Лаура Эскивель - Шоколад на крутом кипятке

• Название: Шоколад на крутом кипятке
• Автор: Лаура Эскивель
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-652-6

«Шоколад на крутом кипятке» открывает новую страницу в латиноамериканском «магическом реализме». Эта книга самым парадоксальным образом сочетает в себе реальность и вымысел, эротику и мистику, историю любви и рецепты блюд мексиканской кухни. За свой дебютный роман Лаура Эскивель получила такую престижную литературную награду, как приз Американской Ассоциации книготорговцев.

Представление о мексиканских сериалах вы, наверняка, имеете. «Шоколад на крутом кипятке» — из той же когорты. Он любит ее, она любит его, но по каким-то сложным причинам они много-много лет не могут быть вместе. Зато потом воссоединяются с такой силой страсти, что умирают в объятиях друг друга. Приправлено все это, на радость читателю, острым юмором. И, на радость кулинарам, бесконечными рецептами блюд, кои изготавливаются главной героиней, прирожденной кухаркой, пылкой и верной единственной любви Титой, по ходу действия. Любовь с перчиком — мексиканская экзотика!

---

— Я не допущу никаких твоих ослушаний, — сказала ей Матушка Елена. — А также, чтобы ты испортила своей сестре свадьбу, разыгрывая из себя жертву. С этой минуты ты займешься подготовкой к банкету, и упаси тебя Бог, если я увижу страдальческое лицо или хоть одну слезинку, ты слышала?

Приступая к первой операции, Тита старалась это предупреждение не забывать. Кастрирование сводится к тому, что делают надрез на кожице, обволакивающей яички цыпленка: туда просовывают палец, нащупывают яички и вырывают их. После чего ранку зашивают и натирают свежим маслом либо жиром птичьего яичника. Тита была близка к обмороку, когда запустила палец и стала тянуть яички у первого цыпленка. Руки у нее дрожали, на лице выступил обильный пот, а желудок дрыгался, как воздушный змей на ветру. Матушка Елена, пронзив ее строгим взглядом, сказала:

— Что с тобой? Почему ты дрожишь? Снова за свое?

Тита подняла голову и посмотрела на мать. Ей захотелось крикнуть: да, снова за свое, для кастрации она выбрала не ту, лучше всего делать это ей самой. Крикнуть так она имела полное право: разве не ей было отказано в замужестве, разве не ее место рядом с человеком, которого она любила, заняла Росаура? Матушка Елена, прочитав все это в ее взгляде, пришла в бешенство. Она отвесила Тите такую увесистую пощечину, что та покатилась по полу вместе с цыпленком, который окочурился в результате плохо проведенной операции.

Разъяренная Тита взбивала и взбивала яйца, желая как можно скорее раз и навсегда покончить с этой пыткой. Оставалось взбить еще два яйца, и масса для пирога была бы готова. Не хватало лишь этого, все остальное — в том числе посуда для обеда из двадцати блюд и холодная закуска — было уже приготовлено для банкета. На кухне оставались только Тита, Нача и Матушка Елена. Ченча, Гертрудис и Росаура заканчивали хлопотать возле свадебного одеяния. Нача с большим облегчением взяла предпоследнее яйцо, чтобы его разбить. Но Тита остановила ее криком:

— Нет!

Она отбросила ложку для взбивания и взяла яйцо в руки. Совершенно явственно услышала она, как внутри яйца пискнул цыпленок. Она поднесла яйцо к уху и еще яснее различила писк. Матушка Елена, прервав работу, начальственным голосом вопросила:

— Что происходит? Почему ты кричишь? — Потому что внутри яйца цыпленок! Нача не может этого услышать, куда ей, но я-то могу.

— Цыпленок? Ты с ума сошла? Никогда не бывало такого с подобными яйцами! В два прыжка она подскочила к Тите, вырвала у нее из рук яйцо и разбила его. Тита что было сил зажмурилась.

— Открой глаза и погляди на своего цыпленка!

Тита медленно открыла глаза. С удивлением она увидела: то, что она посчитала цыпленком, было всего-навсего жидким содержимым яйца, к слову сказать, достаточно свежего.

— Хорошенько слушай меня, Тита: еще немного, и у меня кончится терпение, я не позволю, чтобы ты снова начала свои выходки. Эта последняя!

Тита потом так и не могла объяснить, что произошло в тот вечер: было ли услышанное плодом ее усталости или галлюцинацией? Как бы там ни было, самым благоразумным было закончить взбивание. Ей вовсе не хотелось испытывать материнское терпение.

После взбивания яиц добавляется протертый лимон, когда же масса достаточно загустеет, взбивание прекращается и добавляется просеянная мука, которую медленно перемешивают деревянной лопаткой. После того как вся она будет перемешана, противень смазывают маслом, припудривают мукой, и тесто выкладывается на него. Выпекание в печи длится тридцать минут.

Нача, наготовившая за три дня двадцать различных блюд, настолько устала, что не могла дождаться момента, когда пирог поставят в печь: уж больно ей хотелось отдохнуть. На этот раз Тита была не очень хорошей помощницей. Она ни разу не выразила неудовольствия, испытующий взгляд матери не позволял ей этого, но едва Матушка Елена, покинув кухню, направилась в комнаты, из груди Титы вырвался протяжный стон. Нача, стоявшая рядом, ласково отобрала у нее деревянную лопатку, обняла ее и сказала:

— Доченька, на кухне никого нет, поплачь, дорогая, потому что я не хочу, чтобы завтра тебя видели в слезах! А меньше всего, чтобы это видела Росаура!

Нача перестала взбивать яйца, смекнув: с Титой вот-вот случится истерика. Конечно, она не знала таких слов, но благодаря своей безграничной мудрости понимала: еще немного, и Тита не выдержит. Сказать по правде, и она тоже. Росаура с Начей никогда не были близки. Начу раздражало, что с детства Росаура была разборчива в еде: оставляла пищу нетронутой, а то и потихоньку бросала ее Текиле — родителю Пульке (В кличках собак заключена ирония: текила — водка из агавы, пульке — низкосортный алкогольный напиток), собаке с их ранчо. Нача ставила ей в пример Титу, которая всегда не прочь поесть и уплетает все до последней крошки. Конечно, было одно блюдо, которое Тита не выносила, — яйца всмятку. Матушка Елена заставляла ее есть их чуть ли не силком.

После того как Нача занялась ее кулинарным воспитанием, Тита ела не только обычные блюда, но еще и хумйлес (Насекомые, водящиеся на мексиканских озерах; индейцы употребляют их в пищу высушенными или поджаренными), и личинки (Ракообразные, водящиеся в реках и озерах Мексики; индейцы едят их вареными и жареными) с магея (Большие личинки, обитающие на дереве магей, продаются на рыках; на столичных базарах лепешки с этими личинками пользуются большим спросом), и акосилес и тепескуйнтлес, и броненосцев, и прочих «монстров>>, к великому ужасу Росауры. Тогда-то и родились неприязнь Начи к Росауре и соперничество между двумя сестрами, которое заканчивалось свадьбой Росауры с человеком, любимым Титой. Чего Росаура не знала, хотя и подозревала это, — так это того, как был безумно влюблен в Титу Педро. Разве не понятно теперь, почему Нача взяла сторону Титы и, как могла, старалась избавить ее от волнений? Нача вытерла передником слезы, градом катившиеся по лицу Титы, и сказала:

— Ничего, доченька, самая малость осталась.

Но провозились они дольше обычного: тесто никак не хотело замешиваться, а причиной тому были пролитые Титой слезы.

Бот так, обнявшись, они и ревели ревмя, пока у Титы не вышли все слезы. Тогда она принялась плакать всухую, а ведь известно, как это больно — словно рожать всухую, но теперь, по крайней мере, она не мочила тесто для пирога, так что можно было приступить к следующей операции, то есть

К начинке.

НАЧИНКА:

150 граммов абрикосовой пасты,

150 граммов сахарного песка.

Способ приготовления:

Два абрикоса в небольшом количестве воды поставить на огонь, довести воду до кипения и пропустить отвар через мелкое решето, вместо которого может быть использован любой фильтр. Полученную пасту положить в кастрюлю, добавить сахар и снова поставить на огонь, постоянно перемешивая, пока отвар не приобретет вид варенья. Снять с огня и подождать, пока остудится, после чего начинить пастой пирог, который, само собой разумеется, должен быть заранее надрезан.

К счастью, за месяц до свадьбы Нача и Тита приготовили несколько банок варенья из абрикосов, инжира и батата с ананасом. Благодаря этому им не надо было теперь возиться с приготовлением варенья.

Они привыкли запасать огромные количества варенья. Варили его в большом котле, который устанавливали во дворе, едва начинался сбор плодов. Котел взгромождали на очаг и, чтобы размешивать варенье, обматывали руки старыми простынями, что предохраняло от булькающих пузырьков, которые, брызнув, могли обжечь кожу.

Едва Тита открыла банку, как запах абрикосов заставил ее перенестись мыслями в тот вечер, когда они варили варенье. Тита шла из сада, неся плоды в подоле, так как забыла взять корзину. Она входила в кухню с подобранной юбкой и тут неожиданно для себя столкнулась с Педро. Он направлялся на задний двор, чтобы запрячь лошадей в коляску: надо было поехать в город и там развезти приглашения, а так как конюшенный в этот день на ранчо не пришел, то запрягать ему пришлось самому. Как только Нача увидела, что он входит в кухню, она выбежала, сказав, что должна нарвать эпасоте (Ароматическая трава) для фасоли. Тита, застигнутая врасплох, уронила несколько абрикосов на пол. Педро стремительно подбежал, чтобы поднять их, и, нагнувшись, увидел часть ее ноги. Тита, устыдившись его взгляда, опустила юбку. Едва она сделала это, как несколько абрикосов упали ему на голову.

— Простите меня, Педро. Вам больно?

— Сравнится ли эта боль с той, которую я причинил Вам. Позвольте мне сказать по этому поводу…

— Я не прошу у Вас никаких объяснений.

— Необходимо, чтобы Вы позволили мне сказать Вам несколько слов…

— Однажды я позволила, но все кончилось обманом. Я не хочу больше никого слышать…

И, сказав это, Тита выбежала из кухни в сторону залы, где Ченча и Гертрудис вышивали брачное покрывало. Посередине этого белого шелкового покрывала они делали тонкую вышивку вокруг отверстия, предназначенного для того, чтобы в интимные моменты соития не надо было обнажать неблагородные части невестиного тела. Росауре повезло, в эту пору политической нестабильности им удалось сыскать настоящий французский шелк. Революция делала опасными любые передвижения по стране, так что, не будь китайца, занимавшегося контрабандой, вряд ли бы они нашли нужную ткань: Матушка Елена никогда бы не позволила дочерям совершить рискованный вояж в столицу, чтобы купить все необходимое для свадебного платья и приданого Росауры. Китаец этот был довольно проворным: в столице он брал за товар деньги революционной Северной армии, обесцененные и почти не имевшие хождения. Принимал он их, разумеется, по смехотворно низкой котировке и с этими бумажками откочевывал на Север, где ассигнации приобретали их реальную стоимость и где он покупал на них товар.