Эжен Сю - Агасфер. Том 2

• Название: Агасфер. Том 2
• Автор: Эжен Сю
• Издательство: Пресса
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993

---

— Как это, господин Агриколь?

— Показать вам этот дом, объяснить выгоды нашей ассоциации — это все равно, что сказать вам прямо: здесь, мадемуазель, рабочий уверен в настоящем и будущем и не должен, как многие бедные его братья, отказываться от нежных потребностей сердца, от счастья выбрать себе подругу жизни!.. Здесь ему нечего бояться, что он соединит свою нищету с другой…

Анжель опустила глаза и покраснела.

— Здесь рабочий может мечтать о семейном счастье, не боясь того, что впоследствии ему придется страдать, видя ужасные лишения дорогих ему людей… Здесь благодаря порядку и разумному распределению труда все мужчины, женщины и дети живут в достатке и счастливо. Словом, — прибавил Агриколь, нежно улыбаясь, — можно легко доказать, что здесь самое умное — это… любить… и самое благоразумное… вступить в брак!

— Не пора ли нам идти?.. — робким и взволнованным голосом проговорила девушка, покраснев еще больше.

— Сейчас, мадемуазель, — отвечал кузнец, довольный тем, что породил смятение в этой невинной душе. — Да вот мы рядом с дортуаром девочек; зайдем сюда: эти щебетуньи уж верно выпорхнули из своих гнездышек!

— Хорошо, зайдемте.

Молодой кузнец и Анжель вошли в обширный дортуар, вроде тех, какие бывают в пансионах, с длинными рядами маленьких кроваток, причем в его обоих концах стояли кровати двух матерей, которые по очереди исполняли роль воспитательниц.

— Ах, как здесь хорошо! как чисто! Кто же за этим смотрит, господин Агриколь?

— Сами дети. Прислуги здесь не полагается. Но если бы вы видели, какое невероятное соревнование существует между малютками: каждая хочет лучше других оправить свою постель. Это их занимает, будто они куклам постель застилают. Вы знаете, девочки любят ведь играть в домашнее хозяйство, а здесь игра переходит в дело, и все идет превосходно.

— О! я понимаю! Значит, пользуются их склонностями и приучают к делу?

— Ну да! в этом весь секрет. Вы сами увидите, что они повсюду заняты полезным трудом и необыкновенно довольны значимостью своих занятий.

— Боже! господин Агриколь, — робко заметила девушка, — если только сравнить эти теплые, чистые дортуары с грязными соломенными тюфяками на чердаках, где несчастные дети мерзнут, сбившись в одну кучу, как у нас в провинции!

— Да и в Париже не лучше, если не хуже!

— Как, должно быть, господин Гарди добр, великодушен и богат, если он в состоянии делать так много добра!

— А я сейчас очень вас удивлю, мадемуазель Анжель, так удивлю, что вы мне, пожалуй, и не поверите! — засмеялся Агриколь.

— Как это, господин Агриколь?

— Положим, что господин Гарди самый благородный и добрейший человек в мире! Он делает добро для добра, а не из расчета. Но представьте себе, что если бы он был самым жадным эгоистом… то и тогда добро, которое он для нас делает… дало бы ему все-таки громадную прибыль!

— Возможно ли это? Я верю, раз вы это говорите, но… если так выгодно делать добро, то отчего его делают так редко?

— А потому, что редко в одном лице соединяются три условия: знать, мочь и хотеть.

— Увы, да! Кто знает… те не могут!

— А кто может, те не знают или не хотят!

— Но отчего же добро, которое делает господин Гарди, приносит ему так много выгод?

— Сейчас я вам это объясню.

— Ах, как хорошо пахнет фруктами! — воскликнула Анжель.

— Это мы пришли к нашему фруктовому складу. Я готов об заклад побиться, что наши щебетуньи из дортуара найдутся и здесь… не затем, чтобы клевать плоды, а для того, чтобы работать!

Отворив дверь, они вошли в громадную кладовую, где хранились зимние фрукты, симметрично расположенные рядами на длинных полках. Несколько детей, семи-восьми лет, тепло и чисто одетых, пышущих здоровьем, перебирали под наблюдением женщины плоды, откидывая испортившиеся.

— Видите, — сказал Агриколь, — мы везде, где можно, применяем детский труд. Эти занятия доставляют детям развлечение, удовлетворяя потребности в движении и деятельности, свойственные их возрасту; нельзя и придумать лучшего времяпрепровождения для девочек и женщин.

— Как все разумно организовано!

— А если бы вы видели, как эти ребята на кухне стараются! Под присмотром одной или двух женщин они работают за десятерых служанок!

— Ведь в этом возрасте любят играть в кухню! Они, должно быть, в восторге.

— Да! Так же, под видом игры в сад, они работают в саду, поливают, полют, собирают овощи и фрукты, расчищают аллеи граблями и так далее. Словом, вся эта ватага детишек, которые обыкновенно лет до двенадцати ничего не делают, здесь приносит много пользы. Помимо трех часов школьных занятии, они с шести или семи лет заняты полезно и приятно целый день и, экономя руки взрослых, зарабатывают больше, чем стоит их содержание. А кроме того, знаете, мадемуазель Анжель, когда дети принимают участие в работе, то их чистое, целомудренное и нежное соседство смягчающим образом действует и на взрослых. Поневоле станешь осторожнее и в словах и в поступках. Самый грубый человек не может не уважать детства.

— Чем больше видишь, тем больше удивляешься, как здесь все рассчитано для счастья всех! — с восхищением воскликнула Анжель.

— И не без труда далось все это: сколько предрассудков надо было победить, какую вынести борьбу с рутиной! А вот и общая кухня, — прибавил кузнец, улыбаясь. — Не правда ли, она так велика, точно в казарме или громадном пансионе?

Действительно, кухня была громадная. Все кухонные принадлежности блестели чистотой. Благодаря замечательным достижениям науки, позволяющим осуществлять экономию (достижениям, всегда не доступным для бедных классов, больше всего нуждающихся в них, потому что осуществимы они лишь в больших масштабах), не только очаг, но и печи топились таким количеством топлива, которое составляло ровно половину расходов, затрачиваемых на отопление каждой семьей в отдельности; излишек тепла оказывался достаточным для того, чтобы с помощью прекрасно сделанного калорифера поддерживать одинаковую температуру во всех комнатах общежития. Дети под руководством двух хозяек выполняли на кухне различные работы. Забавно было видеть ту серьезность, с которой они относились к своим кулинарным обязанностям; то же было и в пекарне, где выпекали хлеб по исключительно низким ценам (мука покупалась оптом), замечательный домашний хлеб, здоровый и питательный, из смеси чистой пшеницы и ржи; он был гораздо лучше того белого и легковесного хлеба, качество которого часто зависит от добавления разных более или менее вредных примесей.

— Здравствуйте, госпожа Бертран, — весело поздоровался Агриколь с почтенной матроной, сосредоточенно наблюдавшей за медленным вращением нескольких вертелов, достойных быть на свадьбе Гамаша, — до того славно были они нагружены кусками говядины, баранины и телятины, начинавшими уже румяниться самым аппетитным образом. — Здравствуйте, я правил не нарушаю, в кухню не вхожу. Мне хотелось только показать ее мадемуазель, недавно сюда прибывшей, чтобы она могла полюбоваться.

— Любуйтесь, милые, любуйтесь! Нет, вы на детвору-то взгляните, какие умницы и как хорошо работают!

И, говоря это, матрона концом половника, служившего ей вместо скипетра, указала на малюток обоего пола, сидевших у стола и чинно занятых чисткой картофеля и зелени.

— Да что у нас сегодня Валтасаров пир, госпожа Бертран? — спросил, смеясь, Агриколь.

— Верно, верно, мой милый, пир, как всегда! Сегодня у нас будет овощной суп, жаркое с картофелем, салат, фрукты, сыр, а по случаю праздника матушка Дениза из бельевой печет еще сладкие пироги с вареньем. Теперь она уж в печку их посадила.

— Знаете, госпожа Бертран, мне, слушая вас, до смерти есть захотелось! — весело заметил Агриколь, а затем любезно прибавил: — Впрочем, нельзя не заметить, что так всегда, когда наступает ваша очередь готовить!

— Ну, ладно, ладно, насмешник эдакий! — засмеялась дежурная кухарка.

— Какая поразительная разница между здешним столом и недостаточной, нездоровой пищей рабочих у нас, на моей родине! — заметила Анжель, продолжая прогулку с Агриколем.

— Да, здесь за 25 су в день мы едим лучше, чем за 3 франка в Париже!

— Это просто невероятно, господин Агриколь! Как же это достигается?

— А это все благодаря волшебной палочке господина Гарди! Я вам сейчас все объясню.

— Ах! как мне хочется поскорее увидать господина Гарди.

— Скоро увидите. Может быть, даже сегодня. Его ждут с минуты на минуту. Но вот и столовая. Вы здесь не бывали, потому что ваша семья, как и многие другие, предпочитает получать обед на дом… Посмотрите, какая прекрасная комната… и веселая: вид прямо в сад и на фонтан!

В самом деле, это был громадный зал, построенный в виде галереи, свет в которую проникал через десять окон, выходивших в сад. Столы, покрытые блестящей клеенкой, стояли вдоль стен, так что зимой помещение служило по вечерам после работы местом собрания тех рабочих, которые, не желая сидеть в одиночестве или с семьей, проводили вечера вместе. Тогда в этом огромном зале, отапливаемом калорифером, ярко освещенном газом, одни читали, другие играли в карты, третьи разговаривали или занимались мелкими работами.