Я знала, что этим утром Мэг и матушка не поладили между собой, так как мама заявила, что мясо было слишком жестким. Мэг отрезала, что не самая лучшая говядина и должна быть жесткой, на что мама ответила: ее надо было дольше варить. Мэг готова была предупредить о своем уходе, чем всегда пользовалась, как самым сильным оружием в подобных конфликтах. Где бы мы взяли другую Мэг? Хорошо иметь человека, который живет в семье много лет. Что же касается Мэг, я догадывалась, что и она не хочет затруднять себя переездом. Это просто была угроза, используемая во время кризисных ситуаций: ни одна из них не могла поверить, что другая, будучи доведенной до крайней степени раздражения, не предпримет никаких действий, и обе могли оказаться в положении, когда отступление будет выглядеть недостойно!

Конфликт был улажен, но Мэг еще продолжала негодовать, а в такие моменты из нее было легче выудить необходимую мне информацию.

— Ты знаешь, что мне почти тринадцать лет, Мэг? — спросила я.

— Конечно, знаю.

— Мне кажется, я уже достаточно взрослая!

— У вас умная головка, мисс Фред. Так я вам скажу! И вы не похожи на нее.

Я знала, что Мэг относится ко мне довольно нежно. Мне доводилось слышать, как в разговоре с Эми она называла меня «эта бедняжка».

— Я считаю, мне следует знать о своем отце, — не отступала я.

— Отцы… — произнесла она, уйдя в собственное прошлое, что делала нередко. — Они могут быть очень разными. Вам повезло, а ведь бывают такие, которые всегда готовы побить вас за малейшую провинность. У меня был один из таких. Скажи поперек ему хоть словечко, так он снимал ремень и вы его отведывали. Субботние вечера… Ну, он любил выпить, да любил, а когда напивался, держись от него подальше… Вот вам и отцы…

— Это должно было быть ужасно, Мэг! Расскажи мне о моем!

— Он был очень красивым, вот что я о нем скажу. Они были красивой парой и обычно ходили на эти полковые балы. Выглядели, как картинка. У вашей матушки был тогда еще не такой кислый вид — вовсе нет. Мы бывало подходили к окну и смотрели, как они садятся в экипаж, он в своей форме…

Ее глаза сверкнули, и она покачала головой.

— Полковые балы? — переспросила я.

— Ну да, он был военным, так кажется. Кухарка говорила, что имел высокий чин… офицер… майор или что-то в этом роде. О, он был очень красив! У него был, что называется, «блуждающий взгляд»!

— Что это такое?

— О, он любил смотреть по сторонам.

— На что?

Она слегка толкнула меня, и я поняла, что Мэг не будет продолжать разговор на эту тему. Поэтому я поспешно спросила:

— Что с ним стало? Он ушел на войну?

— Я этого не знаю. Да ведь и войны не было, правда. Так что он не мог уйти на войну. Мы время от времени переезжали. Так бывает в армии. Только осядешь на месте и опять срываться! Походы, переходы и все такое. Вот это была жизнь!

— И ты путешествовала с ними?

— О да. Я была с ней еще до того, как она вышла замуж. Это была роскошная свадьба… в Сидер-Холле. Как сейчас вижу ее, выходящей из церкви. Тогда еще не было преподобного Джона Мэтерса. Так кто же там был?

— Неважно. Что случилось?

— Они отправились праздновать медовый месяц, а затем мы жили на квартире там, где стоял полк. Не прошло и трех месяцев после их свадьбы, как умер ваш дедушка. И поднялся весь этот шум о том, что Сидер-Холл продается и в него переезжают Картеры. Ну, я-то видела, что долго это не протянется. Ваш отец не создан для семейной жизни. У него был кто-то…

— Ты хочешь сказать, после того, как он женился на маме?

— Для некоторых такие вещи не имеют значения. Они ничего не могут с этим поделать.

Разговор принимал очень интересный оборот, и я боялась, чтобы что-нибудь не остановило поток излияний Мэг, чтобы она не вспомнила о моем возрасте и о том, что сказала уже слишком много.

— Ну, вы уже были на подходе, и это тоже меняло дело. Она уже не могла танцевать на балах, правда?

— А потом? — спросила я.

— Все так и продолжалось. Родились вы, но все равно что-то было не так. Пошли слухи… Она не хотела что-либо предпринимать на этот счет. Она всегда была из тех, кто соблюдает внешние приличия!

— Что ты имеешь в виду, Мэг?

— Ну, она знала о той, другой. Та была прелестна, кокетлива! Это же то, что ему было нужно, правда? Однако у нее был муж. Он застал их на месте преступления. Разразился настоящий скандал. Потом был развод, и, думаю, через некоторое время он женился на ней. А затем они жили счастливо… Вероятно. Ваша матушка так и не оправилась после этого. Если бы Сидер-Холл не продали, она могла бы вернуться туда и это было бы не так уж плохо. Но после продажи и уплаты долгов мало что осталось. Все было разделено между нею и мисс Софи. Мисс Софи купила себе дом, а ваша матушка получила этот. У нее осталось кое-что от вашего отца, разумеется, но вы же видите, как обстоят дела…

— Он еще жив?

— Жив и полон сил, полагаю. Ваша матушка так и не справилась с потрясением. Она не говорит об этом. Если бы только она могла вернуться в Сидер-Холл, думаю, ей было бы не так плохо. А теперь ни слова об этом. Но вы спросили о вашем отце, а каждый имеет право знать, кто его отец.

Мне интересно, увижу ли я его когда-нибудь?

Она покачала головой.

— Сюда он, конечно, не приедет, дорогая. Но вот что я вам могу сказать. Более приятного джентльмена трудно и представить. Это было так… ну, вы знаете, как бывает у некоторых. Они просто не подходят друг другу, и их пути расходятся. А жили мы здесь, в Левиндер-Коттедже… прошу прощения — в Левиндер-Хаусе.

Так как Мэг рассказала мне слишком много, ей трудно было остановиться, и, когда мне удавалось ускользнуть от гувернантки, я разыскивала ее.

На самом деле она и не возражала и с удовольствием сплетничала. Я узнала, что ей хотелось бы жить в богатом доме с многочисленной прислугой, как ее сестра в Сомерсете. Там есть дворецкий, домоправительница, помощницы кухарки, горничные, и много других. А еще они держат экипаж, так что есть и конюшни, и чего там только нет. В таком месте много чего случается. А здесь… ну ни то, ни се.

— Интересно, почему ты живешь здесь, Мэг?

— Ну, можно, конечно, прыгнуть из огня да в полымя!

— Выходит, здесь огонь?

— Можете назвать и так!

— Расскажи мне еще о моем отце!

— Я же рассказала вам, разве нет? Только не передавайте вашей матушке, что я вам тут наговорила. Но, думаю, это правильно, что вам надо было узнать… кое-что. Как-нибудь она вам расскажет… со своей стороны, конечно. Но, по-моему, ему приходилось кое с чем мириться, и здесь всегда две стороны вопроса. В нем было много привлекательного. Все слуги его любили. Он всегда был очень мил с ними.

— Кажется, ты на его стороне?

— С этим действительно ничего не поделаешь. Та, другая женщина, и все такое. Думаю, в некотором смысле… ваша матушка по его вине такая какая она есть… а он такой, какой он есть…

Когда я однажды разговаривала с Мэг, в кухню вошла мама. Она была поражена, увидев меня там.

— Мэг, — сказала она, — я хочу обсудить с вами меню на сегодняшний вечер.

Мэг подняла глаза к потолку, а я убежала.

Вчера был филейчик из говядины, так что сегодня полагалась холодная говядина, но матушка всегда приходила на кухню обсудить меню с Мэг. Она с удовольствием бы послала за нею, но послать было некого, кроме Эми, а это значило бы оторвать Эми от ее обязанностей, да к тому же она была медлительной. В Левиндер-Хаусе не было звонков: их установка обошлась бы в немалую сумму. Назначить же определенное время для встречи с Мэг было неудобно, так как Мэг и так весь день проводила на ногах и отказывалась связывать себя определенным временем. Так что моей маме ничего не оставалось, как самой заходить на кухню.

Я задумывалась, возможно ли объяснить маме, что нелепо держать себя как состоятельная леди, когда мы далеко не богаты. Мне на ум приходили слова Роберта Бернса:

Ах, если бы у себя могли мы увидеть все, что ближним зримо…

2

Какой это был бы чудесный мир для моей матушки! Обладай она им, может, муж не бросил бы ее и я знала бы своего отца. Он представлялся мне веселым человеком, с огоньком в глазах, находившим отклик в людях, даже подобных Мэг.