Сергей Шведов - Возвращение оракула

• Название: Возвращение оракула
• Автор: Сергей Шведов
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-93556-466-1

Говорят, что будущее предсказать сложно, но не меньшие проблемы возникают с прошлым, когда оно врывается в нашу жизнь… благодаря стараниям гостя из будущего, который именует себя оракулом.

Сказки любят все, но далеко не все готовы участвовать в нелепом спектакле по мотивам чужого бреда, меняя собственные благообразные лица на жуткие личины. Каково, например, прокурору превратиться в лешего, а видному финансисту стать собакой? И не в каком-то там переносном смысле, а в самом что ни на есть натуральном. Весь наш и без того не шибко отлаженный быт летит в тартарары. А на месте сосланного в Сибирь губернатора вдруг возникает совсем уж чуждое нашему миру существо — Демон Зла.

---

— Что же это такое… — начал было закипать мафиози, но как раз в этот момент его взгляд упал на конвоирующих Бульдога субъектов, и язык его прирос к небу. Веня и Гриня, облаченные в дурацкие гимнастерки с кубарями в петлицах, нагло ухмылялись ему прямо в лицо. У Кудряшова теперь уже не было сомнений, что его заманили в ловушку с помощью двух этих шестерок, чтоб им ни дна ни покрышки. Ну, дайте срок, сволочи, и вы еще узнаете, кто такой Кудряш!

— Так вы признаете свою вину, гражданин Козлов?

— Признаю, — глухо произнес Бульдог.

— И этого гражданина узнаете?

— Узнаю, — кивнул подследственный. — Это он отдал мне приказ устранить Доренко.

— Ты что несешь? — ошалело уставился на подельника Кудряш. — Какой Доренко? Я тебя в дерьме закопаю, сука.

— Кобяков, прочисти мозги гражданину. Что-то у него память слабеть начала.

На этот раз избиение продолжалось дольше, и Кудряшов, кажется, потерял сознание, а очнулся он от ласкового голоса следователя Скокова:

— Зря упорствуете, Михаил Михайлович, вот уже и ваш шофер Антохин дал показания.

Кудряшов несколько раз тряхнул головой, чтобы избавиться от звона в ушах, и с помощью услужливого Грини вернулся на табуретку. Впрочем, Гриня вообще проявил себя в данной ситуации человеком старательным. Кудряшов очень хорошо запомнил его сапог, который все время норовил заехать ему в лицо.

— Так подпишете протокол, гражданин? — лениво переспросил Скоков.

— Давайте, — прохрипел мафиози и, не глядя, подмахнул бумагу.

— Ну что же, товарищи, — облегченно вздохнул следователь, — с врагами народа церемониться не будем — в расход. Да, чуть не забыл, там наверху заседает тройка. Отведите их туда, пусть заслушают приговор.

— А адвокаты? — просипел разбитым ртом сведущий в юридических тонкостях Антохин.

— Шутник, — погрозил ему пальцем Скоков. — Буржуазные пережитки пролетарскому суду ни к чему.

Приговор Кудряшов выслушал словно во сне. Просто встали три одетых в гимнастерки товарища, и один из них зачитал что-то по бумажке. Кажется, мафиози все-таки изменил Родине с какой-то иностранной державой, а возможно, ему это только почудилось. Но в любом случае процедура суда не заняла слишком много времени, ну, может быть, минут пять от силы.

— Пошли, контра, — толкнул его в плечо Веня Стеблов. — Кончилось ваше время.

— Нас что же, расстреляют? — растерянно произнес Антохин, спускаясь по лестнице.

Однако его вопрос остался без ответа. Приговоренных вывели через задний ход во двор и поставили к стенке, прямо под падающие с крыш холодные капли. Кудряшов, все еще не веря в реальность происходящего, взглянул на затянутое тучами небо и смачно выругался. Выстроившаяся напротив приговоренных троица подняла револьверы. Дуло одного из них целило прямо в лоб Кудряшову.

— Ну Веня, — просипел севшим голосом мафиози, — в случае чего я тебя и на том свете достану.

Больше он ничего не успел сказать. Сухо щелкнули три выстрела, яркая вспышка ослепила Кудряшова, и он рухнул в черную бездну, без всякой надежды на возвращение в этот негостеприимный мир.

* * *

Утром озабоченного текучкой Сухарева ожидал сюрприз, который преподнес ему следователь Углов. Обычно самоуверенный Костя выглядел в этот раз растерянным и слегка смущенным.

— Тут такое дело, Василий Валентинович, — сказал он, плотно прикрывая за собой дверь кабинета, — Кудряшов свихнулся. В смысле сдвинулся по фазе.

— Это который Кудряшов? — удивился Сухарев.

— Тот самый. Твой крестник. Это ведь ты ему первую ходку организовал?

— Так это когда еще было, — махнул рукой Василий Валентинович, с удовольствием потягивая кофе, предложенный гостеприимным хозяином кабинета. — А что он натворил?

— В этот раз натворил не он, — понизил голос почти до шепота Углов. — Натворили с ним. Совершенно дикая история. Сегодня рано поутру милицейский наряд обнаружил на асфальте чуть ли не в центре города трех приличного вида мужчин. То есть лежат себе и в ус не дуют. Сначала милиционеры сочли их пьяными, потом мертвыми, ну и, естественно, доставили в больницу, где пострадавшие очнулись. А очнувшись, начали нести такую ахинею, что милиционеры и врачи не знали: плакать или смеяться на них глядючи. Этих трех придурков, я имею в виду Кудряшова, Козлова и Антохина, якобы расстреляли в НКВД, обвинив в убийстве какого-то Доренко Терентия Филипповича, а также в измене Родине, сотрудничестве с иностранными разведками и контрреволюционном заговоре. Они даже фамилию следователя называли — Скоков.

— А где это происходило?

— Во дворце графа Калиостро, можешь себе это представить?

— И где этот дворец находится?

— На улице Советской. Там, где раньше горкомхоз был. А сейчас его какому-то чудаку продали. Здание ведь, кажется, еще дореволюционной постройки.

— Фамилию нового владельца выяснил?

— Некий Кравчинский Аполлон Григорьевич. Я ведь почему тебе эту историю рассказываю, Василий Валентинович, пострадавшие утверждают, что их избили зверски перед тем, как расстрелять, но никаких следов побоев медики на их телах не обнаружили, не говоря уже о пулевых ранениях. И тем не менее милиционеры — а в наряде были опытные ребята — приняли их за покойников. Вот мне и подумалось, не связано ли это происшествие со вчерашним убийством, которое тоже на поверку обернулось пшиком?

Предположение Углова показалось Сухареву обоснованным, не говоря уже о том, что фамилия нового владельца особняка показалась ему знакомой. Этот Кравчинский уже упоминался в разговоре с Хлестовым, а также числился в списке счастливых кладоискателей.

— Фамилия твоего вчерашнего несостоявшегося покойника Иванов. Имя Аркадий Семенович. Очень известный в городе бизнесмен и хороший знакомый четы Хлестовых. По словам Петра Васильевича, Иванов был буквально одержим поисками клада, который в результате достался совсем другим людям.

Углов с большим интересом выслушал подробный рассказ Сухарева о встрече с видным финансистом. Рассказ изобиловал такими фантастическими подробностями, что молодой следователь только головой качал.

— По-моему, он просто псих, этот твой Хлестов, Василий Валентинович.

— Очень может быть, — легко согласился Сухарев. — Но, согласись, здесь есть и настораживающие обстоятельства: уж очень похож его рассказ на то, о чем говорят Кудряшов, Козлов и Антохин. Эпоха, конечно, другая, но случаи похожи: смерть, а потом воскрешение. Если эти люди не сговорились морочить нам голову, то ситуация складывается более чем странная.

— Может, их гипнотизируют?

— Хлестов высказывал такое же предположение и даже назвал имя и фамилию человека, который, по его мнению, злоупотребляет своим даром.

— И кто же этот фокусник-гипнотизер?

— Кравчинский Аполлон Григорьевич, по прозвищу граф Калиостро, а по профессии, кажется, литератор.

— Любопытно, — задумчиво произнес Углов.

— Более чем любопытно, — согласился с ним Сухарев. — У меня к тебе просьба, Костя: узнай, кому этот загадочный особняк принадлежал до революции и какие учреждения там размешались в советское время.

— Сделаю, — пообещал Углов. — Я только не понимаю одного, Василий Валентинович, если Иванов человек далеко не бедный, то зачем ему понадобилось покупать квартиру в старом доме, где обитают одни пролетарии?

— Правильно, Костя. Узнай, когда этот дом был построен и кто в нем жил все эти годы.

Сам Сухарев отправился к загадочному дворцу, в надежде поговорить с его новым хозяином. Увы, надежды Василия Валентиновича не оправдались. Дверь особняка была заперта наглухо, да и вообще создавалось впечатление, что здесь никто не жил. Тем не менее Сухарев не поленился обойти здание по периметру, заглядывая во все окна. Ничего примечательного он не обнаружил и еще более утвердился в мысли, что это здание нежилое. И что вряд ли здесь могли происходить этой ночью какие-то примечательные события. Между прочим, черный вход был не просто закрыт, а заколочен досками крест-накрест. Сухарев на всякий случай потрогал и эти доски. К его удивлению, доски поддались слабому нажиму. Недолго думая, он оторвал их от косяков и отложил в сторону. Дверь же открылась без всяких проблем. Василий Валентинович проник в чужой дом без угрызений совести, тем более что никого он этим своим визитом здесь не потревожил. Изнутри солидный дворец представлял собой довольно жалкое зрелище, зато битого стекла и обломков мебели — с избытком. Пройдя по широкой лестнице на второй этаж, Сухарев собственными глазами убедился, что и здесь царит запустение. И что, кроме, пожалуй, бомжей, никто сюда не заглядывал на протяжении нескольких месяцев. Новый владелец не торопился с ремонтом, отлично, видимо, понимая, что реставрация особняка влетит ему в копеечку.

Шум внизу заставил следователя насторожиться. Кажется, там о чем-то спорили только что вошедшие в здание люди. Стараясь не привлекать к себе внимания, следователь подошел к лестнице и глянул вниз. В холле стояли три парня. Двое — в длинных черных пальто, со шляпами в руках, похожие на братьев-близнецов, а третий — в кожаной куртке и вязаной шапочке на голове. К сожалению, говорили они не очень громко, так что Сухарев не сумел уяснить, чем же недовольны эти молодые люди.