Касси Эдвардс - Горячая зола

• Название: Горячая зола
• Автор: Касси Эдвардс
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5?88590-158-9

Роман «Горячая зола» американской писательницы Касси Эдвардс посвящен трагическим и трогательным событиям из жизни молодой девушки, волею судьбы ставшей женой Соколиного Охотника, вождя индейского племени.

---

– Тогда ты принесешь моего ребенка, чтобы мне не пришлось больше страдать? – с надеждой спросила Мэгги.

– Есть и другие способы унять такую боль, – сказал Соколиный Охотник, и его глаза встретились с ее глазами, будто он следил за ее реакцией.

– Помоги мне, – заплакала Мэгги, и слезы катились у нее по щекам. – Сделай что-нибудь! Я больше не могу выносить эту боль!

Его сердце забилось. Он так давно хотел ее, решив, однако, подавлять свои желания до тех пор, пока она не оправится после рождения ребенка. Соколиный Охотник пальцами взял край ее ночной рубашки и начал медленно сдвигать ее вверх.

– Поверь мне, все, что я делаю, я делаю с большой любовью, – сказал он, отложив ее рубашку в сторону.

Его глаза пожирали ее шелковистую наготу, рассматривали ее и видели, насколько она прекрасна.

Широко раскрыв глаза, едва дыша, Мэгги смотрела, как Соколиный Охотник направляет свои дрожащие пальцы к ее грудям, охватывая их.

Он вздрогнул, когда услышал ее стон. Взглянув на ее лицо и увидев, что она закрыла свои глаза, он понял, что не страсть вызвала у нее такую реакцию, а боль.

– То, что я собираюсь сделать не столь же хорошо, как если бы твой ребенок сосал твои груди, – объяснил Соколиный Охотник. Эти слова заставили Мэгги с любопытством открыть глаза. – Но это облегчит боль.

Она открыла рот от изумления, когда он наклонился над ней и начал отсасывать молоко сначала из одной груди, затем из другой. Всякий раз, когда его рот наполнялся молоком, он сплевывал его в огонь.

В первый момент, когда Мэгги поняла, ей хотелось возмутиться. Странно, но самолюбие ее не было задето. Напротив, ее голова начала кружиться от удовольствия. Его губы на ее сосках и его руки на ее грудях начали пробуждать в ней дикую страсть, которую она раньше никогда не испытывала.

Когда он закончил и убрал свои руки и губы, Мэгги спокойно села и какое-то время словно в оцепенении смотрела на него. Именно в этот момент она осознала, насколько сильно женщина может желать мужчину.

Она могла бы простить ему все!

И она постарается всем своим существом понять, почему ее не допускают к ребенку. Это скоро пройдет, а будущее обещает абсолютное блаженство. Она будет просыпаться каждое утро с этим дорогим человеком. Она будет делить с ним восторги любви каждую ночь.

Да, она была готова к той маленькой жертве, о которой он ее попросил, ради уверенности в том, что в конце она будет иметь его.

Почти полностью поглощенный своими собственными страстными чувствами, Соколиный Охотник обнял Мэгги за плечи и прижал к себе.

– Теперь боль стихла? – прошептал он, нежно проведя своим языком по ее нижней губе.

– Боль в моих грудях? – прошептала она в ответ. – Или где-нибудь еще? Соколиный Охотник, мне так больно быть рядом с тобой и не иметь возможности полностью отдаться тебе. Сначала я должна окрепнуть. Затем… затем…

– Затем я отведу тебя в рай, – прошептал он хрипло, еще крепче прижимая ее к себе. Его рот устремился к ее губам, зная теперь всю полноту ее любви к нему.

Его нежные чувства к ней исходили из самых глубин его души. Он прикасался ртом к ее губам, стремясь языком раскрыть ее рот, а когда кончик ее языка коснулся его, все тело индейца буквально затрепетало. Они стонали и впивались друг в друга, не замечая, что кто-то вошел в вигвам, наблюдая за ними.

Тихий Голос стояла молча, сжав кулаки. Лицо ее было мрачно и выражало муку, но она все же вызывающе смотрела на Соколиного Охотника и Мэгги.

Не в силах стоять и смотреть, как мужчина, которого она любит, страстно целует другую, Тихий Голос выбежала из вигвама. Она поклялась, что найдет способ отравить жизнь белой женщине. Тихий Голос поняла, почему Соколиный Охотник передал белого ребенка на вскармливание Многодетной Жене: это приблизит его к ребенку и к белой женщине.

– Почему я не поняла этого раньше? – злилась на себя Тихий Голос. – Я даже помогла. Я забрала ребенка у белой женщины и сразу же отнесла его к груди женщины из моей деревни!

Тихий Голос вошла в дом Многодетной Жены и увидела, как белый ребенок с удовольствием сосет наполненную молоком медного цвета грудь Многодетной Жены, а ее собственный ребенок одновременно сосет другую грудь. Она сердито смотрела на то, как пальчики белого ребенка довольно трогали грудь, из которой он получал свое питание. Теперь Тихий Голос жалела, что не отнесла ребенка в лес, где никто не смог бы его найти, вместо того, чтобы принести его к женщине, которая даже сейчас кормит его своим полезным молоком!

– Ты пришла посмотреть на белого ребенка? – сказала Многодетная Жена, направив взгляд своих темных глаз на Тихий Голос. – Почему ты так хмуришься? Это очень красивый ребенок. Женщина, родившая ребенка, тоже красива. Скоро она выйдет замуж за нашего вождя.

Многодетная Жена замолчала.

– А, так вот почему ты хмуришься, не так ли? – сказала она. – Ты надеялась, что однажды тебе все же удастся завоевать нашего вождя…

Тихий Голос развернулась и выбежала прочь, не желая, чтобы кто-нибудь заглядывал в ее сердце. Она постарается расстроить свадьбу мужчины, которого она любила, с незваной белой гостьей. Она уходила прочь, прокручивая в голове различные хитрости для того, чтобы их разлучить.

Фрэнк натянул поводья и остановил свою лошадь. Он безучастно смотрел на сгоревший торговый пост.

– Проклятье, – чертыхнулся он. – Ему теперь придется ехать дальше – к торговому посту по землям резервации шошоне индейцев и арапахо.

Он не сгорал от желания вступить на индейскую территорию. Каждый знал, что договоры о жительстве индейцев в тех местах были подписаны кровью – индейской кровью. Он боялся, что слишком многие желали бы пролить кровь белого человека, если им будет предоставлен хоть малейший повод.

Он должен тщательно следить за тем, чтобы не дать им такого повода, думал Фрэнк, подгоняя коня поводьями и продолжая свой путь вперед.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Два дня спустя

Дни и часы едва тянулись для Мэгги в ожидании того момента, когда ей наконец отдадут ее ребенка навсегда, и она сможет кормить его собственной грудью. Хотя Соколиный Охотник приносил ей малышку каждый день между кормлениями, чтобы она могла ее подержать на руках и побаловать, было очень тяжело отдавать ее в чужие руки.

Сегодня Мэгги съела обед с большим аппетитом. Соколиный Охотник предложил ей еще одну миску похлебки, улыбнувшись, глядя на нее: он открыл в ней столько очарования и солнечного света. Никогда он не видел такой радостной улыбки, такого сияния на ее лице. В глазах Мэгги было не только страстное желание и нетерпение, но и умиротворенность, исходящая из самых ее глубин.

Он знал причину и чувствовал себя немного виноватым в том, что заставил Мэгги лишиться на время ребенка. Но это был единственный путь к тому, чтобы соединить их будущее, как если бы Соколиный Охотник, Мэгги, ребенок и арапахо были одним человеком, имели одно дыхание и одно сердцебиение.

Глаза Мэгги плясали, она улыбалась и кивала головой, говоря, что все еще голодна. Скоро она будет со своей дочуркой навсегда. Хотя Соколиный Охотник звал малютку Небесные Глаза, Мэгги дала ей имя Мария Элизабет. Она не часто произносила это имя вслух, поскольку Соколиный Охотник был непреклонен в том, что если ребенок должен воспитываться как арапахо, то ее должны знать под именем, принятым у индейцев.

Она не спорила по этому вопросу, зная, что для нее девочка всегда будет Марией Элизабет.

– Ты счастлива, что с сегодняшнего дня круглосуточно будешь выполнять материнские обязанности? – сказал Соколиный Охотник, добавляя в ее миску густую похлебку.

– Да, а почему бы и нет? – ответила Мэгги, разглаживая красивое, расшитое бисером платье.

– Два долгих дня, Соколиный Охотник. Ты должен оценить мое терпение. Мне никогда особенно не приходилось быть терпеливой. Мой отец меня страшно баловал.

– То же самое будет делать и этот мужчина, который скоро станет твоим мужем, – сказал Соколиный Охотник, протягивая ей миску.

– Прежде чем мы пойдем за ребенком, есть что-то, что ты должна знать, – сказал Соколиный Охотник осторожным голосом.

Внезапная серьезность Соколиного Охотника заставила Мэгги взглянуть на него настороженно.

– Что такое? – спросила она напряженным голосом. Она оставила миску, несмотря на то, что похлебка в ней была съедена лишь наполовину. – Что ты должен мне сказать?

Она повернулась к Соколиному Охотнику, умоляя его своими большими серыми глазами.

– Это касается ребенка? – осторожно спросила она. – С ней было все хорошо вчера, Соколиный Охотник. С ней что-то случилось с тех пор, когда я ее в последний раз видела, и мне не сказали?

– Небесные Глаза полная, здоровая и красивая, – сказал Соколиный Охотник, взяв ее руки и поднеся их к своей обнаженной груди. – Небесные Глаза должна пройти через ритуал, прежде чем ее можно будет тебе вернуть. Это будет сделано сегодня утром в присутствии многих. Ты и я будем там.