Ольга Шумилова - Монеты на твоей ладони

• Название: Монеты на твоей ладони
• Автор: Ольга Шумилова
• Жанр: Фэнтези

---

И люди слушали. И люди верили – мне, только мне и никому больше. Слушали и верили даже те, кто в полузабытьи валялся у стен.

И они пойдут за мной, мной и светом, который несет мой меч.

Когда люди очень хотят верить, нужно дать только повод. В остальное они поверят сами. Даже маги очень хотят верить, что у них впереди – жизнь. И люди вставали и шли за мной.

И я знал, что это навсегда. Они видели не меня – а образ, сплетенный из слов. И никакая сила уже не сломает его в их головах и сердцах.

Я повернулся лицом к горизонту. Сознание распалось на тысячи граней, а потом сложилось вновь, став четким, как никогда. Я потянулся к своим теням, и потянул их силу к себе. Она взбурлила, встала на дыбы, могучая, безудержная и заполнила каждую клетку до отказа. Я схватил в горсть россыпь призрачных, не видимых больше никому нитей и дернул.

Для нескольких десятков людей мир замер на полушаге. Замер весь, вместе с призрачными порождениями бури. И люди бросились вперед, теперь уже не просто веря – зная.

Я ощущал спиной тяжелый взгляд черных глаз, но не чувствовал ничего. Не тебе выговаривать мне. Твое место – за моей спиной. Оставайся там.

А они… Пусть верят в своего мессию.

Скай.

Мир расплывался в мозгу в серое, ничего не значащее пятно. Он медленно проплывал внизу, не задевая отупевшее сознание, которое заволокло густым и липким, как патока, туманом. Мысли лениво ворочались в нем, все медленнее и медленнее, пока не застыли слипшимися леденцами.

В ушах звучал мерный, гулкий и очень, очень медленный стук. Сердце. Тихий шелест, все длящийся и длящийся. Без конца. Без начала. Это вдох.

Легкое напряжение в мышцах – и огромные, непомерно огромные крылья делают взмах. И легкое тело несется вперед.

И снова проплывает внизу мутно-серый от непогоды мир. И маленький его кусочек, окруженный тысячами сверкающих огоньков. И вдруг – вспышка, слепящая вспышка боли волной прокатывается по правому крылу, подхлестывая разум раскаленным кнутом.

Мотаю головой, слишком тяжелой, и сознание наконец проясняется. Животная форма всегда пытается подгрести сознание под себя, а я слишком давно ее не принимала. Замок, темная серая куча камня, казалась именно кучей. Темной. Серой. Я забрала влево и облетела ее с юга. Снова и снова, бесконечные круги в надежде хоть на что-то… За внешним периметром было пусто. Внутри него – только трупы и никого, кого можно было бы назвать живым. Опять. Снова. Как и как и час, и два, и три назад.

Я удивлена? Уже в который раз – нет. И, возьми меня Бездна, очень об этом жалею.

Слишком многое повернулось бы по другому, если бы…

ЕСЛИ БЫ.

Ненавижу сослагательное наклонение. Не ложка, а целая бочка бесконечных, черных, вязких и ядовитых, как сотня кобр, «если бы». Нет, не было и никогда не будет уже ничего по другому. Переиграть историю не могут даже титаны, что уж говорить о нас, полжизни проводящих в сослагательном наклонении.

Я скорчила гримасу на воображаемом лице. Не удержалась, и еще раз глянула вниз. По двору бродили разрозненные кучки крошечных, почти неразличимых сверху огоньков. В груди бродила злость пополам с горечью. Сухая, глухая, циничная. Это бывает с теми, кого лишают последних иллюзий. Ох уж эти наши иллюзии…

Чертовы титаны. Чертова война! Я почувствовала, как воздушные потоки снизились и понеслись над землей. И я неслась вместе с ними, а к горлу подкатывался крик – такой же сухой, горький и звенящий. Ледяной ветер обдувал крылья, крупные капли барабанили по толстой коже. А я неслась вперед, глядя, как мелькают внизу скалы, как сливается в одну неровную, неряшливо-бурую полосу зубцы обоих периметров. А впереди меня неслась ударная волна крика, звучащего на всех волнах разом. Сперва все они шли вместе, парализуя, оглушая, прижимая к земле. Потом одно горло сменило частоту колебаний. Следом другое. Потом третье, четвертое, пятое, десятое… Звуковые волны вздыбились, вошли в диссонанс и реальность стало крошить и корежить, как лист фольги. И первыми разметало в пыль выродков Паучихи. Я захлопнула пасть тут же – каменные стены уже начинали дрожать.

Я с силой взмахнула крыльями и поднялась выше. Это не панацея. Через сколько-то времени то, во что переплавилась душа, совьет новое тело. Это злоба, горячая детская злоба на затеявших все это, требовала выхода и находила его. Восточная башня выросла на пути черным узким огрызком, безлюдным и разоренным. Здесь тоже бродили мелкие светящиеся точки, но разрушить их – значит разрушить замок. Я обогнула башню со стороны двора и полетела дальше. Я возвращалась обратно, так и не найдя того, что искала.

Того, что много раз уж клялась защищать. Чего они стоят, все эти клятвы? Чего они стоят без смысла, что когда-то их наполнял? Я мотнула головой. Нельзя мне думать. Сейчас. Потом. Никогда. Это будет подобно смерти. Я кружила над стенами, высматривая людей, а тихий шепоток все твердил и твердил: «Ты сможешь? Разве?».

Смогу. Я все смогу. Я выживу. Но это буду уже совсем другая я.

Но я изо всех сил вцепилась в это свое старое «я». И не выпущу его до тех пор, пока это будет возможно. А потому – не думать.

На стене… Совсем рядом вспыхнула молния, яркая, ветвистая. Я шарахнулась в сторону. Внезапно мелькнула мысль, что меня здесь быть не должно. Не здесь, не сейчас, не в этом обличье, в котором я даже не могу удержать дождь, льющий в глаза. Но инстинкт, вбитый за много веков в подкорку, искусственный до последней мыслишки инстинкт не просто требовал, он орал и визжал над ухом. Ты должна его найти. Просто должна. Найти, вытащить из погибшей уже груды камня, и оттащить туда, где он, по крайней мере, останется жив.

Ох уж эти наши долги… А я задолжала, ох как задолжала. Все свои тысячи лет – все в долг. Все…

Я вскинула тяжелую голову и медленно снизилась. В который раз. Бои идут в трех местах. И люди прячутся, прячутся за стенами, пропитанными магией больше, чем сама Меркала, и под этими стенами не распознать ничего.

Уставшие глаза вглядываются в мутные слабые вспышки, идущие то ли из пролома, то ли из слишком большой арки. А внизу колышется расцвеченное звездами месиво из… всего лишь из мелкой водяной пыли. Смешно? Ни капли. Все это существует, действует и убивает. Крылья натужно работали, борясь с ветром, в пасть стекала вода. И ничего. Пора признать, что это бесполезно. Так я ничего не узнаю.

Даже остался ли он в живых. Я сделала долгий-долгий вдох. Да, необходимо перекидываться и обходить всю не захваченную часть замка, каждую комнату, где мог остаться живой человек. И прежде всего – места боев. Но сначала… Я слишком часто закрывала глаза и отодвигала на задний план вас, Сумерки. Вы – мой народ. Прежде всего. Перед вами у меня тоже долги. Быть может, самые большие в этой жизни. Я рванулась вперед, низко-низко над землей, и снова передо мной летел крик, сбивая уже готовую захлестнуть пролом буро-багровую волну. Я зашла на разворот и поняла, что слабею.

Нет, не так. Силы утекали тонкой струйкой, почти незаметной, но утекали. У меня перехватило дыхание. Из меня их тянули. И я поняла, что это означает. Силы утекали, почти осязаемо струились на север. Крылья сами, еще до того, как решило сознание, подхватили и понесли туда, со скоростью, которую только буря и могла дать. А с души свалился очень, очень большой булыжник. И оттого, как задрожали пальцы, как захотелось облегченно вздохнуть, я поняла – я в который раз лгала сама себе. Для меня этот парень давно перестал быть долгом. И уже никогда не будет, сколько бы раз меня не корежила правда. Есть вещи, не подчиняющиеся разуму, особенно для меня, думающей сердцем.

Северная башня мелькнула размытой тенью, за ним последовало примыкающее крыло… Я резко взмахнула крыльями, будто налетев на невидимую стену. Конец нити терялся, растворяясь между северо-западным крылом и западной башней, самой широкой и приземистой. Я снизилась. Внизу, у башни, метались с невозможной скоростью четыре птицы, даже не птицы – сизые пятна, настолько размытые движением, что я не могла понять, есть на них всадники или нет.

Знакомое покалывание в висках и мелькание снаружи периметра там и сям живых человеческих аур, не тел, ибо тел я не смогла бы увидеть физически, а вот ауры тех, кто двигался медленно или стоял… Да, предельно ясно. Лис здесь. И пытается что-то отбить в этой битве. Боги тебе в помощь, Хранитель. Они-то знают, что рушится одна из немногих наших опор в будущей войне.

Это я понимаю как лиан. Но как Страж – хочу одного: крикнуть – «Уходи! Это не стоит твоей жизни!». Но решать, боюсь, не мне…

Я кружила на месте, даже не пытаясь вникнуть в суть действий людей. Слишком быстро. Минута проходила за минутой, поток уходящей от меня силы все ширился, а движения людей замедлялись. Я наконец смогла рассмотреть, что на птицах есть седоки, и везут они нечто… Странное. Тревожащее. Ауры людей стали появляться все чаще и чаще. Лис устает, и быстро устает. Но я по-прежнему не могу понять, где он.