Бенджамен Хофф - Дао Винни-Пуха

• Название: Дао Винни-Пуха
• Автор: Бенджамен Хофф
• Издательство: Амфора
• Жанр: Философия
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-582-1

Блестящая, остроумная и изящно написанная книга американского писателя Бенджамена Хоффа возвращает нас в детство и одновременно погружает в основы мудрости Дао. Оказывается, Винни-Пух А. Милна не чужд даосизма.

Плюшевый медвежонок топает себе по лесу, а вслед за ним бодро шагает Бенджамен Хофф, и всё за тем, чтобы прокомментировать каждый шаг дорогого Пуха с точки зрения Дао. Оказывается, мало кто близок пути Дао так, как Винни-Пух. Набитый опилками медведь, который бестолково болтается, пристает ко всем с дурацкими вопросами, распевает песенки и попадает в самые невообразимые истории, не становясь при том ни на йоту умнее, оставаясь в любой ситуации бодрячком-простачком, — вот он, лучший пример личности, идущей путем Дао.

---

А каков, предположим, девиз Стойки с Гамбургерами? «Ты такая же букашка, как и все остальные. Поел — и проваливай».

Но беда не только в этом, — эта жуткая Стойка, как теперь стало уже общеизвестно, представляет угрозу для здоровья всякого, кто к ней приближается. И, к сожалению, это далеко не единственное изобретение ума, запрограммированного на Экономию Времени. Сюда же можно отнести супермаркеты, микроволновые печи, ядерные реакторы, ядохимикаты и прочие прелести...

Если бы все мероприятия, направленные на Экономию Времени, действительно его экономили, то, рассуждая логически, у нас должен был бы накопиться значительный его запас — гораздо больший, чем у предыдущих поколений. На деле же, как ни странно, с каждым годом времени у нас все меньше. Попробуйте уехать куда-нибудь, где нет подобных новшеств, — вы поразитесь, сколько свободного времени у вас сразу появится. Обычно вам приходится выбиваться из сил, чтобы приобрести приспособления, призванные беречь ваше время и силы. И весь фокус-то в том, что экономить время в принципе невозможно — его можно только тратить. А вот тратить его можно либо с умом, либо впустую. У Скоробудов времени не остается совсем, потому что целиком они тратят его на неимоверные усилия, призванные сэкономить каждую секунду. Еще Генри Дэвид Торо писал об этом в своем «Уолдене»:

К чему жить в такой спешке и так бессмысленно растрачивать жизнь? Мы решили умереть с голоду, не успев проголодаться. «Один стежок вовремя стоит десяти», — говорят люди, и вот они спешат сделать тысячу стежков сегодня, чтобы завтра не пришлось делать девяти [3].

Но вернемся к даосизму, являющему резкий контраст гибельной скоробудовской суетливости. Уважение к мудрой старости удивительным образом сочетается в этом учении с поклонением Бессмертной Юности. Сохранилось множество исторических данных (отчасти приукрашенных) и захватывающих вымышленных историй о тех, кто уже в молодом возрасте открыл Секрет Долголетия. Всем им удавалось сохранять здоровье, молодой задор и хороший внешний вид на протяжении многих лет. Среди Даосских Бессмертных были люди самых разных возрастов, добившиеся этого благодаря специальным упражнениям и образу жизни, рекомендуемому даосизмом. Веками средняя продолжительность жизни в Китае едва превышала сорок лет, а надрывавшиеся на работе крестьяне и прожигающие свою жизнь аристократы зачастую умирали еще раньше. В то же время последователи даосизма жили, как правило, до девяноста лет, а то и намного дольше. Одним из наиболее впечатляющих примеров служит жизнь Ли Чун-Юна.

В 1933 году в прессе появилось сообщение о его смерти. Согласно авторитетным правительственным источникам, чьи данные подтвердила тщательная независимая проверка, Ли Чун-Юн родился в 1677 году. Когда ему перевалило за вторую сотню, он провел цикл бесед о долгожительстве, причем каждая из двадцати восьми бесед длилась около трех часов. Видевшие его в то время очевидцы утверждали, что он выглядел лет на пятьдесят с небольшим, имел прямую осанку, крепкие зубы и шапку густых волос на голове. Умер он в возрасте двухсот пятидесяти шести лет.

Еще ребенком Ли ушел из дома и присоединился к странствующим собирателям трав. Блуждая с ними по горам, он изучил многие секреты народной медицины. Помимо ежедневного употребления различных омолаживающих трав, он регулярно выполнял физические упражнения, предписанные даосизмом, памятуя при этом, что упражнения, требующие чрезмерного напряжения сил и утомляющие мозг и тело, только укорачивают жизнь. Ходил он всегда, по его собственному выражению, «легкой походкой». При этом молодые люди, сопровождавшие двухсотпятидесятилетнего Ли на прогулках, не могли угнаться за ним, он же был способен пройти в таком темпе много миль. Для сохранения здоровья он рекомендовал «сидеть, как черепаха, ходить, как голубь, и спать, как собака». Но когда его спрашивали, каков же главный секрет долголетия, он отвечал: «внутреннее спокойствие».

Это возвращает нас к тому месту в сказке о Винни-Пухе, где Кристофер Робин задает Пуху вопрос:

— Пух, что ты любишь делать больше всего на свете?

— Ну, — ответил Пух, — больше всего я люблю...

И тут ему пришлось остановиться и подумать, потому что хотя кушать мед — очень приятное занятие, но есть такая минутка, как раз перед тем, как ты примешься за мед, когда еще приятнее, чем потом, когда ты уже ешь, но только Пух не знал, как эта минутка называется.

Мед кажется уже не таким вкусным после того, как он съеден; достигнутая цель представляется не столь важной, как раньше, а полученная награда — недостаточно ценной. Сложив все награды, которых мы добились в течение жизни, мы получим результат, не идущий ни в какое сравнение со всей остальной жизнью, протекавшей в промежутках между наградами. Если же сложить награды вместе с периодами ожидания их, то в сумме они составят всю вашу жизнь до последней минуты. Представляете, что будет, если мы научимся ценить ожидание награды не меньше ее самой?

Стоит только открыть коробку с рождественскими подарками, и они уже кажутся нам совсем не такими интересными, как прежде, когда мы присматривались и принюхивались к коробочке, встряхивали и ощупывали ее. И через триста шестьдесят пять дней повторяется все то же. Всякий раз, как мы достигаем желаемого, наш интерес к нему угасает, и мы устремляемся к другой цели, затем к следующей, — и так до бесконечности.

Это не значит, что достигнутые цели бессмысленны. Но смысл их прежде всего в том, что они заставляют нас стремиться к их достижению, и именно этот процесс приносит нам и мудрость, и счастье, и все что угодно. Однако если мы делаем не то, что надо, то становимся злыми и раздражительными, несчастными и неправыми. Цель должна соответствовать нам и служить нам во благо — тогда и процесс ее достижения будет благоприятным. А ведь он-то и важен для нас в первую очередь. Научиться получать удовольствие от процесса — значит овладеть секретом счастья, пред которым меркнут все мифы о Великой Награде и Экономии Времени. Возможно, в этом и заключается то значение понятия «Дао» («Путь»), какое оно приобретает в повседневной жизни каждого человека.

Но как же все-таки называется та минутка как раз перед тем, как принимаешься за мед? Обычно ее называют предчувствием или предвкушением, но нам представляется, что это нечто большее. Мы бы назвали ее моментом осознания, ибо именно в этот момент мы счастливы и осознаем это. А если продлить это осознание на весь период ожидания, то жизнь станет для нас сплошным праздником. Совсем как для Пуха.

И еще он подумал, что играть с Кристофером Робином тоже очень приятное дело, и играть с Пятачком — это тоже очень приятное дело, и вот когда он все это обдумал, он сказал:

— Что я люблю больше всего на свете — это когда мы с Пятачком придем к тебе в гости и ты говоришь: «Ну как, не пора ли подкрепиться?», а я говорю: «Я бы не возражал, а ты как, Пятачок?», и день такой шумелочный, и все птицы поют.

Когда мы научимся радоваться всему, что нас окружает, и получать удовольствие от самого процесса жизни, мы станем непохожими на Скоробудов. И слава богу, потому что жить, как живут Скоробуды, — значит безжалостно убивать время самым чудовищным и бессмысленным образом. Поэт Лу Ю писал:

Облака над нами соединяются и расходятся в стороны,
Ветер налетает и вновь уносится прочь.
В этом вся жизнь — так почему бы не отдаться ей,
Кто может помешать нам наслаждаться каждым мгновением?

Ай да медведь!

Мы обсуждали «Оду к радости», финал бетховенской Девятой симфонии.

— Это одна из моих любимых вещей, — сказал Пух.

— И моих тоже, — отозвался я.

— А мое самое любимое место — это где они поют: «Так славься, Пух, Бесстрашный Пух!»

— Но, Пух...

— «Так славься, Винни-Пух!»

— Но они не...

— «Бесстрашный Медведь Винни-Пух!»

— Но в «Оде к радости» ничего не поют о медведях!

— Не поют?

— Нет.

— Почему?

— Ну, наверное, это просто не пришло им в голову.

— Почему не пришло?

— Пух, ни у Людвига ван Бетховена, ни у автора слов хорала и в мыслях не было сочинять что-либо о медведях.

— Правда? Тогда я, наверно, спутал. Я имел в виду Людвига ван Берлогена.

— Пух, не было никакого Людвига ван Берлогена.

— Ван Берлогена? Не было?

— Нет. И слова эти ты сам придумал.

— Я придумал?

— Да-да, ты.

— То-то я думаю, откуда они такие знакомые, — сказал Пух.

Как бы то ни было, это подводит нас к основной теме данной главы, а именно: умению наслаждаться жизнью и неповторимости каждого из нас.

Пятачок слегка хлюпнул носом.

— Трудно быть храбрым, — сказал он, — когда ты всего лишь Очень Маленькое Существо.

Кролик, который тем временем начал что-то писать, на секунду поднял глаза и сказал: