Лев Соцков - Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера

• Название: Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера
• Автор: Лев Соцков
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Публицистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-7905-1887-7

Автор — генерал-майор в отставке, более сорока лет проработавший в зарубежных и центральном аппаратах внешней разведки, — рассказывает об использовании иностранными разведками до и во время Великой Отечественной войны радикальной эмиграции сепаратистского толка для дестабилизации обстановки на Кавказе, в Средней Азии и других регионах СССР.

В основу книги положены неизвестные ранее документальные материалы ОГПУ — НКВД — НКГБ и спецслужб некоторых зарубежных государств из архива Службы внешней разведки Российской Федерации.

---

Если осуществится худший сценарий, то заработает механизм сепаратизма, который имеет свои корни, да к тому же пестовался все те двадцать лет, что прошли после последней неудачной попытки отделиться от России после революции. При согласии идеологов кавказской независимости и их внешних спонсоров наиболее удобной формой достижения цели названа конфедерация независимых кавказских государств. Пусть Кавказ станет таким же привычным и устоявшимся в международной политике понятием, как, скажем, Балканы. О том, что в этом случае возникли бы десятки острейших проблем территориального, этнического и религиозного характера, помалкивали. Главное — уйти от России, чтобы получить власть и признание мировых держав, а там видно будет.

Немцы, в свою очередь, прилагали немалые усилия, чтобы воздействовать на Турцию, прибегая для этого к разнообразным средствам и методам, включая дезинформацию. Гитлер, принимая турецкого посла в Берлине Гереде, заявил ему, что на переговорах с Германией Советский Союз претендовал на Черноморские проливы и что якобы именно отказ немцев пойти на удовлетворение этих требований явился истинной причиной ухудшения советско-германских отношений.

В том же направлении должно было сработать сообщение германского радио в декабре 1941 года о том, что Великобритания и СССР поделили Европу на зоны влияния и Турция попала в советскую. Идеи сделал даже по этому поводу специальное заявление в палате общин британского парламента, в котором опроверг этот вымысел геббельсовской пропаганды. Такого рода германские «подачи» проникали даже в американскую печать. В журнале «Кольерс», например, появилась статья профессора Реннера из Колумбийского университета, в которой утверждалось, что в случае победы союзников к России может отойти все европейское побережье Черного моря, включая, разумеется, и проливы.

В приватных беседах с турецкими должностными лицами германские дипломаты говорили даже о возможности образования на Кавказе и в Крыму буферных государств под германо-турецким протекторатом. В качестве жеста уверенности в захвате этих советских территорий летом 1942 года, когда вермахт выдвигался на Северный Кавказ, в Анкару со своего рода демонстрационной миссией были командированы потенциальные гауляйтеры Азербайджана и Грузии, назначенные Гитлером в преддверии оккупации этих советских республик немецкими войсками.

В конце июля 1941 года резидент НКГБ в Турции писал в Центр:

«Оценивая нынешнюю обстановку и имеющиеся материалы о положении в эмиграции, можно сделать следующие выводы.

Турецкое правительство, стремясь не показывать в данный момент своих планов и заинтересованности в «кавказском» вопросе, дало установку политическим отделам Управления безопасности и полиции не допускать легальных форм работы эмиграции и не разрешать каких-либо действий, которые могли бы быть расценены как враждебные по отношению к СССР.

Но в то же время, как это видно из документа Анкарского отдела Управления безопасности и из бесед Якуба и Шамиля с фон Папеном, турки проводят нужную подготовку через свои разведывательные органы, а всю деятельность лидеров эмиграции, вплоть до их контактов с немцами и японцами, держат под своим контролем.

Такую линию можно объяснить тем, что турки не желают обострения отношений с СССР, считая это несвоевременным, но не хотят выпускать из своих рук «идейное» покровительство эмиграции и инициативу, если в ходе войны представится случай и, по их мнению, назреет момент предъявить свои права на территорию Закавказья, где они не хотят, конечно, иметь немцев.

Поэтому все стремления Мехтиева, Шамиля, Валидова и других получить разрешение и благословение на активную работу против Советского Союза турецкие власти отклоняют и сдерживают их, давая в то же время понять, что нужно организовываться, ждать событий и не вредить делу, а когда настанет время, можно будет действовать .

Одновременно турки не препятствуют персональному контакту их с немцами и японцами, которые используют лидеров эмиграции (Хосров-бека, Султанова, Шамиля, Амирджанова) как свою агентуру».

С момента создания внешней разведки как самостоятельного подразделения в системе органов государственной безопасности политическому руководству страны непрерывно поступал значительный объем информации о попытках некоторых держав оживить сепаратизм в СССР, используя настроения части эмиграции. В контексте политики в национальном вопросе, скажем, на съездах ВКП(б) или в партийной печати, эта проблема не дебатировалась, ее как бы и не существовало, во всяком случае в значимом масштабе. А между тем сепаратизм активно использовался иностранными спецслужбами, что особенно проявилось в предвоенные годы и в начальный период Великой Отечественной войны. Эта книга ставит цель сделать достоянием читателя закрытую до сих пор информацию, дающую представление о работе внешней разведки на упомянутом направлении .

АНКАРСКИЕ СЮЖЕТЫ

С середины двадцатых годов заметную активность как в части непосредственных связей с кавказской эмиграцией, так и в постановке этой темы перед турецкими должностными лицами проявляла польская дипломатическая миссия в Анкаре, и особенно посол Кнолль. Если древнеримский сенатор Катон любую свою речь заканчивал ставшей афористичной фразой: «Я также полагаю, что Карфаген должен быть разрушен», то Кнолль не только завершал, но и начинал все беседы с турецкими политиками призывом как можно скорее помочь организации восстания на Кавказе. Именно оно, полагал польский дипломат, поможет кардинально решить национальные задачи Польши и Турции, которые в ситуации с Кавказом полностью совпадают.

Турки, разумеется, не хуже польского дипломата разбирались в приоритетах своих национальных интересов, в том числе и в отношении такого чувствительного во всех отношениях региона, как Кавказ. Но имея в целом добрососедские отношения со своим северным соседом, который, кстати, поддержал новую Турцию и лидера в трудные времена, руководство страны не желало беспричинно осложнять их поспешными и рискованными шагами.

Поведение Кнолля выходило за рамки элементарных приличий дипломатической деятельности, и Варшаве дали об этом понять. Кнолля в конце концов отозвали, его преемник Бадер вел себя уже иначе, но это вовсе не означало снижения польской активности на кавказском направлении, они лишь переместилась на другой уровень.

Основную заботу взял на себя польский военный атташе в Анкаре Шетцель, кадровый военный разведчик, который лично работал с некоторыми деятелями кавказской эмиграции. В числе кавказских эмигрантов, на которых ориентировались поляки, оказался и Шамиль, что не прошло незамеченным для ИНО. Один из источников Стамбульской резидентуры в июле 1926 года сообщал, что «Шамиль, установив отношения с поляками, обязался снабжать их сведениями об обстановке на Кавказе. Последние, вообще падкие на кавказцев, тем более что Саид-бей все же известная фигура, согласились установить ему ежемесячное содержание в размере 200 лир и выделить специальные суммы на оперативную работу».

Шетцель же поддерживал контакт с представителями турецких спецслужб, в том числе по вопросам, касавшимся деятельности кавказской эмиграции в стране. В связи с завершением его загранкомандировки в Варшаве было решено поручить миссию поддержания контактов с турками по линии разведки офицеру 2-го отдела Генштаба Казировскому. Его снабдили рекомендательным письмом Шетцеля, адресованным полковнику Азиз Худан-бею, с которым тот поддерживал контакт в период своей работы в Анкаре. В нем говорилось:

«Господин полковник! Пользуясь случаем приезда капитана Казировского, позволю себе передать Вам мои приветствия. В то же время имею честь просить Вас удостоить Вашим доверием подателя сего письма, а также офицера, которого он представит Вам. Упомянутый офицер будет работать вместе с капитаном Казировским в той же области.

Буду чрезвычайно благодарен господину полковнику, если он окажет этим лицам свое покровительство и поможет им своим опытом.

Если речь идет о вопросах, поставленных перед капитаном Казировским, которые нельзя разрешить на месте, то я позволю себе возобновить свое предложение воспользоваться Вашим проездом через Варшаву, чтобы повидаться с Вами. Мы будем счастливы принять Вас как гостя, и это позволит нам поддержать личное знакомство и осветить интересующие нас обоих вопросы».

Что касается предмета сотрудничества, то в письме он предусмотрительно завуалирован, и мы только хотим показать, что для загранаппарата ОГПУ в Турции польско-турецкие связи по линии военной разведки не были секретом. Как и то, что Казировскому было поручено договориться с турецкими коллегами о передаче им польской стороной разведывательной информации по СССР, о чем сам Казировский сказал в первой же беседе с Азиз Худан-беем.