Сюзанна Энок - Скандальное пари

• Название: Скандальное пари
• Автор: Сюзанна Энок
• Жанр: Исторические любовные романы

Знаменитый ловелас лондонского света герцог Уиклифф прекрасно понимал, что может соблазнить ЛЮБУЮ женщину. Почему же тогда холодная красавица Эмма Гренвилл так упорно отвергает все ухаживания и противостоит его неотразимым чарам?

Герцог должен, обязан влюбить в себя эту недоступную гордячку. Но обольщение — оружие опасное, и однажды охотничий азарт вполне может превратиться в ИСТИННУЮ, ЖАРКУЮ, НЕПРЕОДОЛИМУЮ страсть…

---

Девушки, не участвующие в сцене бала, расположились рядом.

— Начинайте, — обратилась Эмма к мисс Перчейз, преподавательнице латыни и вышивания, которая отвечала за занавес.

— Мисс Эмма, — Элизабет Ньюкомб, сидевшая впереди, обернулась к ней, — расскажите нам, какие были кареты.

— Но не во время же репетиции. Сядьте прямо, лицом к сцене, Элизабет. Уважайте своих соучениц, и они будут относиться к вам с таким же уважением.

Элизабет послушалась, но пробормотала:

— Вы никогда ни о чем нам не рассказываете.

— Воспитанные леди не сплетничают, — возразила Эмма.

— Скажите по крайней мере, эти люди — были ли они красивы? — прошептала Джулия Потуин с задней скамьи.

— Я не заметила, — ответила Эмма, но ей тут же вспомнились светло-зеленые глаза. — Но что гораздо важнее внешности…

— Деньги, — выпалила Генриетта Брендейл, и Эмма услышала за спиной дружные, хотя и приглушенные смешки.

— И все-таки, Генриетта?

Хорошенькая брюнетка вздохнула и, теребя локон длинных волос, произнесла:

— Порядочность.

— Но разве…

— Нет, Мэри, — поднявшись с места, крикнула Эмма одной из участниц репетиции. — «Подобно яркому бериллу»[5], а не «светилу».

— Но «светилу» звучит более поэтично!

— Возможно, дорогая, но Шекспир решил, что «берилл» все же лучше.

— Ладно.

Мэри повторила реплику правильно, и Эмма снова опустилась на скамью. Со вчерашнего дня эти зеленые глаза почти полностью занимали ее мысли, отвлекая от повседневных дел: репетиций, составления бюджета, организаций летней программы занятий. Никто в округе не слышал о гостях лорда и леди Хаверли, особенно о медногривом льве, а Эмме никак не удавалось придумать причину, по которой она могла бы нанести им визит и что-нибудь разузнать. А впрочем, все это глупо — Эмма никогда, даже будучи совсем юной девушкой, не позволяла себе витать в облаках и хотела бы надеяться, что в свои двадцать шесть лет не стала глупее.

Кто-то тронул ее за плечо.

— Что такое, Молли? — обернувшись, спросила она служанку.

Та протянула ей записку:

— Тобиас сказал, что это от лорда Хаверли.

Странное предчувствие вдруг взволновало Эмму. Она медленно — чтобы не подумали, что ей не терпится, — развернула листок, прочла послание — и сердце ее забилось с удвоенной силой.

— Оказывается, меня хочет видеть лорд Хаверли, и как можно скорее.

— Ой! Может, вы там познакомитесь с гостями! — Головка Элизабет опять показалась из-за высокой спинки скамьи первого ряда.

— Обычно мы с лордом Хаверли обсуждаем проблемы, связанные с академией. — Эмма снова встала. — Мисс Перчейз!

— Да, мисс Эмма? — Латинистка высунула голову из-за занавеса.

— Не прочтете ли вы за меня реплику кормилицы?

— Я?

— Да, мисс Перчейз. Мне необходимо срочно ехать в Хаверли. — Эмма пошла к дверям, на ходу бросив Молли: — Скажите Тобиасу, чтобы оседлал Пимпернелу.

— Хорошо, мисс Эмма.

Пока она поднималась к себе, чтобы переодеться в костюм для верховой езды, ее возбуждение росло. Чтобы успокоиться, Эмма попыталась трезво оценить обстановку. Его, то есть всех их может не оказаться дома. В такой прекрасный день она, например, обязательно поехала бы на прогулку, конечно, если бы ее не ждали какие-то неотложные дела.

Во дворе академии Тобиас Фостер, помощник конюха, привратник и вообще человек, выполняющий самые разные поручения, помог Эмме сесть в седло, и она пустилась в путь.

Ей уже давно следовало поехать в Хаверли — задолго до приезда гостей. Крыша школьной конюшни нуждалась в ремонте, равно как и кирпичная стена, ограждавшая поместье. Школа могла позволить себе произвести подобный ремонт, но Эмме хотелось потратить эти деньги с большей пользой. Лорд Хаверли всегда предлагал ей помощь в подобных расходах, и, кроме того, она собиралась спросить его, нельзя ли будет на время ремонта крыши разместить пять лошадей в его конюшне.

Приехав, Эмма оставила свою лошадь на попечение конюха и, обогнув дом, поднялась по невысоким ступеням, ведущим к дверям парадного входа. Дворецкий открыл дверь еще до того, как она постучалась. Эмма приветливо улыбнулась ему:

— Как вам это удается, Хоббс?

— У меня очень хороший слух, мисс Эмма, — ответил дворецкий, пропуская ее в просторный холл.

— Тогда понятно.

— Кроме того, мне известно, что вас ждут. — Суровое лицо Хоббса расплылось в улыбке.

Дом казался тихим и опустевшим — только несколько слуг почти бесшумно прошли через холл. Эмма поднималась вслед за дворецким в кабинет графа и вдруг невольно почувствовала огорчение, но тут же одернула себя: ее вполне устраивало общество хозяев дома, а до их гостей ей нет никакого дела. Хоббс отправился искать графа, а Эмма подошла к столику с шахматами.

Белые на шахматной доске уже продвинулись на один ход, и, немного поразмыслив, она сделала ответный ход слоном. Они с графом разыгрывали эту партию уже почти два месяца. Ей следовало бы почаще здесь бывать, подумала она.

— Эмма!

Она обернулась и увидела графа, входившего в кабинет. Он казался очень взволнованным. «Зачем я ему так срочно понадобилась?» — спросила себя Эмма, но постаралась ничем не выдать своего удивления.

— Милорд, я надеюсь, вы и леди Хаверли в добром здравии?

— Да, да. Все отлично. Простите, что оторвал вас от ваших учениц.

— Они репетируют «Ромео и Джульетту» и вряд ли будут по мне скучать.

— Никогда этому не поверю. — Его обычно искренняя улыбка сейчас казалась вымученной. — Но прошу вас, сядьте. Мне… нужно кое-что с вами обсудить.

Эмма села у письменного стола и сложила руки на коленях.

— Честно говоря, я была рада, что вы послали за мной. Мы так давно с вами не виделись, а мне хотелось бы узнать ваше мнение по многим вопросам.

— Тогда спрашивайте, — откашлялся граф. — Как говорится, сначала дамы.

Да, безусловно, что-то случилось. Но — и этому она учила своих воспитанниц — никогда не следует совать нос в чужие дела.

— Ну что ж. Вам известно, что тетя Патриция начала ремонт и частичную реставрацию старого дома академии. Однако с тех пор, как она два года назад скончалась, мне не удалось осуществить ее проект.

— Вы не можете винить себя за это. Я знаю, насколько вы были заняты, моя дорогая. Нелегко было взвалить на себя руководство академией в двадцать три года, и вы меня в этом не переубедите.

— Спасибо, — улыбнулась Эмма. — Вместе с тем неразумно было бы ждать дольше: крыша конюшни превратилась в решето, а северная стена непременно рухнет при первом же сильном порыве ветра. Поэтому я хотела узнать, все ли вы еще согласны…

Он встал так быстро, что она вздрогнула от неожиданности, обошел письменный стол и снова сел напротив нее.

— Я собираюсь повысить арендную плату академии. — Он придвинул к ней какую-то бумагу. — Вот здесь все расчеты и условия. Если вы поставите внизу свою подпись, мы можем закончить это дело и пойти в сад, где нам подадут ваши любимые пирожки с яблоками. Регина попросила кухарку испечь их специально для вас.

Эмма внимательно посмотрела на графа. Казалось, он говорит совершенно серьезно, и все же… она попыталась рассмеяться.

— Господи! Если вы и дальше будете продолжать шутить, мне придется заставить вас заплатить шиллинг, чтобы посмотреть наш спектакль.

— Это не шутки, Эмма. Я ненавижу себя за то, что делаю, но по-другому нельзя.

Эмма взглянула на бумагу, которую граф положил перед ней, и с замиранием сердца прочитала все цифры и условия, сформулированные в точных юридических терминах.

— Это в три раза больше того, что академия платит сейчас.

— Да, знаю. Но я уже очень давно… не повышал арендную плату.

— Но я в этом не виновата! — Эмма вскочила со стула.

И без того красное лицо графа покраснело еще больше.

— Эмма, пожалуйста, успокойтесь.

Эмма заставила себя сесть, подавив желание швырнуть что-нибудь об пол.

— У вас с тетей, да и у нас с вами всегда были сердечные отношения. Я считаю вас своим близким другом, лорд Хаверли.

— А я — вас, — примиряющим тоном ответил тот. — Уверяю вас, здесь нет ничего личного. Если вам от этого станет легче, могу сказать, что это мой племянник Уик-лифф заставил меня увеличить плату нашим арендаторам. И все меня, слава Богу, поняли.

Значит, идея принадлежит Уиклиффу, подумала Эмма. Пусть он и красавец, решила она тотчас, но этот золотогривый лев ей теперь не нравится. Ни чуточки.

— Если другие арендаторы согласны платить вам больше, я не вижу оснований делать то же самое. — Эмма постаралась взять себя в руки и говорила спокойно. Считалось, и это было всеобщее мнение, что способность логически рассуждать — ее сильная сторона. — Академия — учебное заведение. По одной этой причине мы заслуживаем особого отношения.

У графа задергалась щека.

— Я…