Э. Шевалье - Черноногие

• Название: Черноногие
• Автор: Э. Шевалье
• Жанр: Вестерн

---

Подробно осмотрев это необычайное явление, Том Слокомб каркнул с таким диким азартом, что лошадь в испуге поднялась на дыбы.

— Гремучие змеи! Да ведь ты — редкая красотка, не правда ли? Твой хозяин был большой чудак, не правда ли? Ведь ты незнакома еще с Вороном, не так ли? Да не бойся же, красотка! Нет повода, чтобы так переполошиться! Кажется, ты принадлежишь виноторговцу. Да не шали же! Стой смирно! Кар-как-кар!

Еще не прекратились отголоски карканья, как издали послышались крики:

— Эй! Кто там?

— Что вам надо? Что вы за человек? — закричал Том.

Присмотревшись лучше, он узнал Ника Уинфлза, предваряемого Напастью, которая обнюхивала следы.

— Вот и я. Надеюсь, что вы видите, кто я, если только не страдаете куриной слепотой, — отвечал Ник, — а на вопрос, чего мне надо, не могу сказать, чтобы мне понадобилась птица вашего полета. Что вы тут делаете?

— Ник Бродяга, очень рад видеть вас. Вы…

— Стой, Ворон! Бродяги никогда не было в моем прозвище. Уинфлзы всегда были благородного и замечательного рода, и я никому не позволю лишать меня чести принадлежать к этому роду.

— Скалистые горы! Какая разница? Из десяти раз разве один случится мне ошибиться в имени. Впрочем, что тебе в имени моем? Дай мне чего-нибудь поесть, да уголок земли, чтобы протянуться, и еще лоскутик неба, чтобы прикрыться, — и чего еще мне надо? Я счастливейший из смертных!

— Это замечание так и пахнет охотником. Кусочек земли вместо матраца, лоскуток голубого неба вместо одеяла — славные вещи! Сколько ночей, недель, месяцев и лет я довольствовался этим! Я родился для этой жизни, ей-богу, так!

— Вот и выходит, что вы из рода бродяг. Вы только на то и способны, чтобы бродяжничать, не в укор будь сказано, потому что вольный охотник Северо-запада есть настоящий человек, каким он и должен быть.

— Очень хорошо, но все же это вовсе не дает вам права искажать мое имя.

— Но разве я создан как другие? Я — черта разъединения и линия соединения, я великий феномен природы, ее бич, последнее зло! Я иду на восток, иду на запад, пройдусь по северу, погуляю на юге, и мне дела нет ни до кого! Я единственный и недосягаемый, полярный медведь, морская лошадь, король диких кошек, Ворон Красной реки! Кар-кар!

— Не заприметили ли вы здесь следов краснокожих? — спросил Ник, растягиваясь на земле.

— О! Я каждый день убиваю их сколько мне заблагорассудится, — отвечал Том беззаботно.

— Замолчи, Ворон, и веди себя как подобает человеку. Не за пустяками забрел я сюда. Я ищу ту молодую девушку. Мы с Напастью затеяли трудное дело и во что бы то ни стало хотим завершить прежде, чем окончим свои счеты с жизнью.

— Ведь я знаю, что вы настоящий скороход Севера. И для одного человека у вас хватает ума — и это известно! Но у вашей дикой кошки глаза нынче не так ясны, как всегда.

— Да, — кивнул Ник печально, — она потеряла аппетит и с каждым днем, видимо, все больше изнемогает. Однако, она и теперь исполняет свой долг как нельзя лучше. Вчера утром она напала на след и ни на миг не теряет его. Я уверен, что это настоящий след. Знаете, как я принялся за дело? Сперва показал ей платье той девушки, чтоб она поняла, что мне требуется. Напасть обнюхала платье и сказала по-своему: «Понимаю». Потом мы отправились с ней в путь. Теперь она нашла след, и я уверен, что он настоящий. Но меня глубоко сокрушает, что она с такой верностью и самоотверженностью идет и трудится, в то время как я вижу, как она больна.

— У собак, как и у людей, бывают свои болезни, — изрек Том глубокомысленно, — но странно, отчего они так любят своих хозяев.

— Вопросом этим и я не раз задавался. Человек бывает неблагодарной скотиной, когда игнорирует дружбу собаки. Да будут прокляты все цивилизованные и нецивилизованные варвары, которые бьют собак! Где мы найдем друга более преданного, честного, всегда готового прийти нам на помощь в бедах и затруднениях? Укажите мне человека лучше этого животного.

В это время Напасть медленно поднялась и пристально посмотрела вперед, вытянув голову над травой. Она нюхала воздух, насторожив уши. Потом стала беззвучно пробираться в том же направлении, куда было направлено ее внимание.

— Бьюсь об заклад, что за мной следят, — сказал Ник, — но это не удивляет меня. У этих мошенников есть свои соглядатаи — индейцы и ренегаты из белых!

— Пускай-ка сунутся! Не дам маху; буду каркать, хлопать крыльями и, пока опасность грозит вам, не покину вас ни на минуту… А что теперь делает собака?

— Прислушивается. У нее тонкий слух, и она вполне уверена в своих способностях. Ночь близка, и, на мой взгляд, еще до завтрашнего утра быть у нас маленькому затруднению. Благодарю вас за дружеское предложение и уверен, что вы исполните свой долг как честный человек.

— Еще бы! За прелестную фиалочку, за полевой цветочек я и жизни не пожалею и не покину вас до последней минуты.

— Мне кажется, что мы на правильной дороге, и если лазутчики Марка Морау рядом, то мы постараемся их надуть. Но прежде, чем приступить к делу, я должен предупредить вас, Ворон, что, идя по одной дороге со мной, вы получите больше ударов, чем долларов, — ей-же-ей! Право так, покорный ваш слуга!

— Ник Уинфлз, много недостатков у Ворона, но подлецом он никогда не был.

В эту минуту Напасть подошла к ним. Ник предложил ей поесть, но она отказалась от пищи.

— Бедный друг! И есть не может, куда же ей идти? — бормотал Ник. — А между тем необходимо укрыться, чтобы держаться наготове от угрожающего нападения.

— А не лучше ли будет мне пойти посмотреть, что там делается? — спросил Слокомб.

— Опасно вам довериться, потому что вы незадачливый разведчик. Привычка не вовремя каркать и взмахивать локтями всегда вызывает затруднения. Но что вы намерены делать с лошадью? Она оставляет такие заметные следы, что неприятель без труда отыщет нас…

— Я разрежу свое одеяло и обвяжу ей копыта.

— Поступайте как хотите, но на вашем месте я пустил бы ее на свободу. Она тут с голоду не умрет.

— Что же! Мысль хорошая, — отвечал Том и, выпустив лошадь из рук, закричал:

— Вперед марш!

Напасть тоже кинулась вперед. Сначала она бежала легко, быстро и даже весело, но вскоре ее шаги замедлились, а не прошло и часа, как она с трудом волочила ноги, едва поспевая за хозяином. На лице Ника выражалась душевная скорбь.

— Я слышу шум. Это позади нас, — сказал Слокомб, — погодите-ка, надо посмотреть, что такое.

Не дожидаясь ответа, он повернул назад, но через несколько минут вернулся и с досадой закричал:

— Пускай меня повесят, если эта окаянная лошадь с картинной галереей на боках не следует за нами все время!

— Очень жаль, но что делать! Вероятно, бедное животное не любит одиночества. Все точно сговорилось против нас.

Напасть лежала все время короткого отдыха, но тут приподнялась и завыла продолжительно и глухо, словно вспомнила лучшие времена.

— Лошадь почуяла? — спросил Том.

— Нет, на лошадь она бы так не завыла, потому что лошади вреда не делают. Это что-нибудь поопаснее.

— Она опасно захворала, уж не взбесится ли она? — спросил Том.

— Нет, нет, — возразил Ник, покачав головой. — Напасть не может взбеситься; никогда не захочет она сыграть со мной такой скверной штуки. О, нет, никогда!

— У нее такой унылый и угрюмый взгляд. Это дурная примета. Но ступайте вперед, а я немного отстану. Мне хочется удостовериться, точно ли краснокожие змеи крадутся по нашим следам.

Ник задумчиво кивнул в знак согласия и пошел вперед. Прошло более часа, прежде чем Том нагнал его. Напасть едва держалась на ногах.

— Какие новости? — спросил Ник печально.

— Именно то, что вы предсказывали. Почти десяток индейцев следит за нами. Если не ошибаюсь, это те самые черноногие, от которых мы избавились по милости квакера. У них на теле чуть не на вершок черной краски. Я подобрался к ним так близко, что и самому неловко стало; ведь они ненавидят меня, как яд. Величайший феномен природы был близок к исчезновению. Но не ужасно ли будет, если черта разъединения будет уничтожена? Где найти другую? В каком уголке Севера можно откопать другого такого Ворона, преисполненного могущества? Оно кипит в моих пальцах, оно холодной водой обливает спину и пролетает в моих нервах.

— Стой, Ворон! В твоей голове больше ветра, чем у кого-нибудь другого! — воскликнул Ник с досадой и потом продолжал с глубокой горестью: — Ворон, вы не можете себе представить, как я переживаю за свою собаку. Ведь подобной другой в целом мире не найдешь. Это самая честная душа, исполненная самоотверженности.

— Я вовсе ничего не имею против вашей собаки, хотя она не очень ласково поглядывала на меня, когда в первый раз привела ко мне нежную фиалочку. Напасть из породы дикой кошки, но надо отдать справедливость ее верности. Она не черта разъединения, но поистине самый добрый дворовый пес.