Тэми Хоуг - Тонкая темная линия

• Название: Тонкая темная линия
• Автор: Тэми Хоуг
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004782-7

Анни Бруссар – помощник шерифа, ей нелегко приходится в полиции, где служат одни мужчины. Но именно она вместе с детективом Ником Фуркейдом берется за одно из самых трудных дел – поиск серийного убийцы и насильника, наводящего ужас на женщин. Их отношения с Ником постепенно выходят далеко за грань деловых. Они оба хорошо знают жизнь – это отнюдь не честная игра по правилам. Ненависть, ярость, желание, страсть, любовь – их разделяет очень тонкая линия. Стоит пересечь ее – и все мгновенно меняется!

---

– И что сын вам ответил?

– Маркус вышел из себя, бросился к себе в кабинет. Он не любит, чтобы туда входили, но я пошла за ним. У меня было дурное предчувствие. Я наблюдала за Маркусом от двери. Он меня не видел. Сын подошел к стене и достал кое-какие вешицы, и я поняла. Я просто все поняла.

– Что за вещицы?

Долл нагнулась к плоской сумочке, лежавшей у нее на коленях. Ее пальцы нырнули туда, что-то достали. Женщина помедлила немного, потом нехотя вынула руку.

Когда она протянула маленькую рамку с фотографией, Анни сразу догадалась, что это. На какое-то мгновение все расплылось перед глазами, потеряло четкость. Справившись с внезапным приступом головокружения, Анни сосредоточилась на снимке. Именно эта фотография пропала из кабинета Памелы Бишон в «Байу риэлти». Одна из улик, которые детективы безуспешно искали, чтобы доказать причастность Ренара хотя бы к угрозам в адрес Памелы.

Анни взяла снимок и стала разглядывать его в рассеянном свете, лившемся из витрины ресторана. Филигранная работа, старинное серебро, стекло треснуло. Фотография оказалась крошечной, всего два дюйма на три, но портрет удался. Снимок стал воплощением любви матери и ее ребенка. Джози, которой было не больше пяти, сидела у Памелы на коленях и смотрела на нее с ангельской улыбкой. А Памела, обнимая дочку, не сводила с нее глаз с улыбкой, полной обожания.

Маркус Ренар украл эту фотографию и разрушил отношения, запечатленные на ней. Он отнял у ребенка мать. Он убил душу женщины, которая любила сама и была любима многими.

Сердце в груди Анни стало тяжелым, как камень. Она едва нашла в себе силы, чтобы остаться на месте, а не убежать прочь от всего этого кошмара. Фуркейд во всем оказался прав. Следы, логика, все вело к Ренару.

– Маркус украл это, верно? – спросила Долл.

– Да.

– Там были и другие веши, но я побоялась их брать. Я знаю, что он украл и вещи, которые принадлежали мне, – призналась Долл. – Например, камею, это семейная реликвия, ее мне оставила моя мать. Медальон, который я носила многие годы, с момента рождения Виктора. Одному богу известно, где они теперь.

«Богу и мне», – подумала Анни, внутренне содрогнувшись. И Памеле Бишон. И, возможно, Элейн Ингрэм. Дрожь пронизала Анни. Она старалась вдохнуть поглубже сырой ночной воздух. Анни смотрела на снимок, но тот начал расплываться у нее перед глазами, и голова снова закружилась.

– Я не могла поверить, что он еще раз решится на такое, – продолжала Долл. – Навязчивая идея и все такое прочее.

– Вы полагаете, миссис Ренар, что Маркус убил этих женщин? – Анни задала вопрос, с удивлением отметив, что язык едва повинуется ей. Она сделала еще глоток кофе, чтобы стряхнуть наваждение.

Долл закрыла лицо рукой и начала всхлипывать.

– Маркус… мой мальчик! Он все, что у меня есть. Я не хочу его потерять!

И все-таки она принесла улику.

– Мне очень жаль, – негромко сказала Анни. – Но нам придется отнести это шерифу.

Она отодвинула стул, встала и покачнулась, земля ушла у нее из-под ног, голова закружилась, в ней будто поселился пчелиный рой. Анни казалось, что она сейчас оторвется от земли и полетит, и ее тело ей совершенно не подчиняется.

– О боже! – Голос Долл Ренар прозвучал откуда-то издалека. – С вами все в порядке, помощник шерифа Брусcap?

– У-у м-меня немного закружилась голова, – вынуждена была признаться Анни.

– Может быть, вам лучше присесть?

– Нет, сейчас все пройдет. Просто слишком много кофеина, вот и все. Нам необходимо найти шерифа.

Анни попыталась сделать еще шаг и тяжело рухнула на колено. Рамка с фотографией выпала у нее из руки.

– О господи! – выдохнула Долл. – Позвольте помочь вам!

– Мне так неудобно, – держась за пожилую женщину, Анни кое-как встала на ноги. – Простите меня.

Долл втянула носом воздух и поморщилась:

– Вы пили, помощник шерифа?

– Нет, нет, эт-то п-просто так получилось… – Анни не узнала звук собственного голоса. Она говорила, как пьяная, запинаясь, нечетко выговаривая слова, растягивая их. Ее тело вдруг стало необыкновенно тяжелым, словно она двигалась в киселе. – Я просто плохо себя чувствую. Сейчас мы поедем в участок. Со мной все будет в порядке.

Они медленно двинулись к «Кадиллаку». Долл Ренар шла справа от Анни и поддерживала ее. «Она куда крепче, чем кажется», – подумала Анни. Или это потому, что у нее самой вдруг совсем не осталось сил? В ногах и руках началось какое-то странное покалывание. Укол от шипа розы пульсировал, как открытое сердце.

Яд. Господи, этого она никак не ожидала. Но это определенно поэтично – дар любви стал орудием смерти, когда любовь была отвергнута. Именно так Ренар все себе и представлял, псих, ненормальный сукин сын.

– Миссис Ренар? – Анни буквально рухнула на сиденье машины. – По-моему нам следует ехать сразу в больницу. Мне кажется, я сейчас умру.

Ему хотелось убить ее, обхватить руками шею Анни Бруссар и смотреть ей в лицо, пока он будет душить ее. Она выставила его дураком. Но смеяться последним будет он. Жестокая фантазия рисовала дьявольские картины, пока Маркус Ренар проталкивался сквозь толпу.

Ритмичная танцевальная музыка казалась ему какофонией. Свет и краски стали вдруг слишком яркими, слишком кричащими на фоне темной ночи и его мрачного настроения. Ему улыбались лица, смеющиеся губы и уродливые маски. Он натолкнулся на «Рональда Рейгана», и мужчина расплескал пиво на тротуар.

– Пьянь чертова! – проорал «Рейган». – Смотри, куда идешь!

В отместку мужчина сильно толкнул его, и Маркус отлетел к другому весельчаку в маске Зорро и соломенной шляпе. Это был Стоукс.

Детектив неловко покачнулся, оступился и полетел на землю, увлекая Маркуса за собой. Ренар рухнул на Стоукса, их окружал лес чужих ног. Маркусу отчаянно захотелось, чтобы у него был нож. Он представил, как вонзает его в Стоукса, пока они падают, а потом встает и уходит, пока никто ничего не понял.

– Проклятый ублюдок! – рявкнул Стоукс, вставая.

Прежде чем Маркус успел подняться, Чез влепил ему ногой по ребрам. Ренар сдержался, ухитрился встать и двинулся вперед, согнувшись пополам. Он смешался с толпой, свернул за угол и пошел по переулку к зданию фирмы «Боуэн и Бриггс».

Плотный влажный воздух обжег ему легкие. Маркусу казалось, что грудь сковал железный обруч, давя на сломанные ребра. Каждый глоток воздуха сопровождался острой болью. Лицо у него горело. Ренар сорвал с себя маску и бросил в сточную канаву. Разве этой маске сравниться с той, что все это время носила Анни? Она предала его с адвокатом, и это было наименьшим из ее преступлений. Шлюха. Он все время находил ей оправдания, уверенный, что Анни наконец поймет, какие прекрасные отношения могли бы сложиться между ними. Она заслуживает наказания за то, что сделала с ним. Маркус мысленно наказывал ее, а эмоции бурлили и рвались наружу. Любовь, ярость, ненависть. Она еще пожалеет. В конце концов она горько пожалеет.

Ему казалось, что с него содрали кожу. Почему с ним всегда так происходит? Почему женщины отвергают его любовь? Почему чувства охватывают его с такой силой и никак не хотят отпускать? Любовь, страсть, желание. Желание. Он ведь нормальный мужчина. Умный, талантливый, у него хорошая работа. Так почему же желание все время с новой силой поглощает его?

Маркус сел за руль своей «Вольво», от стыда и боли по его щекам катились слезы. Его тело окаменело от ярости. От напряжения заболели старые раны, и физическая боль только еще больше унизила его. Ну что же он за человек такой? Другие мужчины его бьют и презирают, женщины избегают его. В его ушах все время звучал язвительный голос матери, говорящий, что он просто смешон.

Он на самом деле был смешным. Правда вдруг обрушилась на Маркуса Ренара всей своей тяжестью.

Проезжая мимо дома, где убили Памелу, Маркус рыдал. Ее смерть тенью пройдет рядом с ним до конца его дней.

Что за жизнь он вел? Подозреваемый в убийстве, вызывающий смех бедолага, живущий вместе с матерью. Его снова и снова отвергают женщины, которых он любит. Он всегда будет смешным, одиноким, нежеланным. Тогда ради чего ему жить?

«Вольво» свернула к дому, и Маркус выключил мотор. Им овладела настойчивая потребность действовать, присоединившись к другим чувствам, свившимся в тугой клубок в его душе. Он громко хлопнул дверцей машины и вошел в дом.

Виктор сидел на площадке лестницы, примеряя одну из изготовленных матерью масок и раскачиваясь из стороны в сторону. Он мгновенно вскочил на ноги и пробежал мимо Маркуса, пронзительно визжа:

– Красное! Красное! Красное!

– Прекрати! – прикрикнул на брата Маркус. – Ты разбудишь маму.

– Мама, выход. Красное! Очень красное!

– О чем ты говоришь? – Маркус прошел через столовую. Против воли он все-таки взглянул на стену. Разумеется, краска не подошла. – Уже поздно. Мама давно в постели.