Густав Эмар - Миссурийские разбойники

• Название: Миссурийские разбойники
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85255-403-0

---

— А где лежит этот несчастный?

— Вон там, в зарослях дуба. Перевязав его раны, я выстрелил наудачу, в надежде, что вы меня услышите.

— Он ничего вам не говорил?

— Как можно! Он и в чувство еще не приходил. Ведь он потерял много крови из двух ран.

— Так поспешим к нему, и если собаки настолько враждебно к нему относятся, так прошу подержать их, чтобы они не натворили бед.

— Будьте спокойны, мистер Джордж, я отвечаю за их благоразумие. Ну, пойдем, красотка моя, да полно ворчать, а не то и мы рассердимся.

Охотник отправился в путь, сопровождаемый с обеих сторон огромными собаками; всадники следовали за ним.

Через несколько минут они достигли дубовой рощи. Раненый лежал без движения; собаки зарычали, увидев его, но по знаку Верной Опоры они замолчали и улеглись в стороне.

Джордж Клинтон и Сэмюэль Диксон сошли с лошадей и приблизились к раненому незнакомцу.

Это был человек лет тридцати пяти, высокого роста, стройный и изящный; лицо его покрывала смертельная бледность, его тонкие и правильные черты были редкой красоты, как заметил охотник; черные, как смоль, волосы, длинные и волнистые, обрамляли лицо и в беспорядке ниспадали на плечи, густая черная борода скрывала нижнюю часть его лица, крупный чуть приоткрытый рот с тонкими губами выказывал великолепные ослепительной белизны зубы, большой с горбинкой нос придавал его физиономии выражение жестокости, его глубоко посаженные глаза были сомкнуты длинными ресницами, а над глазами выделялись густые черные брови, сросшиеся на переносице.

Наружность этого человека внушала невольное отвращение, чувство, похожее на холод, страх и омерзение при виде ядовитого гада, а между тем этот человек был и красив и изящен; покрой его платья был безукоризнен, его оружие крайне дорогой цены, конь породист — словом, все в нем обличало человека высшего общества, и — странная вещь — все эти подробности усиливали отвращение к нему. Невольно возникал вопрос: зачем этот человек появился в диком краю? Какая могущественная причина могла увлечь его в такую глушь, далеко от образованного и изящного мира, в котором ему, по богатству и по положению, предназначено было играть значительную роль.

Все эти размышления разом промелькнули в голове американцев, стоявших над ним.

— Гм! — проворчал Сэмюэль сквозь зубы. — Не знаю почему, но лицо этого человека мне не по вкусу.

— Да и мне не больше того, — также проворчал Джордж, — но разве это причина оставить его без помощи умирать?

— Разумеется, нет, — возразил Сэмюэль с живостью, — и если Бог бросил его на нашей дороге, следовательно, Его воля, чтобы мы ему помогли.

— И я так думаю. Итак, примемся за дело, и будет на все воля Божия!

— А далеко ли мы находимся от вашего жилища?

— Да еще с милю будет. Не так ли, Шарбоно?

— Да, около того.

— Как же нам его перенести? Ведь это довольно трудно, если нет носилок.

— Изготовление носилок займет много времени, — отвечал охотник, — а вы предоставьте эту заботу мне.

— Очень рад, но хотелось бы наперед знать, какие меры вы собираетесь принять.

— А вот увидите, мистер Джордж: я сяду на лошадь этого незнакомца, а вы поднимите его и положите передо мной; я стану поддерживать его и потихоньку доберусь с ним до вигвама. Что вы на это скажете?

— Отлично.

— Ну, так поднимите же его.

Шарбоно вскочил на лошадь, которую привязал к дереву, чтобы она не ушла, потом взял повод в руку и принялся ждать.

Джордж с Сэмюэлем Диксоном осторожно подняли раненого, все еще не приходившего в сознание, и тихо положили его на шею лошади.

Шарбоно положил его голову себе на грудь и тихим шагом направился к хижине.

Более часа потребовалось для такого переезда.

Хижина, или вигвам, как называл ее канадец, была очаровательным домом на вершине холма, у подножия которого протекал быстрый ручей, окружавший его как бы серебряной лентой. Вокруг дома возвышался высокий частокол.

— Но ваша хижина просто очарование! — воскликнул Сэмюэль Диксон, едва заметив хорошенький домик, выглядывавший из-за группы деревьев. — Вам тут, должно быть, очень удобно.

— Да ведь я уже говорил вам, старый друг, что у меня все есть — недостает только счастья.

— Ну, потерпите немножко, мы пополним и этот недостаток.

— Да услышит вас Господь!

— Неужто вы и теперь станете хныкать и унывать?

— Но я не смею надеяться.

— Напрасно. Кто богат, молод и любим, тому только и надо надеяться.

— Какая жестокость с вашей стороны шутить над моей печалью!

— Я не шучу, а стараюсь внушить вам мужество. Но посмотрите, гости идут к вам навстречу, а ваши слуги, словно испуганные, стоят у дверей; кажется, эти бедняги не возьмут в толк, что тут происходит.

— Вероятно. Сознайтесь, они имеют право переполошиться. Со времени нашего переселения они не видели здесь ни единой живой души.

— Ну, так сегодня им нельзя пожаловаться, — сказал Сэмюэль со смехом. — Сегодня у вас прямо-таки большой съезд.

В это время три человека подходили к ним навстречу.

Читатель уже знаком с ними: это Меткая Пуля, Храбрец и Оливье.

Они почтительно поклонились Джорджу Клинтону, который отвечал им тем же, возобновляя радушное приглашение, сделанное Шарбоно. Потом он слез с лошади, а раненый был осторожно снят Меткой Пулей и Оливье, перенесен в спальню молодого хозяина и предоставлен на попечение слуг, имевших медицинские познания.

— Что за лицо! Точно у висельника! — проворчал Оливье, выходя из спальни.

— У него не очень нежный вид, — согласился Меткая Пуля, — а что скажет вождь?

— Этот бледнолицый — злодей, — произнес приговор индеец, — его следовало бы оставить в прерии умирать.

— Ну вот! — сказал Верная Опора весело, ставя чемодан путешественника в угол. — Стало быть, не я один придерживаюсь такого мнения. Очень этому рад.

— Брат мой не должен дремать, — продолжал Храбрец, указывая на раненого.

— Глаз не спущу, уж будьте уверены.

— Если не ошибаюсь, — заметил Меткая Пуля, — так этот человек, должно быть, лесной разбойник — что-то его лицо мне знакомо. Надо только припомнить, где я его видел. Необходимо предупредить хозяина.

Разговаривая таким образом, молодые люди перешли из спальни в столовую, где Джордж Клинтон уже приказал приготовить угощение и ожидал их вместе с Сэмюэлем Диксоном.

Через несколько минут пришел слуга и доложил, что раненый открыл глаза, но от слабости говорить не может; кроме того, у него началась горячка.

ГЛАВА XI. Что за человек тот раненый, которому Джордж Клинтон предложил убежище

Сэмюэль Диксон был очень доволен всем, что увидел в хижине Джорджа Клинтона, к которому чувствовал искреннюю привязанность. Убедившись в удобствах его положения, он скоро простился с молодым хозяином. Время летело быстро, а ему не хотелось заставлять брата ждать себя, хорошо зная, что брат за пустяками не прислал бы за ним, а, верно, есть какие-нибудь важные новости.

Прощаясь с Джорджем, он наклонился к нему и сказал вполголоса:

— Берегитесь, любезный друг, раненый путешественник, которого вы подобрали на дороге, чтобы так радушно укрыть его в своем доме, кажется мне негодяем последней руки. Если хотите последовать моему совету, постарайтесь как можно скорее отделаться от него.

— Я последую вашему совету, — отвечал Джордж. — Этот человек и мне также не внушает ни малейшего доверия. Даю вам слово, как только он оправится настолько, чтобы пуститься в путь, я не стану его задерживать.

— И будете совершенно правы. Итак, до свидания!

— И до скорого, надеюсь.

— Разумеется. Надеюсь, по крайней мере, что теперь вы не станете отказываться посещать меня.

— Простите мне эту робость — впрочем, очень извинительную в моем положении.

— Довольно об этом; знайте только, что теперь я то и дело буду ждать вас.

— Дело решенное.

— Ловлю вас на слове. До свидания!

В последний раз пожав друг другу руки, они простились. Сэмюэль Диксон сел на лошадь и уехал.

Джордж следил за ним глазами, пока всадник не скрылся за группой деревьев.

Молодой человек вздохнул; отъезд Сэмюэля Диксона разорвал последнюю нить утренних приключений, полных очарования для влюбленного со времени появления Дианы и отрадной беседы за завтраком. Увы! Минуты счастья так кратки и так быстро уходят, и кто знает, когда-то удастся ему повторить то, что давало радость!

Печально возвращался он в свой дом, но едва успел сделать несколько шагов, как увидел своих гостей, в сопровождении Верной Опоры выходивших к нему навстречу и с живостью разговаривавших между собой.

— Надеюсь, однако, что вы не покидаете нас так скоро, — сказал он вежливо.

— Нет, у нас нет такого намерения, — отвечал Меткая Пуля. — Напротив, мы рассчитываем воспользоваться на несколько дней вашим гостеприимством, если только это вас не обеспокоит.